Аркадия, или Пропавший Боинг

Раньше шутка казалась смешной.

Облака сгущались – приходилось продолжать набирать высоту, чтобы идти с запасом над верхней кромкой в надежде найти разрывы и снизится. А впереди уже виднелись вершины, покрытые снегом.

Вдруг прямо на границе облачности и ослепительно зелёного горного склона показалось нечто неожиданное и немыслимое – два белых полотнища, уложенных в посадочное «Т». Времени на размышления не было. Природа могла скрыть этот знак. Гена заложил глубокий вираж, следом поставил малый газ, выпустил закрылки, и скоро колёса коснулись высокой травы строго возле посадочного знака. Для какого он был выложен, не ведомо, но наших героев это спасло.

Сразу после остановки самолёта стало понятно, что торопился Гена не напрасно. Густая облачность мгновенно поглотила место приземления, спрятав и посадочные знаки, и даже траву. Двигатель замолчал, а в открытую форточку мельчайшими каплями влетел кусочек облака.

Глава VIII

Негромкий гул закрываемых створок капота двигателя и маслорадиатора завершил послеполётные процедуры. Всё окутала вязкая тишина. Гена выглянул в форточку, чтобы осмотреться, но видно было не дальше середины крыла.

Гнетущее безмолвие нарушил резкий стук в дверь. Туман скрывал стучавшего. Гена обернулся в салон и увидел, как Эдик выходит из самолёта. А ещё Гену смотрели пять пар испуганных девичьих глаз.

Проходя по салону, Гена задержался у раненой девушки. Та, очень бледная, лежала с закрытыми глазами, но дышала ровно. За дверью с незнакомкой на итальянском общался Эдик. Он представил своего товарища, женщина лишь сухо кивнула.

– Мария говорит, нужно убрать самолёт отсюда, как только улучшится погода. Даже ночью. По радио сообщили: нас ищут. Она предлагает оставить девушек здесь.

Мария внимательно слушала Эдика и, когда он закончил переводить, что-то добавила.

Эдик смутился:

– Просит меня остаться.

Женщина ещё что-то сказала и пошла прочь от самолёта.

– Нужно Флорику отнести в дом, – объяснил Эдик.

Он явно смущался, что ему придётся расстаться с товарищем, миссия которого была опаснее. Но это только на первый взгляд.

Девушки тоже вышли из самолёта и стайкой окружили Эдика, чувствуя в нём защиту. Мужчины сделали из чехла для двигателя импровизированные носилки и отнесли раненную. В доме уже была расстелена кровать, и как только раненная на неё оказалась, Мария резким окриком выпроводила помощников. Гена это понял без перевода.

Уже за дверью Эдик рассказал, что успел узнать. Мария раньше работала медицинской сестрой в госпитале. Поэтому за девочку можно не бояться. Сейчас у неё ферма и свой самолёт. Отсюда и посадочная площадка. Сегодня утром она собиралась слетать в долину, но погода начала портиться. А потом по радио передали: ищут самолёт. Обещана награда тому, кто сообщит хоть что-то о беглецах.

Девушки вполголоса разговаривали на большой веранде и вмиг замолчали, когда вошли Гена и Эдик. Одна из них вскочила и крепко обняла Эдика повторяя:

– Спасибо, спасибо…

Остальные тоже обступили. У Гены запершило в горле, и он порадовался, что всё внимание обращено на друга. Хотя и того глаза увлажнились.

Получивший почётный титул «наш» и вырвавшийся наконец с Малого острова, Дейв пребывал какое-то время в приподнятом настроении. Теперь он оказался там, где и топливо продаётся, и бизнесу ничего не мешает. А со временем, когда всё успокоится, можно подумать, и о возвращении домой.

Последняя мысль удивила, поскольку и бесконечный песчаный берег, и синее, синее не бывает, небо, и лето круглый год, и пальмы высоченные не чета тем малышкам, которыми Гена ещё ребёнком любовался на аллее, ведущей на пляж «Аркадия» – всё из его мечты об идеальном месте на этой планете.

Через несколько дней на Большой остров прибыл Бернардо. Посетив больницу, он пришёл к Дейву с ящиком бананов. Все в округе знали, что на Малом бананы мельче и вкуснее. Поэтому, куда бы ни отправлялись обители Малого, обязательно везли свои дары.

Ещё Бернардо протянул Дейву конверт, в котором, без сомнений, были деньги. Гена сунул руки в карманы и пристально посмотрел на главного человека соседнего острова. Тот смутился, а Дейв, указав кивком головы в сторону бара, произнёс:

– Вон Луис меня называет «наш Дейв», а ты, значит, деньгами?

Бернардо стушевался ещё больше, спрятал конверт, шагнул к Дейву и обнял:

– Спасибо, нуэстро Дейв.

– Я знал, что ты старый скупердяй и «спасибо» из тебя нужно клещами вытягивать, – пошутил пилот.

Они попрощались, и Дейв пообещал не забывать Малый остров. Это оказалось правдой. В ближайшие три недели Дейв выполнил несколько экскурсионных полётов, а в конце месяца к нему обратилась семейная пара туристов с просьбой слетать на Малый остров. Гена отказывался, ссылаясь на проблемы с заправкой там, но заказчики пообещали, что на яхте, которая зайдёт за ними, будет авиатопливо для обратного полёта.

Дейва встретили на Малом очень тепло. Ему тоже было приятно немного времени провести здесь. Но пребывание на острове опять затянулось надолго. В назначенный для обратного вылета день выяснилось: туристы на пришедшей за ними яхте убыли. А про топливо они забыли. А, может, и не планировали выполнять обещание.

Глава IX

Бернардо, кроме подарков и благодарности, привёз бланк паспорта. В графе «имя» он, не задумываясь, написал Дейв, как Гену уже давно звали местные, а вот про фамилию спросил.

Когда-то молодой художник по имени Пабло отказался от фамилии отца, поскольку Руисов в испаноязычном мире великое множество. И стал тот парень зваться Пикассо. Гена помнил эту историю и, в отличие от художника известности не желал. Так, Гена Давыдченков из пригорода Одессы со странным названием Курсаки, стал Дейвом Руисом с острова Малый, чему имелось подтверждение в виде официального документа.

И паспорт оказался полезен намного больше, чем думал его обладатель. Теперь появилась возможность открыть в банке счёт, куда шли деньги от экскурсионных полётов, и никто теперь не мог упрекнуть Дейва в неуплате налогов. Его и раньше не упрекали, но теперь для этого и оснований не стало. И вообще, когда к тебе обращаются «наш» – это здорово облегчает жизнь.