Otritsanie

***

Алекс думал, что это игра, и не на шутку разошелся. Клер поняла это слишком поздно, она не могла противостоять его сильным рукам, и, оставив все попытки борьбы, дала ему войти в себя. Она пустила слезу, не от боли, а от обиды. У нее был секс не по любви, с нелюбимым человеком. Алекс вызывал у нее чувства, но лишь симпатии. Она лежала и плакала, не произнося ни звука.

– Томи!!! – послышалось из соседней комнаты брата. Она открыла глаза, лицо Алекса выглядело самодовольным, вырвав одну руку, она дала ему хорошую затрещину, и тот свалился с нее на пол.

– Ты совсем что ли?! – Начал было Алекс, но она шикнула на него и приставила палец к губам. Он замолчал. Топот ножек унёсся вниз по лестнице. Клер лежала на локтях, приподняв голову и вслушивалась. Хлопнула входная дверь.

Она быстро подорвалась, надела трусы и начала влезать в джинсы.

– Что происходит? – Алекс злился и, рыча, одевался вместе с ней. – Куда ты собралась?! – Он схватил ее за руку.

– Пусти! – Клер заехала ему промеж ног и побежала вниз.

– … этот кузов нового поколения, двигатель я заказал со спортивной модели, из Германии, мне увеличили количество лошадиных сил…

– Папа! Том!? – Клер выскочила на улицу и прервала беседу отца с Томасом. Она застыла посреди дорожки во дворе. Отец обернулся, а вот Том курил спиной к девушке. От ее голоса у него ком встал в горле.

– Доченька, что случилось?

– Что Том, даже не обернёшься?! – кричала девушка. Томми набрал в легкие дыма, повернулся, и выпустил дым на улицу. Ветер смешал дым, снег, пар со рта и понес его под фонарями.

– Привет, Клер – мило улыбнулся Томас. Скупая слеза замерзла на щеке под светло-коричневой бородой и стянула ему волосы.

– Ну что ж, кажется, снег до утра не успокоится. Ох, мать моя, там же вечерние новости, надо бежать, никогда не пропускал пятничный выпуск с Хилори… – с этими словами Лесли, ковыляя, убежал в дом.

– Клер… – Томас не знал с чего начать разговор.

– Да, нам о многом стоит поговорить. – Оба нервничали.

Том решил показать, что он все-таки поменялся, за эти два года. Он молча протянул руку девушке. Кончиками пальцев она сжала его ладошку и не отводила глаз.

– Пойдем в машину? – предложил Томас.

– Зачем?

– Давай, уедем отсюда?

– Я не знаю.

– Доверься мне.

– Хорошо – Клер, держась за его руку, пошла с ним, проваливаясь в снегу. Том открыл пассажирскую дверь, помог сесть Клер. Оббежал машину и сел сам за руль. Порыв ветра занес снежинки в салон и растрепал волосы Клер. Том мило улыбнулся. Они сидели молча. Наконец Том завел двигатель, мягкий звук раздался в салоне, зажглись фары и осветили дорожку к дому. Он включил заднюю передачу, сдал назад и тут же заглох. Нет, не могла такая машина подвести его в холод. Том повернул ключ еще раз. Не завелась. Клер обняла от холода колени. Неожиданно, о лобовое стекло, с глухим звуком ударился снежок.

– Эй, сука! Я достану тебя! И красавчика твоего изуродую! – Алекс размахивал руками и кричал возле двора Клер. Затем он запустил еще один снежок в машину и направился к парочке. Том молча полез в бардачок, взял золотой кастет, надел на руку, сжал кулак, что бы кастет встал на место.

– Том он провоцирует! Том! – Запищала Клер.

Томас встал возле машины, не закрывая двери, и спрятал руку с кастетом в нагрудном кармане:

– Парень! Чего тебе надо!?

– Выйди, Клер! Выйди, пожалуйста, пойдем домой, все обсудим, милая. – На ласковый тон перешел Алекс. Том захлопнул дверь. Напуганная девушка смотрела большими глазами, с чуть приоткрытым ртом, затаив дыхание за действиями парней.

В автомобиле была отличная шумоизоляция, снег мягко стелился на стекла, в свете фар было видно большие хлопья снега. Алекс с разбега подхватил Тома и повалил на капот. Клер ахнула:

– Алекс! Том! Хватит!

Двери были заблокированы. Алекс бил сверху Томаса. Резким движением, Том ударил прямым хуком в челюсть Алексу, тот опешил, тогда Том заехал ладонью ему по уху. Здоровяк взвыл. Прямым ударом ноги, Том вывихнул бедняге колено. Алекс упал на одно колено, и Том нанес завершающий удар кастетом по лицу неугомонного верзилы. Кровь полетела на снег. Клер сидела не шелохнувшись, по щекам текли слезы.

– Давай, вставай, вот так, нормально да? – спросил Томас, поднимая Алекса

– А ну-ка, поверни голову. Да нет, перелома нет. Всё, дышать можешь? Давай катись домой, и снег держи вот так, здесь – с этими словами Том приложил горстку снега к рассеченной щеке Алекса и отправил его.

Томми вернулся к девушке. Он снял кастет и бросил на место. Клер боялась сдвинуться с места.

– Эй. – Том убрал спавший локон волос, ей за ушко. – Ты как?

– Ты… Здорово… Избил моего парня! – Медленно, как заведенная бомба, взорвалась Кларентина.

– Да он же первый навалился на меня, и разве ты скажешь, что я ошибся насчёт того, что ты не хотела выходить к нему? Ты была напугана!

– Сейчас я напугана не меньше, рядом со мной сидит психопат! – начала истерику Клер.

– Нет, ты что, – Том взял ее за руку, но она вырвалась. – Я же хотел избавить тебя от него…

– Ну не убить же, Томас! – она словно учитель, отчитывала провинившегося ученика – А если он теперь будет инвалидом!? Ты чудовище! – девушка оттолкнула силой Тома. Он ударился головой о потолок салона, и вылез на улицу, потирая затылок. Клер толкнула его еще раз и вышла из машины, еще и еще, она толкала Тома. Взгляд Томаса был напуганный, любимая отталкивала его и обзывала ужасными словами.

Томи остался стоять у машины, а Клер, проваливаясь в сугробах, шла к дому.

– Клер! Я ведь люблю тебя! – отчаянно крикнул Томас вслед.

– Пошел ты, Томи! Ты не меняешься! Думаешь только о себе! У людей вокруг тоже есть чувства!

Томас слепил снежок и бросил в нее.

– Вот! Вот мои чувства! Получай! – Он бросал снежок за снежком, пока Клер пыталась дойти до своего двора. – Вот так я тебя люблю! Вот так! Слышишь!? Я бросил всё, ради тебя! Всё! Невесту! – Полетел снежок.

– Дом! – еще один.

– Работу! – и еще.

– Друзей!

Клер дошла до забора, обернулась, снежок попал ей в правую ключицу. Больно не было, снег был свежий, мягкий.

– Ты – самовлюбленный эгоист! Катись, Том! Я тебя не люблю! – С этими словами она забежала в дом.

Том громко выдохнул и густой пар со рта поднялся вверх.