За красной чертой

А теперь обратите внимание – разве просто так даже американские супергерои переодеваются в особую форму, чтобы совершать свои подвиги?

Не секрет, что кроме Диккенса на Достоевского сильно повлиял Эжен Сю. Достоевский даже собирался переводить на русский его роман «Матильда»: тот самый, откуда пошло выражение, что месть – это блюдо, которое следует подавать холодным. А теперь вспомним самый известный роман Сю, двухтомные «Парижские тайны». По сути, его главный герой, барон Родольф – один из первых городских мстителей в мировой литературе. Сказочно богатый человек, он надевает маску, чтобы под покровом ночи нести возмездие главарям преступного мира Парижа… Именно от Сю берут начало так любимые американцами истории про городских вигилантов в масках и плащах – Зорро, Тень, Бэтмен или вот, например, Чёрный плащ. Ну, и если для девочек, то достаточно вспомнить Сейлормун. Они, кстати, тоже переодеваются перед битвой.

Мы так и ахнули от такой литературной осведомлённости. А отставной комиссар опять заулыбался и пояснил, что каждое серьёзное дело приходится копать глубоко и привлекать самую неожиданную экспертизу. Очень важно быть на шаг впереди злодея – тогда есть шанс не только его разоблачить, но и предотвратить злодейство, которое он только задумал.

Но давайте перейдём к той истории, которую я вам обещал.

Я не буду называть имён – во-первых, потому что приватность, а во-вторых – потому что вы их всё равно не запомните. Зато можете в них запутаться, а это тоже не радует.

Великий роман Достоевского, как им сама наша жизнь, не лишён недостатков. Например, в нём много непривычных славянских имён. Я помню, что когда читал его в первый раз, приходилось их выписывать и помечать, кто такой и что делает. Но, как вы можете убедиться, даже не лишённая недостатков книга всё равно смогла определить мою судьбу. Но меня всё равно очень обрадовала новость, что готовится к изданию новый японский перевод, где упростили имена и сделали их говорящими, как в оригинале.

Поэтому я последую примеру уже нашего Классика (чуть позже вы поймёте, почему я его так называю). В самом прославленном его романе, который тоже основан на подлинной истории, герои почти никогда не называются по именам и поэтому в них невозможно запутаться. Так, в романе действуют Настоятель, Гейша, Солдат Американской Армии, Послушник, Рассказчик и Хромой, у которого есть имя, но это имя я благополучно забыл.

Теперь время перейти к моей истории.

А случилась эта история уже на излёте эпохи послевоенного экономического чуда. Год он точно не назовёт, но раз мы востоковеды, то должны помнить, в каком году Красная армия Японии учинила бойню в израильском аэропорту Лод. Так вот, эта история случилась вскоре после этой бойни, даже газетная шумиха ещё не улеглась.

Надо сказать, что даже для современного японца та эпоха далека, непонятна и описана в слишком интеллектуальной литературе. Про неё даже сериалов толком не снимают. Между послевоенным подъёмом и сонной современностью – словно бы вырванная страница. Даже эпоха Воюющих Царств с бродячими самураями нам ближе и понятней.

В газетах уже было официально объявлено об экономическом чуде, а о преодолении последствий войны и речи больше не шло. Однако прямо на соседней странице можно было прочитать о том, что преступность пугающим образом растёт, особенно среди молодёжи. Японцы успели наесться, но не успели успокоиться. Так что работёнки у нас хватало, а ещё больше было воплей о том, что полиция вообще не работает. А как тут работать, если за самые выгодные преступления привлечь нереально? Боссы якудза в открытую покупали членов правительства, студенты захватывали университеты, и даже Японскую Красную Армию многие тогда воспринимали всерьёз.

И ещё деталь, специально для девушек – именно в эту эпоху школьницы наконец-то нарядились в известную вам полосатую школьную форму.

Всё началось как типовое дело – неприятное, но совсем не загадочное. С самого утра его вызвал к себе Комиссар и спросил, нет ли срочных дел. Потому что прибыло одно, простое и экстрасрочное.

На окраине города, в собственном особняке, сегодня утром убит один не особенно знаменитый, но весьма влиятельный в финансовых кругах Банкир. Нет, его дело будет расследовать убойный отдел. А мне надо отправиться в одну Гимназию, отыскать там его сына-Школьника, передать ребёнку эту весть, как-то его успокоить и проследить, чтобы с ним не случилось ничего плохого. Потому что дело непростое, а этот мальчишка – главный наследник. Так что предстоит много возни с нотариусами и опекунами, и очень может быть, что злодеи захотят этим воспользоваться.

3. Убийство Банкира

Я потребовал, чтобы мне дали связаться с оперативником, который вёл дело. Зачем? Потому что я не могу прийти к ребёнку (любому ребёнку, школа тут ни при чём) и просто сказать: твоего отца убили, тебя могут постараться убить, поэтому тебе надо спрятаться.

Но:

Кто это сделал – я не знаю.

Как он это сделал – я не знаю.

Зачем он это сделал – я не знаю.

И вообще, я только вторую неделю как на службу поступил. Проявите сочувствие!

Услышав такое, парнишка наверняка бы подумал о полиции невесть что, а потом совершенно перестал её уважать. И поступил бы, как по мне, совершенно справедливо.

Нормальные рации тогда были только в армии. А у нас в Японии даже армии не было. Поэтому мне дали телефон дома Банкира – вдруг мне повезёт и мой коллега из убойного отдела всё ещё там.

Мне повезло. Но то, что описал коллега, выглядело как типовое убийство с целью грабежа. Причём убийца явно долго собирал информацию и был знаком с привычками жертвы.

Итак, с утра все молча позавтракали. После чего служанка (тогда ещё были служанки) отправилась на рынок, сынок – в школу, а сам Банкир – в свой кабинет, который он оборудовал сразу возле спальни, в бывшей комнате жены. Там он и работал очень недолгое время, пока какой-то злодей не подкрался к нему сзади и попросту не зарезал его рыбным нодом, который взял здесь же, на кухне. А потом осмотрел бумаги на столе и какие-то забрал – судя по лакунам в заполонивших стол брызгах крови. Небольшой сейф, стоявший под столом, тоже очистили полностью. О его содержимом остаётся только догадываться. Видимо, Банкир привык хранить в нём какие-то особые бумаги и в миг нападения просто не догадался его захлопнуть.

Стоп! А чем в это время занималась мать ребёнка?

Мать ребёнка с ними не живёт. Кажется, она умерла.

Я поинтересовался, что удалось выяснить про служанку. Оказалось, милая и прыткая старушка, оба сына погибли на войне, защищая какой-то бесполезный остров в Филиппинах. В махинациях, убийстве нанимателей и членстве в подозрительных сектах, где обещают быстрое обогащение за счёт изучения Сутры Лотоса, не замечена.

А почему Банкир работал из дома? Всё-таки проникнуть даже в тогдашний офис куда сложнее – и оттуда не получится уйти незамеченным.

Как оказалось, теперешние дела Банкира носили слишком частный и деликатный характер. Возраст у него был уже достаточно почтенный, а связи – невероятно влиятельные. Формально он был на пенсии и давно ушёл из правления основанного им банка. Но он продолжал обделывать какие-то дела бывших партнёров, формально помогая им только советами. А связи у него уцелели ещё с военных лет, когда и был основан его банк – держали там какие-то деньги и промышленники, и бывшие министры, и даже кто-кто из военных преступников категории А, которым удалось задобрить оккупационное правосудие и остаться на свободе.

– А Рёти Сасакава среди них был? – спросила наша самая осведомлённая девочка.

– Может быть, и был. К делу это не относится.

Не удивительно, что Банкир предпочитал хранить все важные бумаги у себя дома.

И не удивительно, что умер так неудачно.

Подозреваемых пока не нашли. Служанка допрошена, сына предстоит допросить мне. Судя по обстоятельствам, преступник внимательно изучил жертвы, знал её распорядок дня и привычки. Это мог быть как профессиональный убийца, так и кто-то из известных покойному лиц.

Каким образом этот кто-то, если он был незнаком хозяину, залез на кухню, нашёл там нож, а потом прокрался в кабинет и остался незамечен?

Я не стал даже спрашивать, потому что и так догадался.

Конечно, Банкир жил в одном из новомодных особняков, этих попытках строить в японской городской черте коттеджи английского колониального стиля. Но участок земли-то стандартного размера. Вот и получается кукольный домик, где все комнаты в два раза меньше, а коридорчик узенький, как пенал. Кухни в то время у всех уже сделались примерно одинаковые. Зайти на кухню, потом в кабинет и сделать дело – это всего лишь несколько шагов. И если в этот момент работал радиоприёмник (я уточнил – да, работал, причём прямо в кабинете, настроенный на нашу главную финансовую радиостанцию, где раз в час биржевые котировки передают) – то он вполне мог вообще ничего и не заметить.

Кто наследник? По идее, сын, хотя завещание ещё не озвучено. В любом случае дом стоит немало, его содержание обходится недёшево и быстро его продать не получится. А большая часть средств, которые нажил Банкир, наверняка распылена по мелким счетам и всяким мутным инвестициям, чья надёжность гарантирована очень специфическими обязательствами.

Так или иначе, с этим будут разбираться душеприказчики. И если всё получится, его сын всё-таки сможет получить достойное содержание, чтобы доучиться в школе – потому что это была такая школа, где без этого никуда.

Правильнее спросить – кто выгодополучатель? Опять же, таких могло быть несколько десятков, и все они – очень влиятельные люди.

Всё выглядело очень логично, но всё равно мне было не по себе. Потому что это было первое подобное преступление на моей памяти. И оно выглядело как происшествие в духе приснопамятного дела Кровавой Лиги – мой батя застал его школьником и хорошо помнит, как в школу приходили полицейские и заставляли показывать руки на предмет магических татуировок.

Тем не менее я уверен, даже самые изощрённые востоковеды ничего про Банкира не слышали. Оно и в газеты-то толком не попало. У Банкира было достаточно влиятельных друзей, чтобы вокруг это дела возникло то, что японцы называют «мокусацу».

– Заговор молчания! – перевёл Шкутенберг. Он был у нас главный специалист по военной истории.

– Замечательно, замечательно. Приятно видеть, что русским известны и этот термин, и эта практика. Именно на нём стоит современное представление о Японии как об очень благополучной и законопослушной стране, где на городской доске «Их разыскивает полиция» три фотографии – две беглых за океан разведёнки с детьми и один бывший член «Лиги Чёрного Лотоса». Между тем в кланах якудза так или иначе состояло почти сто пятьдесят тысяч человек – сравните это с парой десятков тысяч итальянских мафиозо, которые поставили на колени куда более обширные и населённые Соединённые Штаты. Всё дело в том, что даже бандиты в Японии стараются работать тихо и аккуратно, без лишней крови и в основном угрозами, чем их исполнением. Ну и в полиции хорошо работает тот самый отдел, где я начинал. Поэтому у подростков не получается хулиганить достаточно долго и успешно, чтобы это попало в новости. Самое страшное, на что способны современные японские подростки – это гонять на мотоциклах с превышением скорости по отдалённым горным дорогам.

Такой отбор позволял кланам якудза даже тех времён действовать удивительно чисто. Ведь туда попадали не от природного буйства, как это и сейчас случается в России, а просто не найдя другой работы или службы. Каждая семья была просто не очень престижным кланом, к которому ты принадлежишь и который, если что, за тебя впишется. Конечно, принадлежать к ним было так же непрестижно, как ходить в джинсах, которые вышли из моды. Но ходить в джинсах, которые вышли из моды, всё же лучше, чем ходить совсем без штанов.

Якудза ещё не опутала своей сетью легальные банки, фонды и корпорации. Это случится позже, в середине восьмидесятых, когда схлопнется пузырь в экономике. А в те времена они держали только то, что называют «торговать водой» – ночные клубы, бары, стриптиз и прочую проституцию. Именно там американским туристам запомнились и полюбились татуированные громилы. Бояться их стали потом, когда они на Гавайи полезли.

(На этом месте мы всё больше слушателей начали бросать взгляд на его левую руку, где не хватало мизинца. Японец заметил это, смутился и быстро спрятал кисть. После чего заметил как бы между прочим…)

В моё время от татуировок и отрубания мизинцев уже отказались. Татуировались только вышибалы на радость американцам, да и те предпочитали рисовать хной, чтобы каждый месяц щеголять новым драконом или тигром. А вместо отрубания мизинца провинившийся прижигал кончик мизинца сигаретой и передавал с поклоном боссу – дескать, прошу принять мою кровь.

Профессиональные убийцы были только в самых крупных и влиятельных кланах, и они овладевали своей профессией со спокойствием и неторопливостью часовых дел мастеров. Причём работали настолько чисто, что это выглядело естественной смертью и не попадало ни в полицию, ни в статистику.