Записки рыболова-любителя. Часть 6. Ельцинские времена. Том 6.2. 1997–1999 гг.

Привет! Начинаю набивать свои итальянские заметки

1.02. В пятницу я попрощался с Бирюковыми, занёс им подстёжку и утюг. А в субботу я устроил прощальный ужин в общежитии в своей бриджевой компании плюс Николай Шевченко плюс Ваня Юдушкин (студент-биолог из нашей лаборатории). На следующее утро мы (я, Володя Ромах и Шевченко) выехали на Володином Фольксвагене в Шереметьево. Там я им передал мои зимние вещи и с ними распрощался.

Вылет был в 12:30 по Москве, самолет – ИЛ-86. С утра было весьма морозно и солнечно (-15—20 градусов), а в субботу было ещё хуже – метель при -15 С. Но в воскресенье, слава Богу, вылету ничего не мешало.

До Римини летели 3.5 часа, т.е. там сели в 14:30 по местному времени (а из Москвы вылет на полчаса задержали, не успели обработать самолёт против обледенения). Погода очень напоминала зимне-калининградскую: +3—5° С и моросящий дождь. Пейзаж тоже чем-то похож – равнинная местность, поля, фермы, деревья голые (часть). Но застройка очень плотная – фермы или городские строения.

В аэропорту Римини – одни советские самолёты (пара ТУ154 и ИЛ76) российских и СНГовских компаний (кроме русских сейчас, похоже, мало кто туда летает). Аэропорт сам очень небольшой. При входе в здание с нами поступили весьма странно (и здесь с русскими обращаются не как с нормальными людьми): у всех (полный аэробус – 300 человек) отобрали паспорта, покидали их в здоровые полиэтиленовые пакеты, а потом из этой кучи выбирали по одному и вызывали из толпы на паспортный контроль (одна линия из четырёх, хотя никаких других рейсов в это время не было). В результате я проторчал на паспортном контроле почти час, и из-за этого не уложился по времени к поезду 16:08, на котором я должен был доехать до Пескары (а оттуда на другом поезде до Фоссачезии).

Из аэропорта я вышел в 15:40, ближайший автобус до вокзала шёл в 16:00 (а такси я брать не хотел). Билет автобусный стоит 3000 лир (10 новых рублей), дорога заняла около получаса; автобус всё время петлял, двигаясь змейкой по узким улицам с односторонним движением в предместьях Римини (хотя чёрт его разберёт, у них всё побережье как один город равномерно застроено). Дома в основном 3—5-этажные, не очень выразительные (сравнительно новая застройка). На вокзале я выяснил, что следующий поезд до Пескары идёт в 17:20, купил на него билет (2-й класс, 20000 лир) и пошёл искать, где можно купить телефонную карту.

После достаточно длительных поисков оказалось, что их продают в барах. Купив карту, я довольно долго провозился, прежде чем понял, как её использовать. Сначала я не мог сообразить, что надо отломить её уголок перед использованием (забыл уже, а ведь пользовался в Риме), а затем долго не мог правильно набрать номер Ромы Полищука (наш постдок, он должен был меня встречать в Фоссачезии). Оказалось, что надо было дополнительно набирать ноль перед номером. Да и номер-то был не Полищука, а Миронова (слава богу не какого-нибудь итальянца, это мне в секретариате института удружили), так что пришлось перезванивать. Короче перед самым приходом поезда удалось договориться с Полищуком, что он меня встретит в Пескаре.

Пока на этом прервусь, а то поздно уже – 9 часов, а я ещё не ужинал.

Целую. Митя.

Ехал я экспрессом Болонья-Пескара. На самом деле экспресс – не самый быстрый тип поезда; более скоростные (и делают меньше остановок) поезда Intercity, а ещё есть и поезда типа французского TGV. Вагон второго класса похож на наш купейный, только места сидячие (6 кресел). Дорога заняла почти три часа, по пути было ощущение, что едешь через сплошной город – настолько плотна застройка. Народу едет немного – у меня только один сосед был

В Пескаре меня встретил Роман (мы виделись на школе и знали друг друга в лицо) с дочкой Катей (ей 3 года, самому Роману 27 лет). На Романовом Форде-Фиеста добрались до института (машину он купил в кредит с 4-летним погашением, всего 21000000 лир). Сторож Антонио дал ключи от моей квартиры, и к 9 часам я добрался до своего места обитания в ближайшие полгода.

У меня оказалась отдельная квартира с телефоном, состоящая из комнаты около 15 квадратных метров, полностью оборудованной кухни (газовая плита, холодильник двухкамерный, куча всякой посуды) и двух лоджий – одна выходит на внутренний двор, другая – с кухни – на шоссе. Мебель в комнате – кровать, два шкафа, этажерка и стол (+3 стула). Телевизора нет. В предотьездной суете я забыл пару нужных вещей – тапки и шампунь – их надо в первую очередь покупать.

Сама Foresteria (общежитие) совсем рядом с институтом – двухэтажное здание (моя квартира на втором этаже) с внутренним двориком, засаженным ёлками. Одна неприятность – топят неважно, постоянно тепло отключают, да и сами батареи небольшие. На улице же пока плюс пять. Стирать можно в постирочной в этом же доме (там стоят автоматы и там же гладильные доски с утюгами).

Вечером я ужинал у Романа, пили привезённые мной Посольскую (ещё я привёз бутылку Гжелки). Роман здесь уже три года, приехал сразу после защиты кандидатской (он работал у Миронова в Иванове) привез сюда же и жену Лену (она тоже работает вместе с ним). Получают они вместе миллиона три в месяц. У меня же пока 870000, из них 250000 – оплата квартиры.

2.02. К 9 утра отправились с Романом в институт (на самом деле идти – 2 минуты). Даниелы Корды – моего шефа – не было (она уехала в Рим, возвратится только завтра), поэтому лабораторию мне показывал Крис Берри – англичанин, уже три года работающий здесь и женатый на итальянке из Анконы (самому Крису лет под сорок, хотя точно не скажешь). С большинством из персонала лаборатории я познакомился, но пока Даниелы нет, мне там всё равно делать нечего (угла своего пока тоже нет).

Пообедал я у Романа, а вечером мы с ним поехали в супермаркет за продуктами. Супермаркет расположен на шоссе километрах в трёх от института (не доезжая примерно километра до Ланчиано) и занимает весьма большую площадь (у него огромный продовольственно-хозяйственный отдел, а также здоровый отдел всякой техники; в общем, почти всё кроме одежды можно купить). Я закупил 5 кг картошки (1090 лир за всё), макароны, рис, яйца, сардельки, чай, кофе, мандарины 2 кг (около 3000 лир), вино пакетное (1800), сок, пиво, печенье, масло подсолнечное; а кроме этого тапки, шампунь, стиральный порошок и другие мелочи – всего на 75000 лир. А помимо этого купил 14-дюймовый телевизор Панасоник за 350000 лир. На его собственную антенну он более-менее ловит каналов 15. Смотрел ТВ весь вечер, но понимаю пока мало.

3.02. С утра состоялся разговор с шефом – Даниелой Кордой. Мне предстоит поставить здесь новую методику, впрочем довольно простую. Работа скорее энзимологическая, чем биологическая; думаю, слишком много времени она не займёт.

Сегодня же ездил на автобусе в Ланчиано – ближайший к нам город (4 км). По пути познакомился с египтянином, работающим в институте, так он со мной всё по-итальянски говорил, и я даже более-менее его понимал и сам что-то отвечал ему (а он говорил, что в институте с ним никто по-итальянски говорить не хочет, все на английский стремятся перейти). Семинары в институте и в лабораториях все тоже на английском – уж больно много здесь стало иностранцев (в лаборатории Корды только два, а вот в соседней лаборатории, где Миронов работает – 8 (из них 5 русских).

В Ланчиано я ездил фотографироваться для всяких документов в автомате (он стоит на центральной площади). Автобусы ходят не очень часто (билет 1600 лир), так что я в Ланчиано проторчал 1.5 часа, походил по центру города, насыщенному всякими одежными магазинами. Погода тут всё такая же, после обеда зарядил мелкий дождик, а в горах (институт как раз на их фоне, если из моей квартиры смотреть) лежит снег.

На этом сделаю паузу, продолжу завтра, если время будет.

Письмо Мити от 20 февраля 1998 г.

Продолжу набивать свои итальянские заметки

4.02. И сегодня целый день лил дождь. В обед ездил в квестутру (полицейский участок) в Ланчиано, получил Permesso di Soggiorno (зарегистрировался) (фамилия инспектора Чиполлоне, как в книжке Джанни Родари (я позднее спрашивал у местных, знают ли они такого автора; оказывается, не знают)).

На работе все в основном организационные дела, начинаю «въезжать» в их повседневную жизнь. Смотрел, как они работают с клетками. Всё, конечно, по-другому. Впечатляет оборудование – централизованная подача газа, CO

, азота, централизованная вакуумная система, куча одноразовой посуды, которую мы моем, огромный клеточный банк и всё в таком роде.

5.02. Целый день (за исключением обеда) на работе, большей частью проверял наличие реагентов для моего метода. Кое-что надо заказывать на разных фирмах; придёт это не ранее, чем через две-три недели. Шефа после обеда часа 2 ждал, чтобы бумажки подписать. Уже обмениваюсь E-mail’ами с Москвой и с Мурманском. В шесть часов вечера сходил на урок итальянского для иностранцев. Кроме меня было четверо: канадец из Квебека, супружеская чета из Барселоны, и египтянка (кроме них на уроках итальянского появляются датчанин, американец, Мироновы (отец и сын с женой)). Уровень у всех разный, учителя я более-менее понимаю.

6.02. В институте учусь их методикам работы с культурами животных клеток. Всё надо осваивать заново, потому что правила здесь совсем другие, и их желательно строго соблюдать. Меня пока курирует девушка Сабрина, хотя вообще-то культивированием животных клеток тут занимаются все. Уже пробовал кое-что делать сам, но пока большую часть операций делает Сабрина. С непривычки немного устаёшь к вечеру, но вскоре, думаю, войду в рабочий режим…

Сегодня первый солнечный день со дня моего приезда. Выходишь из дома и видишь институт на фоне заснеженного горного массива Майелла – великолепная картина (ещё лучше вид из верхних этажей института). Жаль, что у меня пока нет фотоаппарата.

На этом прервусь до завтра…

С утра наконец-то съездил в Ланчиано и зарегистрировался в налоговой службе (наконец-то Кармен, студентка, работающая в нашей лаборатории, смогла найти время меня туда свозить. Она предложила оказывать транспортные услуги ещё давно, но времени свободного у неё мало: работа плюс учёба. Но всё-таки сегодня к 9 утра мы добрались до офиса налоговой службы и я получил искомые бумажки).

Моё письмо Мите от 21 февраля 1998 г.

Здравствуй, сынуля!

Вот сегодня суббота, и погода хорошая – ясно, тихо, мороз с утра всего минус 15, днём, наверное, теплее будет, а я вместо того, чтобы лыжи мазать, отправился на кафедру заниматься интасовским проектом. Норвежцы молчали два месяца и вдруг прорезались – давай, давай! А время опять осталось немного – дэдлайн 18 марта. А тут ещё в аспирантуру ко мне очередь красавиц выстроилась, не соскучишься. Интернет на кафедру протянули, но некогда даже полазить по нему, тем более что медленно довольно идёт соединение, но кое-что нужное для работы я уже получил по сети. Твои письма ждём с нетерпением и читаем с удовольствием.

Целуем, папа, мама.

Письмо Мити от 21 февраля 1998 г.

Привет!

Вначале о последних новостях. Вчера… вечером меня пригласили в паб в Ланчиано ребята из моей лаборатории (итальянцы). Всего нас было пятеро, паб находится в старом Ланчиано, но это не тот, в котором я был во время FEBS школы (этот называется Тамарилло). Знания языка, к сожалению, мне пока хватает лишь на прямое общение, а когда все говорят, то смысл разговора я теряю. Но прогресс я сам всё-таки ощущаю…

А теперь ещё немного из дневника

7.02. Первую половину дня провёл в библиотеке. Судя по всему, произошёл сбой в местной сети – не могу войти ни в почтовый ящик, ни в интернет. А так как в выходные дни никого здесь нет, до понедельника нельзя пользоваться компьютером.

Вечером ездил с Романом в универсам (потратил 50000). Исходя из моей зарплаты – 620000 чистыми (на оплату квартиры 250000) можно в день 20000 тратить. Реально же на повседневные расходы уходит около 70000 в неделю, т.е. половина. Впрочем, остаток не такой уж большой (так что надо быстрее добиваться аспирантуры, тогда ещё +500000).

Вечером же было ещё немного рaботы с клетками, а в понедельник её будет навалом. По ТВ смотрел регби Уэльс – Италия, а потом испанский футбол «Атлетик» – «Реал-Сосьедад» (баскское дерби). Игры в Нагано освещаются здесь по одному из каналов (увы, как раз этот канал у меня очень плохо идёт), но основное внимание всё равно уделяется местному футболу. В пятницу купил Corriere Dello Sport, так там из 30 страниц 20 предстоящему туру посвящены (во всех лигах). Несколько человек из лаборатории сегодня ездили в горы на лыжах кататься…

9.02. Сегодня много клеточной работы, надо клетки рассаживать (и много). Вечером смотрел первый тайм Бразилия-Сальвадор (2:0, Ромарио и Эдмундо, Денилсона сломали), а ко второму уснул.

10.02. Сегодня наоборот, работы почти нет. Весь день просидел в библиотеке, а вечером – урок итальянского. Заплатил за квартиру 250000 лир за февраль.

11.02. Утром ездили с Романом в Ланчиано вставать на учёт в налоговую службу. Погода с каждым днём становится всё лучше, утром когда ехали по шоссе из окна прекраснейший вид на заснеженные горы, видно даже Гран-Сассо (километрах в 50 от нас на север)…

13.02. Полдня очень интенсивной работы (выделяли мембраны из наращенных для этой цели клеток). По телевизору в новостях показывают массовые аварии на автострадах на севере Италии из-за тумана – десятки разбитых вдребезги машин. Олимпиаду в Нагано вижу только в олимпийских дневниках. Хотелось бы хоккей посмотреть, но тут его показывают в очень неудобное время (рано-рано утром). Запомнилось ужасное падение Хермана Майера на скоростном спуске (он на небольшом трамплине потерял равновесие в воздухе, приземлился чуть ли не на голову, а потом через два забора перелетел метров за двадцать от трассы, чудом ничего себе не повредив)…

На этом прервусь. Целую. Митя.

639. Март. Марко Фаласка. Ирина, Ваня, внуки и тёща в Мурманске

М а р т 1 9 9 8 г.

Письмо Мити от 1 марта 1998 г.

…Как вы уже поняли из того, что я говорил по телефону, у меня началась серьёзная работа и теперь по будням свободного времени у меня почти совсем не будет. Поначалу я весьма устаю, поскольку всё ещё не отработано, а с организацией эксперимента у меня, как выяснилось, большие проблемы. Плохо у меня получается продумать последовательность операций, которую я должен делать в ходе эксперимента, а тут ещё главная особенность, что я работаю с радиоактивностью, причём с самым неприятным изотопом (в том смысле, что его излучение обладает наибольшей проникающей способностью) – фосфором-32. С другой стороны именно эта особенность позволяет легко контролировать уровень излучения с помощью счётчика Гейгера, а кроме того тут очень серьёзно с защитой – вся работа идёт за специальными экранами, кроме того, мне выдали индивидуальный браслет – дозиметр, так что за свою безопасность я спокоен. Но опять же, всё это весьма затрудняет проведение самого эксперимента и заставляет очень тщательно подходить к выполнению каждой операции. Поначалу всё это меня очень утомляет. Но надеюсь будет легче, поскольку всё это – дело тренировки.