Наказанные народы

«Мусульманские комитеты» в значительной степени камуфлировали деятельность подпольной татарской националистической организации «Милли фирха» («Национальная партия»), выступавшей за создание в Крыму мусульманского государства.

Эта организация была под запретом все годы советской власти и подвергалась преследованиям также и во время немецкой оккупации.

Теперь, когда легально функционировала система «мусульманских комитетов», а часть крымских татар оказалась вооруженной в «отрядах самообороны», оккупанты стали испытывать известное беспокойство. В секретных инструкциях германского командования предписывалось ни в коем случае не допускать сотрудничества и совместных выступлений «мусульманских комитетов» и «отрядов самообороны». И те и другие находились под неусыпным наблюдением и контролем немецких властей[61 - Kirimal. Op. cit. S. 314.]. Один из приказов верховного командования требовал «в любом случае воспрепятствовать образованию центрального татарского руководства и проведению татарской политики»[62 - Luther. Op. cit. S. 62.].

Гитлеровцы боялись, как бы им не «заиграться» в игру с поддержкой «нерусских народов» на оккупированной ими территории Советского Союза. «Отряды самообороны» находились под командованием немецких офицеров, так же как и аналогичные формирования в составе вермахта.

Большая часть крымско-татарского населения не пошла на сотрудничество с оккупантами. Следует иметь в виду, что мужчины призывного возраста находились в рядах Красной армии. Часть их оказалась в плену у гитлеровцев, а затем и в их формированиях, но многие продолжали сражаться в рядах Красной армии и в партизанских отрядах.

В 1942–1943 гг. тысячи татар были отправлены в Германию как «восточные рабочие», т. е. подвергались там самой нещадной эксплуатации, подобно советским гражданам других национальностей, угнанных в рейх. Лишь в 1944 г., когда приближение катастрофы стало все больше и больше ощущаться в самой Германии, гитлеровцы приняли ряд мер для нейтрализации по возможности такого взрывоопасного элемента, каким были иностранные рабочие. Одним из маневров разделения рабочих было предоставление нерусским рабочим, в том числе и крымским татарам, статуса «западных рабочих», т. е. лучшего питания, условий работы и жизни.

* * *

Высадка советских десантов в Керчи, Евпатории, Феодосии в начале 1942 г. хотя и закончилась неудачей, но послужила мощным толчком для пробуждения активности населения Крыма. Население помогало десантникам как могло и частично приняло участие в вооруженной борьбе. Расправа за это была жестокой. Тысячи людей были расстреляны. Среди них были, разумеется, и татары.

Тяжелое экономическое положение, особенно в городах, голод, жесткое рационирование продовольствия, вывоз почти всех сельскохозяйственных продуктов усиливали недовольство крымчан. Немецкие оккупационные власти сохранили в Крыму колхозы и совхозы как хозяйственные единицы для более успешного изъятия продовольствия и сырья у сельскохозяйственного населения. Те, кто рассчитывал, что немцы отменят колхозы и восстановят частную собственность на землю, были жестоко разочарованы. Гитлеровцы не собирались возвращать и церковное имущество.

Рост партизанского движения и боязнь, что Крым в результате окажется отрезанным от основных сил германской армии, ужесточали карательные действия немецких властей, а это неизбежно приводило к расширению партизанской борьбы.

Татары, проживавшие в деревнях со смешанным населением, особенно в горной части Крыма, отрицательно относились к службе в «отрядах самообороны» и уклонялись от нее. СД выявляло уклонявшихся и уничтожало их. Ответом, как правило, было усиление поддержки партизан. Так было, например, в деревнях вокруг Бахчисарая. Влияние партизанского движения росло. В партизанских лагерях создавались татарские подразделения, чуть ли не в каждой татарской деревне и в каждом «отряде самообороны» находились представители партизан. СД вместе с немецкими армейскими частями начало разрушать как татарские, так и нетатарские деревни вблизи партизанской зоны. В ответ население деревень переходило в горы, к партизанам. В одном из секретных донесений СД указывалось, что целая татарская рота «самообороны» присоединилась к партизанам. Даже такой прислужник гитлеровцев, как Кирималь, признает, что многие крымские татары пали жертвами «акций СД»[63 - Kirimal. Op. cit. S. 315.]. Уже к концу оккупации Крыма, в декабре 1943 – январе 1944 гг., немцы сожгли и уничтожили 128 горных деревень южного и северного Крыма. Тысячи крымских татар, потеряв все свое имущество, были вынуждены переселиться в степные районы Крыма[64 - Ibid. S. 316.]. В январе 1944 г. жители сожженных немцами крымско-татарских деревень – Аргин, Баксан, Казал вместе с жителями сожженных русских деревень – Эфендикой, Кутур и Нейман ушли в горы, к партизанам. В секретном сообщении ОКВ министерству «восточных территорий» от 28 февраля 1944 г. указывалось, что татары в последнее время проявляют «открытое недовольство»[65 - Ibid.].

Генерал-фельдмаршал фон Манштейн, командующий южной группой, писал не без горечи о провале планов использования против советской власти нерусских народов оккупированных частей Советского Союза:

Если бы только сбылось, что мы смогли бы сделать из этих вспомогательных народов действительно пригодных для нас солдат. Ведь до сих пор они по большей части удирали при угрозе приближения русских. Конечно, для нас было бы значительной помощью, если бы мы могли в широком масштабе привести в движение и использовать против большевиков русских и инородцев. Самым трудным всегда будет вопрос, какую цель поставить перед ними, так как их интересы противоположны и в конечном счете расходятся и с нашими. Правильным бесспорно является то, что нужно было раньше попытаться внести раскол и прежде всего подготовить это путем соответствующего поведения в оккупированных районах[66 - Документы… Указ. соч. № 36. Майнштейн – Дирксену. 9 мая 1943 г. С. 135–136.].

В своих запоздалых сожалениях Манштейн упускает из виду, во-первых, что народам СССР были ненавистны любые завоеватели, что бы они ни сулили; во-вторых, расовая теория, возвеличивавшая немцев как народ господ, а главное, расовая практика на оккупированных территориях СССР с ее массовыми убийствами, уничтожением сотен тысяч людей, причисленных к «расово-неполноценным», истребление военнопленных, попавших в гитлеровские лагеря, угон населения и эксплуатация его в Германии вызывали не только ужас, но и негодование и ненависть. Зверский, античеловеческий характер идеологии, политики и практики гитлеровского рейха абсолютно исключал сколько-нибудь длительное сотрудничество с ним больших групп населения, не говоря уже о целых народах. Только те, кто стал вольным или невольным соучастником фашистских злодеяний, шли с гитлеровцами до конца и должны были в конечном счете ответить за свои преступления. Сам Манштейн как командующий II армией нес ответственность за преступные приказы по уничтожению евреев в Крыму[67 - Trials (Ohlendorf). Op. cit. P. 503.].

* * *

Еще во время немецкой оккупации Крыма поползли слухи о якобы поголовном сотрудничестве крымских татар с гитлеровцами.

Было несколько источников распространения этого вымысла. Во-первых, особая политика оккупантов по отношению к крымско-татарскому населению, создание «мусульманских комитетов», участие части татар в «отрядах самообороны» и других военных формированиях; во-вторых, неверная информация партизанским руководством Крыма руководства Крымского обкома ВКП (б) и правительства АССР о положении среди партизанского движения и отношения татар к нему; в-третьих, неверная на этом основании информация крымского партийного руководства высших инстанций; в-четвертых, оживление традиционно подозрительного отношения к «инородцам» среди русской части населения, казалось, давно уже отошедшего в прошлое.

Германские оккупационные власти, начавшие, как выше уже было показано, с полного физического истребления евреев, перешли затем к созданию татарских «комитетов» и «отрядов самообороны», одновременно формировались и охранные батальоны из числа других национальностей, позднее была проведена кампания по вовлечению русских в РОА.

Старая история! Гитлеровцы продолжали свои маневры, раскалывая население по национальным группам и натравливая их друг на друга. Одним из маневров оккупантов было разграбление продовольственных баз партизанских отрядов и раздача продуктов татарскому населению. С другой стороны, немцы использовали вылазки партизан против татарских деревень, понуждая население этих деревень вступать в «отряды самообороны».

В июле 1942 г. руководители крымского партизанского движения А. Н. Мокроусов и A. B. Мартынов отправили командующему Юго-Западным фронтом маршалу С. М. Буденному докладную записку, в которой содержалось обвинение в том, что «подавляющее большинство крымских татар горной и предгорной частей пошли за фашистами»[68 - Из протокола № 6 заседания бюро Крымского обкома партии от 11 августа 1942 г. Музафаров. С. 64.].

Возникновению последующей дезинформации способствовало и невежество иных местных работников, для которых все нерусские были, как говорится, «на одно лицо». Они зачисляли в «татары» азербайджанцев, грузин, армян, узбеков, киргизов и др., не говоря уже о волжских татарах. Здесь трудно отделить невежество от заведомо недобросовестной информации[69 - Начальник особого отдела партизанской бригады Восточного соединения Куртлит Муратов пишет в своих пока еще не опубликованных воспоминаниях: «…кто бы ни напал на партизанские отряды, хоть немцы, венгры, румыны, РОА и другие, термин был один, что все татары».].

Примером ее может служить донесение начальнику Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандующего П. К. Пономаренко, в котором утверждалось, будто в апреле 1942 г. в Симферополе закончили обучение 15 тысяч добровольцев – «татар»[70 - Крым в период Великой Отечественной войны 1941–1945. Сборник документов. Симферополь, 1973, № 279, 287, 289.]. На самом же деле в число «татар» были включены и военнопленные из Средней Азии, Кавказа и Закавказья, Поволжья, многих из которых принудили одеть ненавистную для них форму вермахта.

Подтверждение тому мы находим как в документах военного времени, так и в обнаруженных недавно. Вот что рассказывается, например, в «Кратком отчете» № 1 о деятельности подпольной группы в гор. Симферополе (январь – март 1942 г.), руководитель группы Усман Боснаев:

Когда немцы собрали военнопленных татар и украинцев в батальоны, группа поставила себе задачу путем разъяснительной работы добиться привлечения добровольцев-пленных на сторону советской власти, дабы в нужный момент батальоны «добровольцев» могли повернуть оружие против самих же немцев. Путем разъяснительной работы группе удалось завербовать на свою сторону группу командиров, как то: Керимова Абдуллу, Фахтуллина, Саранаева Мустафу, Леонченко Ивана, которые путем кропотливой работы среди насильно завербованных «добровольцев» – татар и украинцев – завоевали большинство солдат одного татарского и украинского батальонов на сторону советской власти. Эти батальоны были готовы выступить с оружием в руках против немцев. Только предательство сорвало эти планы, и эти батальоны были обезоружены, а руководители, указанные выше, расстреляны[71 - Музафаров. Указ. соч. С. 89.].

О насильственном наборе «добровольцев» рассказывается в одном из сборников, опубликованных в 1943 г.:

Немцам с большим нажимом удалось набрать незначительное число так называемых «добровольцев». Набор их проводился насильственно. В деревне М. в 1942 г. произошел такой случай. Приезжали гестаповцы и стали уговаривать татар записаться добровольцами. Вызывали каждого и предлагали записываться. Абляким Кандар отказался, и гестаповец тут же на глазах у всех застрелил Аблякима. Этим «добровольцам» и «самооборонцам» немцы не доверяли, следят за ними и жестоко расправляются с недовольными. В марте 1943 г. в Симферополе расстреляно 270 человек, в том числе 60 «добровольцев» и «самооборонцев»[72 - Непокоренный Крым. Издание Политуправления Черноморского флота, 1943. С. 9].

Несмотря на репрессии против татар, семена ненависти, недоверия и подозрительности, зароненные в разных местах и по разным поводам, начали давать всходы.

Р. Музафаров приводит письмо участника партизанского движения в Крыму, историка А. Я. Олеха из Махачкалы, в редакцию журнала «Звезда». Воспроизводим отрывок из этого письма:

…Сотни патриотов-татар, бежавших от оккупантов и стремившихся бороться против них с оружием в руках, Мокроусов выгонял из леса, отдавал их на расправу гитлеровцам. По его вине погибли в числе многих бывший председатель Верховного Совета Крымской АССР Абдурефи Сеит-Яги, директор винзавода Асан Сеферов, инструктор райкома партии Нури Османов и др. Эту «ошибку», так удачно сыгравшую на руку врагам, нельзя расценивать иначе как предательство. Следующим шагом были репрессии против татарских сел по приказу тоже шовинистически настроенных командиров партизан и карательные акции, сопровождаемые насилием. В русской деревне Мамут-Султан, например, группа русских партизан репрессировала жителей, оказавших помощь татарам-партизанам, за день до того взорвавших немецкий бронетранспортер на Алуштинском шоссе[73 - Музафаров. Указ. соч. С. 96.].

Прямым обвинением против руководства партизанским движением в Крыму звучит следующий отрывок из письма М. Селимова, Р. Мустафаева, Ш. Алядина и других бывших партизан и военнослужащих Президиуму ЦК КПСС в 1957 году:

Мокроусов и Мартынов, чтобы скрыть свою личную беспомощность в борьбе с оккупантами и свалить грехи на местных жителей, неоднократно обращались к командованию с просьбой выслать боевые самолеты для бомбардировки мирных татарских сел и деревень Стиля, Кучук-Озенбаш и других. Одновременно они давали приказы по партизанским отрядам сжечь и стереть с лица земли татарские деревни и уничтожить их ни в чем не повинных жителей[74 - Там же. С. 112.].

По приказу И. Вергасова, командира партизанского района, партизаны напали на татарское село Меркур, для того чтобы «поднять боевую активность партизан», указывается в том же письме. И далее говорится:

…партизаны ворвались в мирную деревню Меркур и открыли огонь в окна и двери крестьян. К подходам от Фоти-Сала и Уркусты был поставлен заслон. Более часа партизаны стреляли из автоматов и бросали в окна мирных жителей гранаты… В дер. Коуш группа партизан 4-го района в пьяном виде учинила погром, не разбираясь, кто свои, кто враги… Любого попавшего в лес гражданина расстреливали…[75 - Там же. С. 113.]

О фактах сожжения татарских деревень партизанами сообщает в своих книгах и сам И. Вергасов, ставший после войны писателем[76 - Вергасов И. Крымские тетради. М., 1971. С. 260–264. Эта и другие книги Вергасова, явно направленные против крымских татар, выходили и продолжают выходить в Советском Союзе большими тиражами.].

В августе и в ноябре 1942 г. Крымский обком ВКП (б) после тщательного расследования фактов анти-крымско-татарских действий руководства партизанами принял постановление «Об ошибках, допущенных в оценке поведения крымских татар по отношению к партизанам, о мерах ликвидации этих ошибок и усиления политической работы среди татарского населения». Воспроизводим это постановление в выдержках:

Имеющиеся в распоряжении ОК ВКП (б) (т. е. областного комитета. – А. Н.) факты свидетельствуют о том, что татарское население многих деревень не только сочувственно относится к партизанам, но активно помогало им. Целый ряд татарских деревень горной и предгорной части Крыма долгое время оказывал помощь партизанам (дер. Кокташ, Чермалык, Бешуй, Айланма, Ай-Серез, Шах-Мурза и другие), а десантные части, прибывшие в январе м-це 1942 г. в Судак, целиком снабжались продовольствием окружающими татарскими селами этого района. Отряд Селезнева 4 месяца стоял в районе дер. Бешуй и снабжался продовольствием. Нельзя не отметить и такой факт, характеризующий отношение местного населения к партизанам. В августе месяце 300 человек партизан 1-го района в виду у населения в течение трех суток ожидали лодку на берегу моря, но никто из местных жителей не выдал их, а наоборот, когда отряд проходил и оставлял за собой следы, то чабан-татарин прогнал по следам партизан отару овец с расчетом замести следы партизан…

Далее в документе приводятся многочисленные факты, свидетельствующие о лояльности основной массы крымско-татарского населения своей родине. Вывод, к которому пришло бюро Крымского обкома ВКП (б), не оставляет сомнений в этом:

Анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизанских отрядов и проверка, проведенная на месте, свидетельствуют о том, что утверждение о якобы враждебном отношении большинства татарского населения Крыма к партизанам и что большинство татар перешло на службу к врагу, является необоснованным и политически вредным.

Бывшее руководство центра партизанского движения (тт. Мокроусов, Мартынов), вместо того чтобы дать правильную политическую оценку этим фактам, вовремя разоблачить подлую политику немецких оккупантов в отношении татарского населения, ошибочно утверждало, что большинство татар враждебно относится к партизанам, что неправильно и даже вредно ориентировало отдельных руководителей отрядов в этом вопросе…

Осудить как неправильное и политически вредное утверждение о враждебном отношении большинства крымских татар к партизанам и разъяснить, что крымские татары в основной своей массе так же враждебно настроены к немецко-румынским оккупантам, как все трудящиеся Крыма[77 - Постановление Крымского обкома ВКП (б) от 18 ноября 1942 г. Музафаров. Указ. соч. С. 66.].

11 августа 1942 г. на заседании Крымского обкома ВКП (б) Мокроусов сделал письменное заявление, что отказывается от своих утверждений, будто большинство татарского населения предгорной и горной частей Крыма изменило родине[78 - Музафаров. Указ. соч. С. 67.]. Однако после вы селения крымских татар Мартынов добился пересмотра решения Крымского обкома ВКП (б).

Нет сомнения в том, что донесения из Крыма с оценкой поведения татарского населения сыграли роковую роль при решении их судьбы в Москве. 17–18 мая 1944 г. все татарское население Крыма было депортировано. Мужчины заранее были отделены от женщин и детей и затем отправлены в рабочие батальоны. Все крымские татары, находившиеся в Вооруженных силах СССР, были демобилизованы и посланы в строительные части.

Крымские татары были отправлены на спецпоселение в Среднюю Азию и в Казахстан. Часть из них попала на Урал. Вот уже свыше 30 лет они проживают вдали от Крыма, и все эти годы не прекращается открытая пропаганда против крымско-татарского народа.

* * *

Кто были изменники, сотрудничавшие с гитлеровцами во время Второй мировой войны? Казалось бы, что прежде всего важна их социальная и психологическая характеристика, а затем уже национальная принадлежность, да и важна ли она вообще? Но оказывается, что факт той или иной национальной принадлежности необычайно важен именно для тех, кто привык при каждом удобном случае подчеркивать свое интернациональное мировоззрение. Оказывается, настолько важен, что в пору говорить об откровенном шовинизме некоторых литераторов, не устающих на страницах своих книг подчеркивать, что с немцами сотрудничали исключительно крымские татары, чеченцы и пр. Если называют изменника татарского происхождения, то обязательно подчеркивается, что он татарин и т. д.[79 - Показательна в этом отношении книга А. Первенцева «Честь с молоду», М., 1957. В издании этой книги 1975 года упоминание о крымских татарах было вычеркнуто. Зато в опубликованном в 1975 году в Симферополе на украинском языке романе В. Кучера «Черноморцы» полно ругательств по адресу крымских татар (см. стр. романа 244, 246, 304 и др.).] Но когда речь идет о гитлеровских пособниках из числа русских или украинцев, то их называют просто по фамилии, опуская национальную принадлежность.

Представим себе на минуту, что в книгах упоминалась бы национальная принадлежность всех без исключения лиц, сотрудничавших с оккупантами. Вот, к примеру, как выглядел бы текст (факты почерпнуты из книг советских авторов, мною вставлена национальность):

До русского Грузинова феодосийским бургомистром был русский Анджеевский. Ближайшими подручными Грузинова были бывшие русские дворяне Пежемский, Колдаев, Миклашевич и украинец Скрипка.

Среди полицейских Крыма: татарин Усейн Измайлов, татарин Черман Сеит Мемет (Алуштинский район), начальник полиции Евпатории русский Салмин Федор Иванович, уроженец станицы Вознесенской Лабинского района Краснодарского края. Полицмейстером Севастополя был дезертир русский Корчиминов-Некрасов, инициатор и непосредственный руководитель массовых уничтожений советских людей в Севастополе.

Назовем имена бургомистров крупных крымских городов во время немецко-фашистской оккупации: Симферополь – Севастьянов, Севастополь – Супрягин, Керчь – Токарев, Феодосия – Грузинов, Ялта – Мальцев, Карасубазар – Эруджепов.

Видный партизанский деятель И. Генов пишет в своей книге: