Россия оболганная, Россия забытая

О гонениях поляков на Православие, их бесконечных попытках окатоличивания украинцев, белорусов и русских, можно говорить не просто долго, а бесконечно долго. Вспоминать о том, что в Речи Посполитой православные (пусть даже и поляки по крови) вообще не считались за людей и не имели никаких прав. О запряженных в плуги и порубленных на куски прямо в храмах православных батюшках и монахах – разговор вообще особый…

Один из особо яростных и масштабных мятежей шляхты как раз и начался после того, как русский посол в Варшаве Николай Репнин потребовал от тамошних изуверов и фанатиков религиозного равноправия («решения диссидентского вопроса» – в оригинале). Причем, обратите внимание – речь шла о прекращении гонений не только на православных, но и на протестантов, лютеран и прочих! Безумный русский варвар восхотел того, что нынче в «цивилизованном мировом сообществе» именуют «свободой совести» и преподносят, как одну из главных «демократических ценностей»! Сатрап и оккупант! В результате именно зверства шляхтичей – членов так называемой «Барской конфедерации», творимые ими в ответ на всё-так принятый Сеймом под давлением России указ о равноправии православных и католиков в Польше, вызвали одно из самых жутких восстаний, происходивших на территории современной Украины – «колиивщину» или «гайдамаччину». О нем у нас будет отдельный разговор в другой главе.

А пока вернемся к нашим польским делам. Если кто-то думает, что упомянутые выше события – это «средневековые зверства», и в более поздние времена в Польше что-то изменилось, то ошибается очень глубоко. Искоренение православной веры, как таковой, было и осталось там «национальной идеей». В 1918 году, после обретения этой страной очередной «независимости» на польской территории проживало около 5 миллионов православных. Их судьба была ужасной! Невероятно, но факт – в «демократической» и «религиозной» Польше было уничтожено и отобрано у верующих больше храмов, чем в большевистской России! Соотношение – 45 % и 27 % соответственно. Самый большой в Европе православный Кафедральный Собор Александра Невского был взорван в Варшаве в 1926 году, можно сказать, в торжественной обстановке. Православные храмы не только переделывались в костелы и уничтожались – многие из них «цивилизованные» поляки превращали в свинарники!

Сегодня в Польше кто-то позволяет себе что-то там вякать об «ущербе от советской оккупации». Ну, в таком случае, давайте вспомним о «репатриации», а вернее – вынужденном бегстве по окончанию Второй Мировой 65 % русского, православного населения Польши, которых открыто угрожали вырезать тамошние «подпольщики». И это были не пустые угрозы… Вспомним о селе Вешховины, где в 1945 году польскими националистами были убиты 200 православных русских крестьян. Об убитых 10 апреля 1944 года священниках Александре Хутаркевиче и Иоанне Пьянчуке, замученных вместе с дочерью первого и женой второго… О православных священниках Николае Галице, которому поляки отрезали голову и батюшке Петре Огрызенко, убитом и сожженном прямо в храме во время службы!

Кстати… Характерный факт: погромы православных церквей в Польше прекратились, как только туда в 1939 году вошли немецкие войска. И немедленно возобновились, стоило Красной Армии очистить страну от нацистов и покинуть ее территорию. Невинные жертвы нацистской и советской оккупации, как же…

* * *

О нацистских концентрационных лагерях, настоящих «фабриках смерти», что функционировали на территории оккупированной гитлеровцами Польши, знают сегодня все. Варшава, откровенно спекулируя на прошлом, превратила их в национальный фетиш. Но почему-то никто не вспоминает о целой сети концентрационных лагерей и тюрем, в которых задолго до вступления на эту землю первого солдата Вермахта польские палачи замучили десятки тысяч русских, белорусов и украинцев. Холодом, голодом, плеткой и пулей в этих кошмарных застенках только за два года после войны Польши и СССР 1919–1920 годов было замучено 60 тысяч пленных красноармейцев из 130 тысяч, оказавшихся в них.

Сегодня официальная Варшава бесится от выражения «польские концентрационные лагеря». Но, чем, скажите, были места заключения советских военнопленных вроде Сташкова и Тухоли, где заключенных морили голодом, содержали без обуви и одежды, набивали в бараки до такой тесноты, что они вынуждены были постоянно стоять? Где узников избивали жгутами колючей проволоки и расстреливали не то, что за малейшую провинность, а просто по прихоти коменданта-поляка? Курортами их прикажете считать, что ли?!

Польская армия «прославилась» массовыми расстрелами пленных красноармейцев прямо на поле боя, оставлением раненых без медицинской помощи и тому подобными «подвигами». Точных цифр убитых и умерших в Польше русских, белорусов и украинцев, увы, не имеется. Поляки просто не вели их учет, не считая «быдло» людьми. Причем речь шла не только о красноармейцах – с имевшими несчастье оказаться на территории Польши белыми офицерами поступали точно так же. Аналогичная судьба ждала в 20-е и 30-е годы прошлого столетия в «цивилизованной» Польше вообще всех «нелояльных», подозрительных и недовольных. Высказывания политиков и журналистов вроде того, что, например, с белорусами «нужно говорить только на языке виселиц» считались совершенно нормальными.

* * *

И вот, кстати, раз уж речь зашла о советско-польской войне, то самое время разобрать этот не самый, увы, приятный для нашей страны эпизод, что называется, по косточкам. По полочкам разложить – ибо оно того стоит. Начнем с главного. Варшавой те события неизменно подавались и по сей день трактуются исключительно как «национально-освободительная война польского народа против кровавых большевистско-москальских оккупантов». Что тут правда? Как обычно в случае с поляками – ничего. От слова «совсем».

Советской России, и так находившейся на тот момент в тяжелейшем состоянии, разрухе после нескольких лет кровавой Гражданской войны, этот конфликт был категорически не нужен. Предоставим слово одному из тех, кто тогда стоял у руля нашего государства – Льву Троцкому: «Мы предлагали Польше немедленное перемирие на всем фронте. Но на свете нет буржуазии, более жадной, развращенной, наглой, легкомысленной и преступной, чем шляхетская буржуазия Польши. Наше честное миролюбие варшавские авантюристы приняли за слабость…» Это было написано в апреле 1920 года. В то время, когда Варшава, где у власти уже находился Йозеф Пилсудский, чей режим многие историки без всяких сантиментов именуют фашистским, наглела и «теряла берега», порываясь ни много, ни мало, а восстановить Речь Посполитую в границах 1772 года – то есть до первого её раздела. А с чего бы это?

Дело в том, что имелся у пана Пилсудского, считавшего себя не менее, чем великий мессией великого польского народа, пунктик. Вернее, даже целых два. Первый назывался «Междуморье». Да, да – тот самый бред, с которым по сей день носятся политиканы из Варшавы, выдавая её за «интеграционную инициативу» в лучших традициях «европейских ценностей». А тогдашний польский диктатор толерантностью и прочими подобными глупостями не заморачивался – он прямо нацеливался не просто на восстановление Первой Речи Посполитой и «построение Великой Польши от моря до моря», а на создание под железной рукой и абсолютной властью Варшавы некоей «конфедерации», раскинувшейся от берегов Балтики до морей Черного и Адриатического. В таковую предполагалось включить помимо Белоруссии и Украины также Латвию, Литву, Эстонию, Чехословакию и Венгрию с Румынией. А заодно уж (чего ж тут мелочиться!) Югославию с Финляндией! Вассалами этого геополитического монстра должны были также стать все три республики Кавказа – Грузия, Армения и Азербайджан. Нехилые замашки, не правда ли? Каким образом поляки собирались подмять под себя такое количество совершенно разных стран и народов – уму непостижимо. Но ведь собирались же!

Вторым моментом, на котором Пилсудский, такое впечатление, крепенько подвинулся рассудком, была идея «прометеизма». Что общего у имени славного мифического титана, подарившего людям огонь и гнусной затеи сторонников упомянутой крепко отдававшей нацизмом идеологии, сказать сложно. Огонь они собирались нести всем окрестным странам и народам исключительно в классическом для поляков варианте – в сочетании с мечом, которым собирались повергнуть к своим стопам не только перечисленные выше государства, но, прежде всего, Россию. Она, по глубокому убеждению фанатиков-«прометеистов» должны была скукожиться до размеров, максимум тех территорий, которые занимала веке в XVI-м. Всё остальное, понятное дело, должно было войти в состав «новой польской империи» (как будто старая была хоть когда-то!), или, в лучшем случае стать её вассалами – как, к примеру, «казаческое и крымское государства».

И, что самое паскудное, пустым трепом и вздорным умствованием все эти бредни, увы, не были. Существовала вполне реальная организация «Прометей», созданная рефератом (подразделением) «Восток» второго отдела польского Генштаба (знаменитой «Двуйки», попившей немало крови Советскому Союзу до 1939 года), в состав которой входили разномастные националюги вроде петлюровцев и прочего аналогичного отребья, вовсю использовавшиеся для проведения вполне конкретной подрывной и диверсионно-террористической деятельности в разных государствах. Прежде всего и в самой большей мере – конечно же, в СССР.

Вообще говоря, Пилсудский был прямо-таки помешан на развале соседних стран с помощью таких вот предателей и негодяев. И знаете почему? Потому, что сам был таким! Этот мерзавец еще в 1904 году предлагал японцам, начавшим войну с Российской империей поляков в качестве союзников. В Токио его выслушали, сколько-то денег отсыпали, но от идеи «создания польских легионов» отказались. Видать понимали, что из поляков за вояки. Впрочем, кое-какие диверсии (вроде взрывов на железной дороге) головорезы Пилсудского в русском тылу все-таки устроили – денежки надо было отрабатывать. Правда, организовано всё было бездарно и большого вреда не принесло.

Так или иначе, Пилсудский учился сам и уделял большое внимание подготовке и натаскиванию боевиков – впоследствии начальник Варшавского охранного отделения охарактеризует этого персонажа, как «исключительного специалиста по организации грабежей поездов, почт и банков, а также устройству терактов». Возможно, именно поэтому бредивший «междуморным прометеизмом» польский горе-Бонапарт и делал ставку на диверсионно-подрывную деятельность.

С другой стороны, все его потуги так и остались бы мечтами безумца, если бы не одно «но». Советскую Россию на Западе мечтали уничтожить буквально все. Правда, первые попытки интервенции, предпринятые странами Антанты и прочими желающими, закончились для них очень даже плачевно. Красная армия била немцев, французов, греков, австрияков и весь прочий сброд, который приперся после 1918 года на нашу землю, нацелившись урвать всего и побольше. Тут нужен был кто-то, намертво пропитанный ненавистью к русским вне зависимости от их политических взглядов, буквально помешанный на этой ненависти и рвущийся в бой. Варшава с её полоумным лидером была идеальным кандидатом на эту роль.

Польшу буквально толкали на войну с Советской Россией, выпихивали её на смертный бой. И кто же? Да все те же персонажи, которые сегодня провернули совершенно аналогичный трюк с Украиной! Тут самое время вспомнить, что независимость полякам, сделав «широкий революционный жест» предоставило, будь оно трижды неладно, Временное правительство, разбазаривавшее земли Российской Империи, как молодой кутила – свалившееся на него нежданно отцовское наследство.

Правда, при этом подразумевалось, что Варшава будет для «новой России» другом и даже военным союзником. Ага, щас… Получив без всякой борьбы и труда «вольную», поляки первым делом ринулись прирезать себе земельки за счет бывшей метрополии, отхапав ее, сколько уж получилось в Белоруссии, Литве, Восточной Галиции, Полесье и на Волыни. Понравилось. Вошли во вкус – и в воспаленных мозгах Пилсудского и компании уже замаячила «Жечь Посполита од можа до можа».

Видя под рукой такой прекрасный инструмент для уничтожения ненавистной России (еще и советской вдобавок) те, кого сейчас принято именовать «коллективным Западом» возбудились, засуетились и немедленно принялись действовать. Ведь какими бы запредельными не были «хотелки» Варшавы, а на пути к их осуществлению имелся целый ряд проблем.

Прежде всего, Польша на тот момент пребывала в обычном и привычном для себя состоянии – то есть, в самой пошлой нищете. И даже не в нищете – она, по сути, была государством-банкротом. Казна страны в 1919–1920 году пополнялась в лучшем случае на 7 миллиардов польских марок, зато расходы будущей «сверхдержавы» были в 10 с лишним раз выше и достигали суммы в 75 миллиардов! Каким образом? Да очень простым – колоссальный бюджетный дефицит перекрывался за счет «внешнего финансирования», то есть займов, которые «западные партнеры» щедро отпускали Варшаве под такое заманчивое предприятие, как «разгром большевистской России».

И кто же в данном, отнюдь не благородном деле был «впереди планеты всей»? Ну, конечно же наши самые большие друзья из-за океана! Именно звездно-полосатая сволочь принялась набивать рвущуюся с поводка Польшу деньгами, как индейку на День благодарения – начинкой. 240 миллионов долларов – именно такая астрономическая по тем далеким временам сумма была выделена США Варшаве только в 1919–1920 годах. Из нее примерно треть (28 %) предназначались непосредственно на закупки оружия. Еще 5 % могли быть «потрачены на усмотрение правительства», и 8 % – на «государственные инвестиции». Можно не сомневаться, всё в ту же сферу – в будущую войну.

Щедрыми финансовыми вливаниями, впрочем, дело далеко не ограничивалось. Чего-либо, тянувшего на понятие «регулярная армия» по состоянию на зиму 1919 года у Польши, фактически, не было. В тамошних войсках имелся жесточайший дефицит всего – от оружия (прежде всего – артиллерии) и боеприпасов к таковому, до медикаментов, самых обычных солдатских сапог и прочих предметов обмундирования. Новые части, которые в спешке пытался сколачивать Пилсудский были буквально голые, босые и без винтовок. Американцы и их союзники не замедлили заняться исправлением положения: уже в первом полугодии 1920-го поляки получили из-за океана не только более двух сотен бронемашин и 300 самолетов, но также и значительное количество стрелкового оружия – одних только пулеметов было поставлено около 20 тысяч единиц. Не забыли и о приземленных нуждах – польских жовнеров осчастливили 3 миллионами комплектов обмундирования, 4 миллионами пар обувки. Воюй – не хочу!

Расщедрились на «стрелковку» и британцы, поставившие Пилсудскому 58 тысяч винтовок, да еще и по тысяче патронов к каждой из них. Расстарались французы – эти вооружили поляков не только полутора тысячами артиллерийских орудий и 350 самолетами, а добавили к ним более 375 тысяч винтовок, около 3 тысяч пулеметов, 42 тысячи револьверов. В придачу подкинули полмиллиарда (!) винтовочных патронов да 10 миллионов снарядов. О мобильности войска польского тоже позаботились – его автопарк пополнился благодаря щедрости Парижа на восемь сотен грузовиков. Размах по тем временам неслыханный…

Правда, ситуацию нежной французско-польской «дружбы» на милитаристской основе несколько омрачала непомерная жадность и хитрость сынов Галлии. К примеру, винтовки полякам они передали те, что достались им от немецкого Ландвера в качестве трофеев. Качество и состояние их было сами понимаете каким… Зато цена в четверо превышала ту, которую за такие же точно «стволы» (только новенькие) запросила Австрия. Та же история была и с солдатскими мундирами – их французы «впаривали» полякам изрядно поношенные, да к тому же драли по 50 с лишним франков за комплект, при том, что красная цена такому тряпью на любом базаре была франков 30, если не меньше. Одним словом, наваривали как могли, а поляки, наверняка отчаянно матерясь, вынуждены были терпеть да платить. Ничего не напоминает? Так-таки и ничего? Как по мне – стопроцентное, абсолютное повторение ситуации с современной Украиной! Столетие прошло – а ничегошеньки не изменилось.

Так или иначе, но такие масштабы помощи от «партнеров» позволили бредившему «Великой Польшей» Пилсудскому увеличить армию до почти 740 тысяч «штыков», причем достаточно хорошо вооруженных и экипированных. Так что прежде, чем говорить о «бездарности» того же Тухачевского (которая, признаем объективности ради, однозначно имела место) и «роковых ошибках» прочих красных командиров в той кампании следует понимать, что истерзанная Гражданской, обескровленная и измотанная сражениями с белогвардейцами и ордами интервентов Советская Россия в 1920 году противостояла никакой не Польше, а всей западной своре, жаждавшей её уничтожения руками оборзевших поляков. То, что Львов потеряли и Варшаву не взяли – обидно, конечно, но целились-то «пилсудчики» на Киев, а то и на Москву. Не верите?

Ну, вот вам тогда дословная цитата из военной доктрины Генерального штаба Польши от 1938 года: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто бы не принимал участие в разделе, Польша не должна оставаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно… Главная цель – ослабление и разгром России!»

Громить и расчленять нашу страну на тот момент, когда это было написано, поляки собирались плечом к плечу с нацистским Вермахтом. Совершенно неудивительно, что именно Польша в 1934 году стала первой страной, заключившей с Третьим рейхом союзнический договор, так и оставшийся в истории под названием «Пакт Пилсудского-Гитлера». То, что вместо планировавшегося ею на полном серьезе совместного германо-польского парада на Красной площади поверженной Москвы Варшава получила от наплевавшего, как обычно на все пакты, фюрера сокрушительный удар и оккупацию (от которой её освободила Красная армия) – весьма поучительно и забавно.

Панов в который раз подвели пыха, гонор и завышенное самомнение. До них так и не дошло, что Гитлер считает всех их поголовно жалкими унтерменшами, занимающими необходимое немцам жизненное пространство и относится к таким сомнительным «союзникам» ничуть не лучше, чем к русским или прочим народам СССР. Опять же – выкатывать фюреру претензии на, как минимум всю Украину, вплоть до берегов Черного моря могли только исключительно альтернативно одаренные персонажи из несостоявшейся «Жечи Посполитой од можа до можа». Те, что потом жутко обижались и обижаются по сей день за то, что в 1939 году СССР аккуратненько отобрал всё, что отхапала у него банда Пилсудского.

* * *

Польша никогда не была и не могла быть России не то, что союзником или, тем более, другом, а попросту нормальным, вменяемым соседом. Патологическая русофобия, увы, во все века и времена пропитывала насквозь ее политику и идеологию. Лучшим эпиграфом для польско-русских отношений могут служить слова из рапорта польского генерала Михаила Сокольницкого, поданного им Наполеону Бонапарту в 1812 году: «Поляки все готовы пролить кровь… чтобы освободить человеческий род от России… и навсегда преградить дорогу в Европу для империи Тьмы».

Два столетия миновали… И что? Чтобы понять, что ровно ничего не изменилось, предлагаю ознакомиться с еще одной цитатой – из издания Gazeta Polska Codziennie от 12 декабря 2021 года: «Агрессивная политика России открывает перспективу для того, чтобы выдавить Москву из ее прежних сфер влияния, снискав одобрение многих народов. Кремль, стараясь подчинить себе Белоруссию и Украину, отталкивает от себя большую часть мира, а в первую очередь самих белорусов и украинцев. На этом фоне мы можем не только склонить Запад «задушить» Путина санкциями, но и убедить наших соседей в том, что им следует отвернуться от России и развернуться к Варшаве.

Польша находится на верном пути к восстановлению Первой Речи Посполитой… На Висле уже живут, учатся, работают и занимаются бизнесом миллионы украинцев и десятки тысяч белорусов. Некоторые из них вернутся на Украину и в Белоруссию, где благодаря своему опыту, полученному в добивающейся экономических успехов Польше, смогут занять место прежних постсоветских элит, которые до сих пор в ментальном плане связаны с Россией.

Новые украинские и белорусские элиты будут свободно говорить по-польски и испытывать к нашей стране теплые чувства, а поэтому им захочется укрепить связи между своей родиной и Варшавой. Польша должна будет пойти им навстречу. А Россия? Вне зависимости от того, кто одержит верх в конфликте между Китаем и США, она утратит позицию сверхдержавы, как Франция после Второй мировой войны, как Австрия в XX веке, как Швеция или Польша в XVIII столетии. Время Москвы просто подошло к концу, началось время Варшавы!»

Ничего не изменилось… Ну, это если говорить максимально корректно и сдержанно. Всё тот же абсолютно безумный шовинизм и непомерные амбиции. Всё те же пыха и гонор «од можа до можа». Всё та же утробная, дикая ненависть к России и всему русскому. Как могут дальше складываться отношения между нашими странами? Тут каждый волен выдвигать собственные версии, но хороших вариантов в реальности как-то не просматривается.

Россия-Япония – столетняя война, которая не закончена

Среди множества стран, с которыми воевала Россия, есть еще одна, о которой обязательно нужно упомянуть особо. Кровавые сражения с ней длились долгие годы, но самое главное – де-юре война с Японией не закончена и по сей день – мирный договор между Москвой и Токио так и не был подписан. Так что по своей официальной продолжительности она вполне тянет на звание даже не Столетней, а Стодвадцатилетней – ведь первый вооруженный конфликт, вошедший в историю под именем Русско-Японской войны, вспыхнул 9 февраля 1904 года.

По правде говоря, шансы на мирное и полюбовное урегулирование отношений между странами, уже давно не ведущими реальных боевых действий в настоящее время невелики. И главная проблема тут в упорном нежелании потомков самураев признать суверенитет России над Курильскими островами. Вот дай да подай им «Северные территории», потерянные Токио после сокрушительного поражения, полученного от Красной армии в 1945 году. Свербит им, понимаешь ли, фантомные боли замучили. Так что, опять снова-здорово: «Россия агрессор и захватчик»!?

Ну, давайте рассмотрим вопрос вдумчиво и со всей серьезностью. А начнем с начала – с той самой первой войны, увы, завершившейся для нашей страны поражением, являющимся даже не столько тяжелым в военно-стратегическом плане, сколько одним из самых позорных за всю ее историю. О таких вещах мы тоже обязаны помнить наряду со славными победами – дабы ни в коем случае не повторять ошибки собственных предков.

* * *

«Маленькая победоносная война…» – эти давным-давно превратившиеся в одну из самых расхожих и затрепанных цитат слова их автор, тогдашний отечественный министр внутренних дел Вячеслав фон Плеве относил именно к столкновению с Японией, к которому власти Российской империи неслись на всех парусах, явно не представляя, с кем и с чем им придется иметь дело в реальности. Впрочем, не будем забегать наперед и начнем, как положено, с начала. Нельзя не признать – конфронтация Санкт-Петербурга и Токио была предопределена, так сказать, естественным ходом вещей. Две империи, имея перед собой Дальний Восток с его огромными богатствами и возможностями, в реалиях начала XX века разминуться никак не могли.

Япония после так называемой «реставрации Мэйдзи», по сути дела, покончившей с феодальной раздробленностью страны, в самом буквальном смысле слова рванула из средневековья в современность, переживая период невиданного ранее подъема. Проведя у себя дома модернизацию промышленности, создание современной армии и ее перевооружение, бывшие самураи принялись с нехорошим интересом оглядываться вокруг, прикидывая: что бы это захапать в первую очередь. В Токио совершенно справедливо полагали, что империя, не ведущая внешнюю экспансию – это и не империя вовсе, а какое-то геополитическое недоразумение.

Первым делом под руку японцам подвернулась Корея. Ну, а заодно уж – и Китай… Тем не менее, на эти регионы свои виды давно и прочно имела Россия. Изначально ей повезло в том, что чрезмерно резкого усиления Токио не желали Париж и Берлин. Так называемая «тройственная интервенция», на самом деле, ограничившаяся лишь выдвижением грозного ультиматума, заставила японцев на какое-то время сбавить обороты. Пытаться противостоять объединенным силам России, Германии и Франции было бы для них чистым самоубийством.

Тем не менее, конфликт с Японией был для нашей страны лишь вопросом времени. Можно было не воевать? Ну, в принципе, да… Только для этого России пришлось бы полностью убраться из азиатского региона. А там, глядишь, и расстаться с собственными территориями на Дальнем Востоке (как показали дальнейшие события, аппетиты Токио именно такие объемы и имели). С какой радости мы должны были отдавать самураям Порт-Артур, Сахалин, те же Курильские острова, да еще и Китайско-Восточную железную дорогу вдобавок? Однако, продолжая продвижение на Восток, российским власть предержащим (а на тот момент это был конкретно император Николай II Романов и его кабинет) следовало интенсивно, упорно, целенаправленно готовиться к войне. И делать это, по возможности, самыми ускоренными темпами, а не ждать у моря погоды, ничего конкретного не предпринимая, как это происходило в реальности.

Японцы-то готовились вовсю – после оплеухи от немцев и французов, так не вовремя, по их мнению, поддержавших русских, самураи обзавелись замечательными новыми друзьями, только и мечтавшими о том, как бы это напакостить нашей стране, да посерьезнее. Речь, конечно же, о британцах. Весь «цвет» японского военного флота, в частности 12 броненосцев, так лихо топившие наши корабли под той же Цусимой, были построены как раз ими. Более того, между Токио и Лондоном был заключен вполне конкретный военный союз. В случае вмешательства в конфликт Японии с третьей страной еще какой-либо державы, в дело вступал Лондон. Впоследствии это привело к тому, что перетрусившие французы, имевшие аналогичный договор с нашей страной и пальцем не пошевелили для того, чтобы помочь ей, когда на Дальнем Востоке заговорили пушки.

* * *

Здравомыслящие люди в России, профессионалы военного дела и дипломатии, еще за два десятилетия до начала пригрезившейся кое-кому в Петербурге «маленькой победоносной» прекрасно понимали, во что она выльется. Начальник российского Генерального штаба, генерал-адъютант Николай Обручев в 1895 году пытался донести до его величества мысль о том, что война, развернувшаяся «за десятки тысяч верст», через которые придется доставлять к ее театру буквально каждый патрон и противником в которой будет «культурная и промышленно развитая страна» ничем хорошим для России не закончится. Того же мнения придерживался и министр финансов России Сергей Витте, считавший, что провоцировать Токио на открытый конфликт – верх безрассудства. Однако, кто бы их слушал?!

Государь Николай Александрович и окружавшие его «умники» считали японцев «желтолицыми макаками», принимать которых в расчет совершенно не стоит. Самое интересное, что судьба один раз уже послала предупреждение Императору – в 1891 году, находясь еще в статусе наследника российского престола, он едва не был убит одним из местных полицейских, оказавшимся самураем. Причиной покушения было, как сказал сам нападавший, Цуда Сандзо, «неуважение, проявленное иностранными гостями (помимо Николая там присутствовал еще и греческий принц Георг) к императору Японии и ее национальным святыням». То, что Николай, вломившись в синтоистский храм, принялся колотить палкой по колоколам – скорее всего, полная чушь (все-таки дикарем он не был). Однако факт того, что и он, и его греческий спутник зашли в святыню не сняв обувь, в истории зафиксирован. А это для японцев оскорбление почище, чем для наших верующих – мужик, который вперся в православную церковь в шапке и с цигаркой в зубах.

Одним словом, урок относительно того, что пренебрежение к Японии и ее людям может куда как дорого обойтись, Николаю впрок не пошло. В конечном итоге в его окружении верх взяла группировка людей, считавших, что в случае чего «макак» мы закидаем шапками. Да и не осмелятся они… Первую скрипку в этом безумном ансамбле играл Александр Безобразов, член особого комитета по делам Дальнего Востока. Именно его стараниями, вопреки возражениям министра финансов, руководителей военного и дипломатического ведомств, Россия прекратила вывод своих войск из Маньчжурии – тем самым нарушив подписанный ею ранее договору с Китаем. Более того, были начаты ввод туда дополнительных военных контингентов и подготовка к строительству оборонительных сооружений. Понятно, что на японцев это подействовало, как пресловутая красная тряпка на быка…