Delirium tremens

– Дался тебе этот континуум… Или, по-твоему, эта теория имеет хоть что-то общее с реальностью?

– Не по-моему… Не по-моему. Единые свойства пространства-времени общепризнанны! И отрицать это – идти против всех – по меньшей мере, глупо. Пространственные измерения и время равноправны и взаимозаменяемы в расчетах. И это доказано экспериментально!

– Экспериментально? Тогда, поставим эксперимент? – Михаил Дмитриевич встал и двинул каменное прес-папье на середину стола, – Я перемещаю объект в пространстве и возвращаю его обратно. В точку отправления. В Евклидовом пространстве это не представляет проблем. Потому что измерения, как ты определил, действительно равноправны и взаимозаменяемы. А теперь попробуй сделать то же самое в пространстве Минковского, – он протянул пресс-папье Мартыненко.

– Миш, кончай, а? – Владимир Григорьевич не любил, когда Зобин выставлял его дураком, – Не до экспериментов сейчас. До путешествий во времени мы ещё не доросли.

– И не дорастем, – сказал, как отрезал, Зобин – Может, тогда я продолжу?

– Валяй, – обречённо махнул рукой Мартыненко.

– Итак. Дооптические электромагнитные волны в абсолютной пустоте. Откуда они взялись? Это отдельный разговор. Надеюсь, мы до него ещё доберёмся.

И вот, в какой-то момент частота этих волн начала расти…

Для понимания, гипотетически представь себе, скажем так, идеальный генератор электромагнитного излучения.

– Что значит, идеальный генератор?

– Генератор электромагнитных волн, с бесконечными мощностью и частотой. С эффективным излучающим источником, антенной, температура которой остается неизменной и низкой во всем диапазоне мощности и частоты.

– Хорошо, только я не понимаю, зачем? Такой прибор в принципе не возможен.

– Я же говорю, представь. Чисто гипотетически. Я ему уже название придумал, а ты даже пофантазировать ленишься, – Зобин хитро прищурился.

– Название? Любопытно! – Владимир Григорьевич почувствовал, что продолжение обещает быть веселым.

– Да. Я назвал бы его «Михаил», – было видно, что он давно подготовил себя к возможной реакции.

– Миша! – захохотал Мартыненко, – Ну ты даёшь! Не ожидал, что ты?!… Ох… И от скромности не умрешь!

– Что в переводе означает «Кто как Бог», и это – простое совпадение, не более, – Зобин взглянул на Владимира Григорьевича так, что тому стало неловко.

– Обещаю, больше не смеяться, – еще раз прыснул в кулак Мартыненко, – давай дальше, продолжай.

– Так вот. Представь себе, что этот генератор работает в вакууме, на достаточно низкой частоте, и его излучение ничего не меняет: волны, которые он излучает, остаются волнами, а вакуум остается вакуумом. Далее мы плавно повышаем частоту этого генератора и достигаем оптического диапазона. У меня возникает вопрос. Что произойдет? Начнет ли антенна излучать свет? Если, повторюсь, её температура, по определению, не повысилась ни на йоту и тепловым источником света она не является?

– Ну-у…

– Можно я отвечу за тебя? – Зобин не спрашивал, пустая формальность, – Начнет! Антенна начнет излучать свет, испускать фотоны, частицы. А что произойдет, если продолжать повышать частоту этого генератора?

– До какого значения? – Мартыненко посетило ощущение нервозности.

– А это не имеет значения.

– Как это не имеет? – Владимир Григорьевич скептически покачал головой, – Рентгеновское? Гамма-излучение?…

– Не имеет значения. Если продолжить повышать частоту такого генератора до бесконечности?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Володь, мне кажется, ты понял, что я хочу этим сказать, – укоризненно прищурился Зобин, – С какого-то момента волновое излучение начнет проявлять корпускулярные свойства. И мы вслед за излучением фотонов, получим излучение электронов, нуклонов… И вообще, весь спектр элементарных частиц. Генератор начнет излучать частицы. Вакуум наполнится веществом.

– Философский камень какой-то… – задумчиво промычал Мартыненко и тут же оживился, – Ладно, предположим, я понял, что ты хочешь сказать, хотя, ты меня удивляешь. Антагонист квантовой теории о корпускулярно-волновом дуализме заговорил!

– А нет никакого дуализма, – пропустил Михаил Дмитриевич мимо ушей колкость Владимира Григорьевича, – Ибо, частица по сути своей – он на мгновение задумался, подбирая сравнение, – и есть волна, и только волна, точнее, если говорить образно, первый круг этой волны на воде… И природа у неё не двойственная, а единственная – волновая. И вся, так называемая, вещественная материя во Вселенной имеет эту волновую природу, и возникла из реликтового электромагнитного излучения, в результате повышения его частоты. Все элементарные частицы, из которых состоит вещественная материя, – это пространственные энергетические локализации электромагнитных волн на определенных сверхвысоких частотах. Любая элементарная частица, после возникновения, продолжает оставаться электромагнитной волной, сохраняет все свойства этой волны, сама, в свою очередь, оставаясь источником излучения. Реликтовое космическое фоновое излучение – это первичное состояние материи во Вселенной. А работа этого генератора, как мы её представили гипотетически, – упрощенная схема сотворения мира, – Зобин замолчал и начал рыться в карманах, – Я курить очень хочу. Можно я тут, у тебя?

– Кури, только в форточку, – Мартыненко не курил сам и никому не позволял этого в своем кабинете, – И что по-твоему, кхм… – хмыкнул он в нерешительности, – они из себя представляют? Можешь описать их строение?

– Частиц?… Ну… Я уже говорил… Это, как первый круг на воде. Долгоживущий круг, в беспрепятственной среде. Такая объемная энергетическая баранка. Устойчивость в пространстве которой, придает вращение, а оно, в свою очередь, является причиной собственного излучения, о чем я упомянул выше. Такое новообразование получается при достаточной мощности электромагнитного излучения определенной частоты. Для каждой частицы – своей… Естественно, это строение касается лишь тех частиц, что обладают массой.

– Естественно?! Обладают массой?! – Мартыненко мученически скривился, – Может, ты тогда ответишь на простой вопрос, что такое масса?! Только предупреждаю, меня не интересуют всякие математические выкрутасы с выражением величины массы через что-то еще. Суть массы, её природа?.. Что такое масса!?

– Я же уже говорил, – Зобин неподдельно опешил.

– Ничего ты не говорил! А если и говорил, то я еще ничего не понял! – Мартыненко опять не на шутку разозлился. И как тут не злиться, если разговор, практически, так бесславно закончен.

– Теряешь хватку, Володя… Я только что сказал, что устойчивость таким образованиям придает вращение. Ну… вращается эта баранка, понимаешь? Такой энергетический гироскоп. Естественно, как любой гироскоп, он оказывает сопротивление изменению своего положения в пространстве. Это свойство и есть то, что мы называем инертность, или масса. Соответственно, масса частицы – это величина гироскопического сопротивления изменению положения вращающейся энергетической области частицы в пространстве. Извини, я думал, ты понял…

– Гироскопического сопротивления? Что ты имеешь ввиду? Момент инерции? – как бы невзначай переспросил Мартыненко

– Я так и знал, – горько усмехнулся Зобин, – Пойми, Володя, дьявол в деталях. Что ты от меня хочешь? Чтобы я согласился с тем, что вначале было яйцо, а курицы, которая его снесла не существовало в природе? Тебе кажется, ты нашел противоречие в объяснении? В чем же оно? Конечно, я сознательно пользуюсь собственным определением, избегая общепринятого, в котором масса присутствует, как причина устойчивости, но это не значит, что я не прав.

Если хочешь, да – это тоже момент инерции. Момент инерции объекта, изначально не содержащего материальных точек, обладающих массой. Момент инерции энергетического волчка.

Все это легче понять, если не упускать из виду тот факт, что любое механическое взаимодействие, в конечном счёте – это взаимодействие электромагнитных полей. Представь себе такой электромагнитный гироскоп. Вращение чистой энергии. Представил? Ну, а если представил его, ещё легче получится представить то, что потребуется приложение силы при воздействии на него внешним магнитным полем, в попытке измененить его положение в пространстве. То есть, он будет вести себя, как объект, обладающий массой…

Михаил Дмитриевич замолчал. Мартыненко, стараясь не смотреть ему в глаза, уставился в смартфон. Пауза неприлично затянулась:

– Хорошо, предположим. Это инертность. Но, что такое гравитация ты не ответил?

– А ты и не спрашивал… В смысле, это другой вопрос. Ты его не задавал.

– Как это не задавал? По-моему, он напрашивается сам собой. Гравитация присуща всем объектам, обладающим массой, так?

– Так, – по лицу Зобина скользнула улыбка добродушного палача. Владимир Григорьевич не раз видел её перед тем, как Миша собирался «разобрать оппонента».

– Ну? И?! – психанул Мартыненко. Не смотря ни на что, он решил тему «не отпускать».

– Ну, и гравитация, как и масса – это одно из свойств вращающейся энергетической области частицы, ибо, вращаясь, она излучает электромагнитные волны. И волны эти – причина всемирного тяготения.

Это поразительная история! Еще в семнадцатом веке умница Роберт Гук экспериментально обнаружил, что тело, плавающее в воде на волнах определенной частоты, стремится к источнику этих волн. Потом, уже в начале двадцатого века, Петр Николаевич Лебедев проводил похожие опыты со звуковыми и электромагнитными колебаниями. Им экспериментально было доказано, что для любых сред и волн, резонатор притягивается к источнику волн, и никто не обратил на это внимания, не сделал выводов. Хотя, это притяжение – суть всех взаимодействий в нашем мире. Точнее, единственное взаимодействие.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что я, повторюсь, отчасти уже говорил. Вся вещественная материя имеет электромагнитную природу. И есть только одно фундаментальное взаимодействие. Электромагнитное. Сильное, слабое и гравитационное взаимодействия по сути своей – электромагнитные.

– И гравитационное?