Складень

– Михалыч убедил. Время, говорит, неспокойное, лучше не рисковать.

– Понятно. Как он?

– Работает.

– Что нового, как там его сосед, всё буянит?

– Исчез.

– Окончательно спился? Так это не новость.

– Нет, совсем исчез…. Нет больше маленького Васи.

Обсудив, мы отправились в аэропорт, куда я вызвался проводить Серёжу. Лена уехала на стажировку, и Сережа решил устроить ей сюрприз. Протискиваясь с чемоданом через турникет в переднюю дверь автобуса, он вдруг спросил:

– Ты помнишь раньше в трамваях, автобусах, троллейбусах такие аппараты были: бросаешь в него монетку, потом сам за ручку крутишь, а из него билетик лезет, ты его отрываешь и – в компостер?

– Помню, – ответил я. Почему-то на сердце стало тепло.

– Можно было и без монетки, ручка и так крутилась, билетиков сколько хочешь крути.

– И что? – почувствовал я подвох в его словах.

– А ты был хорошим мальчиком, не воровал билетики? – с ехидной улыбкой заглянул мне в глаза Серёжа.

– Не помню. А что?

– А когда эти аппараты пропали, помнишь?

– Нет. Пропали, и всё. К чему это ты? – нетерпеливо спросил я.

– Интересно… Неужели все вдруг стали воровать билетики?!

– Не знаю, – равнодушно отозвался я.

– Если ты не воровал, Михалыч не воровал, Лена не воровала, Старый тоже не воровал, и я не воровал, то кто же? – не унимался Серёжа.

– Ты что, уже всех опросил?

– Да!

– Болтовня.

– Вот и я думаю – базар, рыночные отношения.

– Ты бы лучше подумал, как Ленку искать будешь. Минск тебе не улица и два дома.

– Название фирмы я знаю. Найду контору, а там подскажут. Не толпами же каждый день к ним из нашего города стажироваться едут, – логично заключил он и пошёл на посадку в самолёт. А я стоял и думал, как у него всё сложится, что вдруг он не вовремя припрётся, вдруг неправду она ему сказала и вовсе не на стажировку туда поехала, и Серёжа сейчас наткнётся на ледяную правду и весь его неунывающий пыл и энтузиазм разлетятся с прощальным мелодичным звоном. Подумал, но не сказал. Сдержался.

Серёжа слетал. Вернулся. Через год у них с Леной родилась дочь.