Просто 1

Я опять рассказал вкратце теорию отца о параллельных реальностях, которые можно создавать, используя ядра крупных космических образований, которым и является планета Земля. Кто эти реальности создал? – скорее всего, это первая цивилизация Земли, которая и живёт на Земле в своей первой реальности, скрытые от любопытных глаз. И для последующих цивилизаций на Земле создавались свои реальности, которые развивались и проходили свой заданный путь развития. В нашей же цивилизации души людей были разделены на семь частей и человечество уже проходило своё развитие в четырнадцати реальностях, связанных cо своими частями определённым алгоритмом. Четырнадцать реальностей, в которые мог попасть мой отец во время своего эксперимента! Но, самое реальное, он остался в нашей реальности, любое материальное тело всегда движется только по пути наименьшего сопротивления. Нужно искать! День прошёл в звонках, в сборах. Мама была занята, Сашины родители смотрели телевизор, автоматический переводчик переводил на любой язык, мы с мальчишками играли в игры. День прошёл незаметно. Обед, полдник, ужин, десерт с фруктами и мороженым, наши гости объедались. Вечером мама выделила всем комнаты, и мы отправились спать. Мы с мальчишками ещё поплескались в бассейне, но, усталость взяла своё и все быстро угомонились.

Я лежал и думал о нашей поездке, о тех, кого я встречу, о том, как они изменились за те годы, как тот дед ушёл из той реальности, и обрываются мои воспоминания о них. Там ли они ещё? Как изменили эти годы их судьбы? Кто родился, и кто уже ушёл? Скоро мой день рождения, день рождения меня, Саши и того далёкого деда, который загрузил мне, да теперь и Саше, своё сознание, свою память и своё Я. На самом деле, моё Я уже ушло на второй план, и оно теперь занимает так мало места в общем моём сознании, что мои прожитые 15 лет кажутся песчинкой на общем фоне. Я думал о тех семи частях нашей общей разделённой души, о которых я до сих пор даже не думал и не знал об их существовании, и даже о возможности их существования. Каков алгоритм их взаимодействия? Каков высший замысел в таком разделении? Завтра нужно посидеть в лаборатории отца и покопаться в его материалах. Были ли у него аналогичные вопросы? Должны же быть у него хоть эскизы теории, которой он занимался столько лет, и, которая разделила его со мной и мамой? Что он уже узнал и что он уже добился? С такими мыслями меня и поглотил сон своими цепкими объятиями. Саша с Геной спали в соседней комнате, за стенкой была тишина. Комната родителей Саши тоже была рядом. Там тоже была тишина. Только мама, видимо, ещё не спала. Слышно было, как она тихо разговаривала с кем-то по телефону, наверное, со своей сестрой Гаелл, или своим отцом. Мой младший брат Габриэль на время моей болезни жил у её отца Силвестро. Он отставной военный, а сейчас увлёкся живописью и лепкой, и в своём увлечении проводит всё своё свободное время. Габриэль нашёл в нём родственную душу, и они в мастерской рисуют, лепят, фантазируют. У Силвестро хороший дом в Праяно, вблизи нашего городка Амальфи. С такими мыслями я и уснул, спокойно и без сновидений.

Утро прошло тихо, спокойно, без суеты. Мама отпустила прислугу, зачем лишние глаза и уши. Самолёт уже готовили на вечер на завтра. Мы должны прилететь в Алматы в 8-00 по местному времени, чтобы у нас весь день был свободным. Я сказал всем, что буду заниматься в лаборатории отца, и чтобы на меня не рассчитывали. Мама планировала показать гостям море и местные достопримечательности.

Наш дом был в районе города Амальфи на берегу Тирренского моря. Район тихий, провинциальный. Природа прекрасная, море, горы и извилистые дороги. Сейчас конец марта, но, туристов уже достаточно. У мамы экскурсия получалась оригинальной – экскурсанты – духи. Поэтому, из машины им лучше не выходить, особенно, при большом скоплении людей, мало ли что.

Мама решила не заезжать в сам Амальфи. Она планировала просто проехать по побережью и останавливаться только в малолюдных местах. Мама неплохо водила машину, поэтому, водителя не взяли.

Я вошел в лабораторию отца, включил компьютер. Последний раз его включали эксперты, когда велось следствие по его исчезновению. Конечно, они ничего не нашли, да, я думаю, и не могли найти. Произошёл нерасчётный вариант. Как теперь рассчитать его? Как смоделировать?

У отца в лаборатории работали несколько математиков-программистов, которым ставилась узкая конкретная задача, не посвящая в глобальный вопрос. По всей видимости, они не были даже посвящены в общую задачу. Вот её решал и обрабатывал результаты сам отец. Моя задача и стояла найти конечные результаты, или, хотя-бы последние его мысли, с которыми он отправлялся в своё последнее путешествие. Я же теперь был не тот пятнадцатилетний избалованный юнец, как сгоряча меня иногда называл Силвестро, когда он рассказывал мне о живописи и красотах Италии, а я кроме математики и своих расчётов видеть ничего не хотел. Я теперь был вместе с дедом, с его сознанием, с его опытом и с его изворотливостью. С его складом ума, с его методологией расчётов и напором, которых мне очень не хватало.

Я потерял счёт времени, задавал в поиске уйму разных вопросов и понял одно, что у отца с собой всегда был промежуточный носитель, с которого он после экспериментов снимал информацию на главный компьютер, и уже на нём обобщал и анализировал результаты. И этого промежуточного носителя нигде не было, видимо, он сейчас там, где и мой отец.

Приехали мама с духами. Я их в шутку стал так называть, а им это и нравилось. Какая-то харизма от всех этих путешествий, какая-то загадочность, фантастичность. Впечатлений, конечно, была уйма. Рассказывали, как они попросили маму сфотографировать их на фоне какого-то собора, а мама и сфотографировала. Они потом долго смеялись, почему собор на фото есть, а их нет, они же духи! Смешно! Пообедали, как всегда, попросили накрыть стол на шесть персон. Потом отпустили официантку. Все смеялись, вспоминали свою экскурсию, а у меня из головы не выходили мои поиски в лаборатории. Для себя я решил, что мне нужно будет после приезда начать разбираться и систематизировать все архивы отца. Я должен начать думать, как он. Мама подошла, померила губами температуру моего лба, на всякий случай потрогала рукой. Ты отдохни сынок, сказала она. У тебя синяки под глазами. Я вспомнил лицо деда, мне до его синяков далеко, подумал я.

Воскресенье прошло тоже в поездках, а я в лаборатории отца. После обеда стали готовиться к отлёту. Мама уже заказала меню в самолёт, лететь ведь, не ближний свет, да и неизвестно, как там у них с питанием, может быть, будем обедать в самолёте, я пытался объяснить, что там нормальная цивилизованная страна, но, разубедить маму было бесполезно.

Приехали в аэропорт, спокойно прошли все процедуры, наши духи совсем расслабились, главная тема разговоров была о том, как хорошо быть духами. Никакого тебе досмотра, ни паспорта, ни документов, ничего не нужно. Даже животным нужны справки, а здесь – ничего.

Мальчишки, когда увидели самолёт Falcon, в котором нам предстояло лететь, пришли в неимоверный восторг. Персональный самолёт, да ещё такой. Быстро взлетели, набрали эшелон и, конечно, обед, какой полёт без обеда. Только теперь официантами были я и мама, остальные же духи. Я взял с собой компьютер, но, было не до него. В общем, полёт прошёл весело и без приключений. Пилоты объявили посадку, все пристегнулись ремнями, а я уткнулся в окно. Теперь уже работала память деда. Я узнавал горы, пик Талгар, вышку на Кок-Тюбе, Капчагайское водохранилище. Только не я узнавал, узнавал дед. А я думал, как же Всевышний так гениально всё сотворил, и эта гениальность ещё больше усложняла мне задачи по моим поискам. Сели, прошли все формальности. Мама ещё дома заказала небольшой легковой автобус с раздельной кабиной водителя. Я сказал адрес, и мы поехали. Теперь я был гидом, рассказывал историю города, называл достопримечательности, улицы. Рассказывал кто, когда из моей, а уже из их семьи, здесь жил, работал, родился, крестился. Город в своей старой части не сильно изменился, точечно что-то снесли, что-то построили. Микрорайоны начали сносить под ноль, я даже стал волноваться, что и район, куда мы едем, тоже снесли. Я же перед тем, как ехать, смотрел карту города, всё ведь, стояло.

Подъехали. Микрорайон тесный, я подсказал водителю где удобно запарковаться, правда, далековато от подъезда, но, зато, без суеты. Вышли я и мама, духам там пока нечего делать. Почти всё без изменений, изменились только деревья и благоустройство. Дома, подъезды, балконы и окна как были, так и остались. Я маму взял под руку, у меня дрожали руки и мне нужно было остановить свою дрожь. Мне было первый раз страшно. Наверное, страшно было деду, что он никого не увидит, что никого, к кому он так стремился, здесь просто нет, уехали, переехали. Подошли к подъезду, нажали номер квартиры. Это, конечно, не тот домофон, но, логика не изменилась. На экране высветилась девочка, спросила кого нам нужно. Я тихо сказал – бабушку. Она молча открыла входную дверь, и мы вошли в подъезд. Подъезд совсем не изменился, даже запах остался. Мы поднялись на второй этаж, девочка уже стояла с открытой дверью. Я ловил черты, на кого она похожа? Непонятно.

Вы кто, спросила она? Как мне сказать?

Родственники – ответила мама. Она видела, что я не в себе и решила взять инициативу в свои руки.

Мы стали разуваться, как из другой комнаты вышла женщина. Она молча смотрела на нас. Это стояла моя дочь Валя. Как часто я был в этом доме, невозможно посчитать. Все семейные торжества здесь проходили торжественно и вкусно. Это квартира родителей моей жены. Её мама была очень гостеприимная и к гостям здесь готовились, заранее покупались деликатесы, овощи и фрукты. Тесть любил семейные торжества, к покупке подходил с душой и размахом. Если арбуз, то самый большой и вкусный. Если виноград, то только таджикский, всех цветов и вкусов, и круглый, и дамские пальчики, и сладкий, и кислый, и с косточками, и без. Все их друзья любили приходить к ним в гости, так как каждое такое застолье превращалось в великолепный праздник живота в хорошем смысле. Даже, когда их не стало, я с внуками любил приходить сюда. Заказывали пиццу, шашлык, коктейли и мороженое. Эта квартира не могла существовать без застолий. Дочь тоже прекрасно готовила, но, во время быстрой доставки любой кухни мы не могли отказаться от возможности прекрасно повеселиться за столом. Мы – это я и внуки. Я любил приходить сюда, чтобы они могли побыть вместе, поиграть, подурачиться и побеситься. Я сейчас говорю от имени того деда, далёкого и часто непонятного, который реинкарнировался во мне. Дочь не возражала против наших детских застолий, да и дни рождения своих дочек она отмечала ничуть не с меньшим размахом, чем её бабушка и моя тёща. Правда, она работала много, на работе уставала и ей тяжело было устраивать такие праздники. Вот я и не злоупотреблял её гостеприимством и возлагал кухню на сервис застолий. Деньгами я стеснён не был и, поэтому, мне было легче так делать. И вот сейчас передо мной стояла моя дочь. А она видела перед собой пятнадцатилетнего мальчишку, который так сильно похож на её юного отца.

Я тихо подошёл и просто сказал – здравствуй дочь моя. Вот мы опять встретились! Сегодня мой день рождения. Поздравляйте меня! Обнял её, и она долго смотрела на меня и на маму. Мои дети любили мою мать. Бабу Аллу. Мама подошла с другой стороны и обняла, и поцеловала её. Здравствуй, дочь моя, опять сказал я. Это не волшебство и не мистика, сказал я. Так устроен мир, и я вас нашёл!

Девочка молча смотрела на нас непонимающими глазами и не знала, что делать. Мама её спросила, не напоит ли она гостей чаем? И та радостно бросилась на кухню и застучала чашками. Чьё же это такое чудо, спросил я дочь, кивая на девочку? Это Катина, ответила она. А как зовут это Катино чудо? Лена – тихо ответила девочка. Девочке было лет двенадцать. Меня зовут Алессандро, ответил я. Я раньше был хорошо знаком с твоей бабушкой и даже был дедом твоей мамы. Больно молод для деда, засмеялась девочка и пододвинулась ближе к бабушке.

Сколько у Кати ещё таких чудес?

Ещё одно чудо и один чудесник, смеясь ответила девочка!

Ты не удивляйся, сказал я дочери, это не розыгрыш. Я и мама моя до пятницы тоже ничего подобного не знали. Кстати, мою маму зовут Алессия. Мы живём в Италии, сегодня только утром прилетели. А варенье домашнее делаете? Столько лет чай с вареньем уже не пил. Ах, нет, вот у бабы Аллы в Карелии недавно баловались, и клюквенным, и брусничным, и бабушкиным из Подольска. Я старался больше говорить, чтобы не давать Вале и её внучке задумываться. Варенье, конечно, нашли. Я спросил – где Катя? Катя с папой на работу ушли, сестра и брат в школе – просветила меня девочка. Она уже делала нам оладьи. Да, сказал я Вале, узнаю школу! Валя сидела молча, смотрела на нас с мамой. Я стал рассказывать ей свои планы. Первым делом нужно съездить к Григорию, потом в гостиницу. Мама ещё в Италии попросила консульство в Казахстане найти нам уютный коттедж в предгорьях с хорошей кухней и без назойливой прислуги. Я предложил Вале с Леной съездить к Грише. Конечно, в школе Лену нужно будет отпросить. Валя не возражала, позвонила в школу и Грише, правда, Грише сказала, что приехали нежданные родственники из Италии и хотят с нами встретиться. Оладьи с вареньем были прекрасные! Как и в старые времена, когда мы приходили к девочкам. К девочкам – это у нас были кодовые слова, когда внуки хотели, чтобы я их отвёз к Вале.

Мы вышли из дома. Автобус стоял на старом месте. Я подумал о наших духах. Наверное, спали. Мы были у Вали больше часа. Сказал Вале и Лене, чтобы они на заднее сиденье не садились. Конечно, контакт с духом человеческому организму ничего плохого принести не может, но, мало ли что. Правда, Саша мне сказал, что к Грише пойдет со мной, на что мама Алла сказала, что и она пойдёт вместе с Алессией. Отец предложил, что ему тоже необходимо там присутствовать, так, как только его сознание может почувствовать присутствие следов Николо. Алессия согласилась. Она выглядела устало. Я сказал ей об этом, Валя была со мной согласна, что ей нужно отдохнуть. Мама рассказывала Вале про Италию, про моё детство, про мою недавнюю болезнь. Они сидели на сидении вместе, а мы сзади с Леной. Она с осторожностью и непониманием смотрела на меня, ведь, оно и понятно, наши с Валей разговоры были для неё из области научной фантастики. Она слушала нас и абсолютно ничего не понимала. Её одно радовало, что не нужно было идти в школу и что мы едем в гости. Мама и Валя уже нашли контакт, и Валя маме что-то смешное рассказывала, а Лена заразительно смеялась. Я же смотрел в окно и разглядывал город, такой знакомый, но, вместе с тем сильно изменённый.

Подъехали. Гриша с Оксаной встречали на улице, их любопытство переполняло. Когда мы вышли, Валя им задала вопрос, кто, по их мнению, перед ними стоит. Саша, конечно, был со мной, Алла с Алессией и только отец Саши Николай и Гена обхаживали всех и заглядывая в лица. Интересно быть духом, ты и есть, но, тебя как будто и нет. Моё сходство с дедом, конечно, было неоспоримо. О маме Григорий сразу сказал, что это баба Алла. Все весело смеялись, шутили, и никто, по всей видимости, даже не догадывался о том, кто мы на самом деле. Я думаю, что и Валя тоже. Поднялись в квартиру, конечно, опять чай, с вареньем и бутербродами. Гриша с Оксаной ночью поздно легли и только недавно встали. Это у них завтрак.

Отец Саши Николай как-то тревожно вёл себя. Я спросил, что его тревожит, на что он сказал, что сам не поймёт и что он чувствует себя некомфортно и тревожно. Я стал расспрашивать о Даниле, Яне и Стефании. Все уже создали свои семьи и живут отдельно, у всех дети. Рассказали, что сегодня ночевал у них Ян, плохо себя чувствовал и они провозились с ним допоздна. Вызывали скорую, та ничего не определила, сказали, что невроз, дали успокоительное и уехали. Ян, оказывается, спал в соседней комнате. Мы все стали говорить в пол голоса, но, он вышел. Сказал, что уже не спал, пора в душ и на пробежку, хватит хандрить. Я посмотрел на отца Саши и обратил на него внимание мамы. Отец попросил меня сводить его в душевую комнату, не мог же он сам это сделать. Все бы удивились, кто же это включил там душ? Отец просто обильно смочил лицо водой, говорит, что у него как будто началась температура и нужно было немного остыть. Я подумал, что, возможно, нам лучше всего на время трансформироваться в Карелию в их реальность. Я не знал, как длительная трансформация влияет на наши физические тела. Мы вышли. Я сказал маме свои мысли и решили одним махом разбить все сомнения у Вали, Гриши и Оксаны с Яном. Я предложил всем взяться с нами за руки для закрепления нашей встречи. Отец Саши с Геной взялись за меня, и мы одним махом перенеслись в Карелию.

Конечно, это было не честно для наших новых родных, но, при объяснениях возникло бы много вопросов и сомнений, а, так, они все уже здесь и, хочешь не хочешь, вынуждены будут нас выслушать.

Только при трансформации нас было уже на два человека больше. Мы все это не сразу поняли. Пока Валя, Лена, Гриша, Оксана и Ян непонимающе оглядывались, мы с мамой с удивлением смотрели на новых появившихся двух людей. Один из них был мой отец, который исчез почти два года назад при неизвестных обстоятельствах. Вторым – был тот дед, который реинкарнировался в меня и был физическим отцом Вали и Григория, я его узнал. Я просто интуитивно понял, что это он. Вот так поворот. Мама бросилась в объятия отцу, плакала, целовала. В общем, всё так как после длительного расставания у любящих людей. Дед подошел к Григорию и Вале, они обнялись. И тоже всё как после длительного расставания. Ведь, он умер на самом деле со всеми ритуалами и действами.

Первой пришла в себя мама Саши Алла. Она предложила всем найти себе место где сесть, попросила папу с мальчишками установить раздвижной стол, а Лену и Алессию помочь ей с ужином. Ведь, по закону трансформации мы вернулись в Карелию в то же время, из которого ушли. А это было воскресенье, вечер. Мы только что вернулись из поездки на природу, где ночевали ночь на турбазе на берегу залива Ладоги. Мама Аля приготовила ужин, и я позвал Гену обедать. Потом я попросил всех взяться за руки и с этого начались наши трансформации и путешествие уже на самолёте в Алматы, и встреча с нашими близкими.

На середину комнаты вышел дед. Это было даже неожиданно. Конечно, всё начал именно он и всё началось с него. Он рассказал с самого начала, с моей комы, с нашей поездки на турбазу, с трансформации в Италию, с поездки в Алматы. Стал рассказывать про эксперимент моего отца, как он пошёл не в ту сторону из-за незнания законов распределения реальностей в пространстве Земли. Как его физическое тело изменило направление, а душа, энергетическая составляющая тела, просто заскочила в ближайшую энергетически подходящую физическую оболочку, которым оказалось тело Яна. Физическая оболочка Яна, в свою очередь, не поставила блокировку новому существу, которого приняла, но и не дала права к действиям. Конечно, она пыталась вырваться, она пыталась добиться возможности дать о себе знать, только энергетика Яна везде ставила заслоны. Вот поэтому ему и было плохо. Боролась энергетическая сущность моего отца и физическая оболочка Яна. Было и повышение температуры, и тошнота, и судороги. Тем более, что энергетическая сущность моего отца чувствовала наше приближение и искала возможность дать о себе знать. Но, к счастью, всё разрешилось благополучно. Также, и отец Саши – Николай. Их энергетические сущности близки, поэтому, и он тоже плохо себя чувствовал, и нервозность, и чувство страха.

Но, сказал в конце он, у Николо сейчас нет физической оболочки, тела, его нужно искать. И где, и как её искать? Есть только план. А теперь всем ужинать и спать. Тем более, мы своими трансформациями нарушили равновесие реальностей, и нужно дождаться их стабилизации. Для этого нам нужно пробыть в этой реальности два дня. Но, нет худа без добра, общайтесь, узнавайте друг друга поближе, отдыхайте.

Застолье было шикарное! У мамы Аллы уничтожали запасы с неимоверной скоростью. Рыба, ягода и мясо дичи были особенно в ходу. И, само ощущения тайны, загадки и фантастики придавали особую пикантность. Освободившихся от физической оболочки не тревожили болячки, они забыли о лекарствах. Мама с отцом сидели рядом, я давно не видел её такой. Она подкладывала ему в тарелку снова и снова, как будто с Яном его никто не кормил. Мама сидела между Яном и отцом, и ухаживала за обоими. Отец был благодарен Яну за его терпение, за стойкость, за то, что он фактически спас его. Ян, в свою очередь, наслаждался спокойствием. Валя с Григорием и родителями Саши что-то рассказывали друг другу и весело смеялись, мальчишки занимали Лену. Я сидел с дедом и он мне рассказывал свой план поиска физической оболочки моего отца и что нужно спешить. Я смотрел на него и думал о сущности человеческой души и что мы о себе так мало знаем. В одной комнате сейчас находились три части одной энергетической сущности, разговаривали друг с другом. А ведь, и в жизни каждый человек часто спорит сам с собой, убеждает себя, уговаривает на что-то, ругает, критикует.

В Карелии у родителей Саши жилплощадь по советским меркам была прекрасная. Но, всё равно, кое-кому пришлось спать на полу. Лёжа долго разговаривали, но, вскоре сон взял своё.

Утро. Отцу нужно было на работу, но, он позвонил секретарю и, сославшись на семейные обстоятельства, сказал, что сегодня и завтра будет занят личными делами. Он был директор и ему необходимо было просто выдержать формальности. Женщины на кухне уже занимались завтраком, а мы делали утреннюю уборку в квартире. Я допытывался до деда о его плане. Мне было интересно смотреть на него. Когда я смотрел на Сашу, я видел себя. А дед, да я думаю, что и у Саши были такие-же мысли, никто не говорил с ним о его прошлой жизни, даже его дети. Казалось, что неприлично задавать вопросы не старому, но, довольно таки, пожившему человеку. Он пережил смерть, а его физическая оболочка – это моё тело. И я благодарен ему за то, что он мне дал, а он отдал мне весь свой опыт, знания и умение. У меня в 15 лет уже есть высшее советское авиационное образование, я профессионально знаю обслуживание всех советских самолётов Ту и Ил, прекрасно знаю электронику и механику, я просто уже грамотный инженер. Только есть что-то, что он мне не передал, это я понял вчера вечером.

Позвали за стол. Это прекрасное ощущение, что у тебя весь день свободен и что тебя ждёт куча прекрасных моментов. Думаю, что и у всех было такое-же настроение. Мама ухаживала за отцом, она опять сидела между ним и Яном. Не забывала и его. Обсуждали вчерашний день, думали, как провести сегодняшний. Из нас, и из итальянцев, и из алмаатинцев, никто в Карелии не был. Алмаатинцы хоть что-то слышали о ней от деда, а вот отец и мама даже не знали о ней ничего.

Я задал деду вопрос про то, какие у него есть мысли о возможности найти физическую оболочку моего отца. Да, ответил он, есть одно место, из которого можно видеть всё и всех живых биологических и энергетических сущностей. Из этого места сознание наблюдателя как бы сканирует всю поверхность Земли, всех без исключения биологических живых существ с целью передачи информации на другой уровень анализа и управления. Это входит в замысел Создателя для более эффективного реагирования. Каждая энергетическая сущность не должна потеряться, быть повреждённой, или погибнуть. Весь замысел Создателя охватить невозможно, но, ему ценна и дорога каждая сущность, ему очень важна информация о том, как они изменяются, как растут и развиваются, что с ними происходит, и как они трансформируются в своём развитии. И вот из этого места производится наблюдение, сортировка и передача информации на более высший уровень контроля и управления нашей планетой. Конечно, методы и способы такого контроля неподвластны осмыслению сознанием человечества, или даже некоторыми его индивидуумами. Это замысел Создателя, и он доступен только ему.

Я задал деду вопрос, откуда он знаком о существовании такого места и почему в моей памяти это не сохранилось. Ведь, память при слиянии копируется в память физической сущности, которым является наше, моё тело. Да, правильно, ответил он. Копируется у всех, но, только не у таких как он. Его энергетическая сущность отличается от остальных. Не будет вдаваться в подробности, но, такие энергетические сущности, как его, используются Создателем на более высшем уровне, чем уровень человечества. Даже, можно сказать, для управления и ведения своего замысла. Человеческим современным языком – это управленцы, исполнители. Древним языком – ангелы. Вот так.

Все сидели и молчали. Как реагировать на сказанное? В обычной человеческой среде деда бы сразу назвали сумасшедшим. А в нашей среде, в нашей квартире, где некоторые были просто духами, и мы это вполне осознавали, такие выводы делать было излишним. Я видел, что разгадка где-то рядом, и задал деду второй вопрос, а он как будто его ждал и хитро смотрел на меня и окружающих. Я спросил деда, а как же он стал человеком, простым смертным, имел семью, детей?

Да, ответил дед. Почти семь тысяч пятьсот семьдесят лет назад он родился человеком, а через чуть больше тысячи лет стал Смотрителем. Тысяча лет жизни человеком – это обязательное условие для назначения Смотрителем. Это очень заслуженное звание в Высшем органе Создателя. Я, говорит, исправно выполнял свои обязанности, он видел, как развивалась человеческая цивилизация, как люди рождались, как они росли, как они приумножались. Он видел, как умножается суммарное человеческое сознание, как человек рос культурно, духовно, да и физически. Он всё это видел через их мысли, через их чувства, видел их глазами и чувствовал их сознанием. Он был одним из них. Вместе с тем, он видел их войны, он видел все рождения цивилизаций и их гибели, видел уничтожения одного народа другим, видел боль и страдания одних, и радость, торжество других. Он должен был быть нейтральным, и он оставался нейтральным. Он просто пропускал всё увиденное через своё сознание, как нынешние люди пропускают через своё сознание просмотренные сериалы и политические новости. Да, пропускал. Им не разрешалось принимать участие в земных делах, им не разрешалось принимать чью-либо сторону, им даже не разрешалось кому-либо выражать свои симпатии. Он же нарушил все пункты того, что им запрещалось из выше перечисленного. Четыре тысячи лет назад он встретил и полюбил одну женщину, она родила ему детей. Она была копией его первой любимой, его жены. Её звали Лена. Им в то время было отпущено тысяча лет земной жизни, и когда эта тысяча прошла, она умерла, а он стал Смотрителем. А здесь он опять встретил её, полюбил и взял её в жены. Он помогал её народу защищаться, защищать свои жилища, защищать свой скот и не давать угонять своих людей в рабство. У Смотрителей на Земле так заведено, что половину срока Смотрителя нужно провести человеком. Вот и пришло его время. И он стал человеком, только, его сознание, часть его сознания, всё равно выполняло функцию Смотрителя, у ангелов такое возможно. Физически, он стал обычным человеком. Он рождался, рос, создавал семью, вёл обычный образ жизни для среды и народа. Он был солдатом, музыкантом, учёным и ремесленником. И каждый раз рождался с абсолютно чистой памятью о своих предыдущих воплощениях. Только в последние четыре он частично помнил свои предыдущие. И эта была последней. Его срок истёк. Сегодня он занял то место и полностью приступил к тем обязанностям, которые выполнял раньше. И он уже может нам указать, где находится физическая оболочка моего отца. Она жива.

Этот короткий рассказ о таком длительном жизненном периоде произвёл впечатление. Все сидели молча. За последнее время мы узнали очень много нового, но, эта короткая исповедь просто раздавила каждого из нас своим периодом времени и масштабом вероятных воплощений сидевшего перед нами человека, но, как оказалось, даже не человека. Семь тысяч пятьсот семьдесят лет! Это не укладывается в человеческие рамки. Человек меряет все события размерами одной человеческой жизни.

А теперь, в поездку, сказал дед! Я должен ещё раз хлебнуть волшебного карельского воздуха. Мне посчастливилось прожить здесь самые счастливые годы моей последней человеческой жизни, и я благодарен Создателю за нашу встречу. Я думаю, что это занимает не последнее место в его Замысле! Да, и это не последняя наша встреча, мне вам нужно много что ещё сказать. Поехали уже!

Поехали мы на двух машинах. На первой, на Волге ГАЗ-21, ехал за рулём отец. На второй, на Москвиче, ехала за рулём мама Алла. Я, не подумав, сболтнул, как мама Алла один раз на Волге совершила аварию, на повороте при съезде с трассы к турбазе врезалась в дерево и чуть не влетела в речку. А это событие ещё не произошло, оно было впереди. Но, мама Алла расстроились и не села за руль Волги. Я тогда сказал, что это первая проблема путешественников во времени. На что дед ответил, что здесь пока нет путешественников во времени и мы только совершаем трансформации из реальности в реальность. А мне он должен ещё много рассказать о времени.

Приехали. Дед с Сашей сразу стали опекать алмаатинцев, повели их на берег и всё время что-то рассказывали. Все весело о чём-то хохотали. Оксана мимоходом мне сказала, что давно не видала Яна таким живым и

весёлым. Обычно, он молчалив и задумчив. Родители мои и Саши хлопотали в доме и на кухне. Гена чистил шлюпку и вытаскивал вёсла из лодочного гаража. Нужно было показать Карелию во всей красе.

Шлюпку отцу подарили моряки, она была шестивёсельная, с рулём. Можно было на борту сидеть, и она почти даже не наклонялась. Была надёжная и устойчивая. Достали самовар. Мы самовар и стол поставили в шлюпку, прекрасный водный развлекательный комплекс. Все загрузились и тронулись. Погода стояла прекрасная, хотя, в камышах вдоль берегов и островов стоял лёд. Солнце, небольшой ветерок, но, у всех были плотные куртки, самосвязанные шапки. Северные люди умеют беречь тепло. Сашина мама прекрасно вязала. Свитеров и шапок хватало всем.

Мужчины сели на вёсла, женщины накрывали на стол. Вначале попросили моего папу рассказать про свой эксперимент, что у него случилось, как он попал в Яна, и каково им было вдвоём. Рассказывал он, конечно, смешно, но, смешного, по всей видимости, было мало. Он мог остаться с Яном навсегда. Дед рассказывал о своих былых охотничьих приключениях. О Вышнем Волочке, о своей свадьбе, о том, как родился Григорий, и как его привезли в Вышний Волочёк. Рассказывал про институт, про Ленинград, как они со своей женой Леной там жили, про тётю Валю. Рассказывал о первом приезде в Алма-Ату. Да, этот город раньше так назывался. Рассказывал о рождении Вали. Лена слушала его с таким удивлением, что на неё было очень смешно смотреть. Рассказывал, как купал Валю в первый раз и как боялся что-то сделать не так. Рассказывал про своих тестя и тёщу, про их дачу. Я слушал его и понимал, что в его устах все эти рассказы приобретают совсем другой оттенок, чем мои воспоминания. Это он тогда их пережил и, рассказывая, переживает их сейчас.

Рассказывали все, и Валя, и Гриша, и мой отец, и Ян. И всем было интересно. Выпили чая уже не один самовар. Воду для самовара набирали сразу из озера. Вода – чистейшая! Надоело заниматься обжорством, и женщины попросили покатать их по заливу.

Турбаза стояла в устье небольшой речки. Почти на самом слиянии реки с заливом была поставлена рубленая баня. Сразу после парилки можно было бросить своё разгорячённое тело в речку. Она была довольно глубокая, плавая, дна было невозможно достать. Дед со смехом рассказал, как они с отцом ловили здесь у бани озёрную форель, за одну ночь взяли штук пять по семь килограмм. После такого рассказа Сашин отец чуть не побежал в сарай за сеткой. Потом дед ему сказал, что это только осенью, а сейчас идёт щука у берега вдоль камыша. Рассказал также, как его отец в азарте вытаскивал щук из сетки, и нырнул по пояс. И как ему потом врачи хотели отрезать одно из двух семенных органов. А мама Алла после такого рассказа сказала, что рыбачить он теперь будет только под одеялом. От смеха шлюпку чуть не опрокинуло, Гена еле удержал самовар. Смеялась даже Лена, которая, ничего не поняла, но, реакция всех была очень смешная. Дед рассказывал про охоту в Карелии на зайцев, как он убил глухаря под Новый Год. Потом рассказывал про охоту в Вышнем Волочке. На кабанов, на лосей и волков. Закончил тем, что не советует родителям уезжать из Карелии. Рассказывал, что и отец, и мать в то время сильно жалели о переезде.

Мужчины гребли сильно, ход у шлюпки был хороший. Когда сидишь на берегу и смотришь за залив, впечатления одни, но, когда обходишь залив и заглядываешь за каждый остров, впечатления трёхмерные. Есть острова, на которые только палатку поставить можно, очень маленькие. А вокруг каждого острова пояс из камыша. Это любимые места для уток. Они даже не боятся нас, знают, что уже не сезон охоты. Все в восторге. Выходили на острова, берег скалистый, деревья как будто из камня растут, ни алмаатинцы, ни итальянцы такой северной дикой красоты никогда не видели.

Высаживались почти на каждом острове, где был хороший подход на шлюпке. На одном острове мальчишки зажгли даже костёр, жарили хлеб и колбасу. Лена была в восторге! Я подумал, как жаль, что мы не взяли остальных алмаатинцев, но, мы собрались так стихийно, без планов, без сборов. Просто взялись за руки – и уже в Карелии. Ладно, это только пробная поездка. Я смотрел на деда, он был весел, балагурил, что-то рассказывал и все смеялись.

Пора было собираться на турбазу, начинался холодный ветерок. Шлюпка лихо рассекала волны, Гена сидел за рулём. Папа обнял маму. Я показал на них Вале. Мама как будто уснула в объятиях отца. Лицо её было спокойное. Отец смотрел на воду впереди лодки, было видно, что он устал и о чём-то думал. И только сейчас я вспомнил, что у меня день рождения! И у меня, и у Саши, и у деда. Саша даже подскочил от такой новости. Наверное, это в первый раз в нашей с Сашей жизни все забыли о наших днях рождениях. Правда, дед сказал, что это не последний раз. А после пятидесяти земных лет о них лучше не вспоминать.

Высадились на базе, мальчишки стали готовить баню, женщины – готовить комнаты ко сну. Попарились, напились чаю из самовара с шишками, и тихо все заснули. Здесь уже кроватей было много. Только дед ещё сидел с Валей у самовара. Она ему что-то рассказывала, он смотрел на неё и молча кивал. Я не стал подходить, ведь, это уже была его личная жизнь, которая пошла в своём направлении. Правда, при трансформации наша память опять объединится, и моя, и его, и Сашина. Но, наверное, у него есть ещё более глубинная память, в которой хранятся его воспоминания за семь тысяч пятьсот семьдесят лет. Моё сознание уже не укладывалось в этот временной отрезок, я даже мысленно не мог его охватить. Пора спать.