Будет с часу, дня сего,
До прибытия на место.
С конфискацией всего.
Дозволялось взять постели,
Зимнее – с собой везти,
И харчей на две недели,
Чтоб не померли в пути.
Объявил он, что в дорогу
Выезд в пять часов, с двора,
В час, когда спадёт немного
Полудённая жара.
Сборы эти проходили
Под надзором с «Бедноты»:
Они нехотя следили,
Всё топтались у плиты.
И понятно, их смущали
Поручения сии,
Потому как состояли
«На подкормке» у семьи.
Был тут и Кульчар, тот самый,
Но исчез от всех, тайком.
И перед отъездом самым,
Появился он с мешком.
За ним женщина бежала,
С плоским, спекшимся лицом,
В руках торбочку держала,
И курдюк из кумысом.
На возу уже сидела
Детвора, кто слаб и мал,
И Татьяна к ним подсела
Фросю на руки забрав.
Впереди подвода с скарбом,
В ней сидел киргиз Марат.
Дрожки деда были рядом -
Гэпэушный конфискат.
Сам Артём из сыновьями,
Загрузивши груз подвод,
С отрешёнными глазами,
Молча, ждали у ворот.
К ним Кульчар свернул, не глядя.
Но дорогу перекрыл,
На ходу винтовку ладя,
Гэпэушный конвоир.
К ним начальника позвали.
Снял Кульчар мешок свой с плеч:
– «От аула мы собрали
На дорогу детям есть!»
Тот сказал, недоумённо,
Чтоб Кульчар мешок раскрыл:
В нём барашек, разделённый,