У всех заспанные лица,
Смрад разил, как от скота.
Этот город был столицей
Украины в те года.
В Харькове конвой киргизский,
Украинским ГПУ,
Передал людей, по списку,
Под конвой – уже ему.
Также цепью, вдоль состава,
Стал украинский конвой:
В новой форме, шаг расставя,
И с винтовкой за спиной.
А Татьяна, как узнала,
Что – в Украине родной:
– «Далеко ль моя Полтава?»-
Вдруг спросила у конвой.
Отстранились те моментом,
Как не к ним обращено:
– «Нам со ссыльным контингентом,
Говорить запрещено!»
Тут подводы подкатили
С термосами в два ряда.
По составу объявили,
Что привезена еда.
Должен старший по вагону,
Взяв с собой ещё троих,
С вёдрами прийти к перрону,
И обед взять на своих.
Их впервые так кормили,
Со дня выезда с Пишпек:
Три ведра борща налили,
Им на тридцать человек.
На второе – каша с мясом,-
Также дали три ведра,
Ведро ливеру, запасом,
Булку хлеба – на два рта.
Им ещё по булке дали
Хлеба, сахару сто грамм,
И на митинг всех погнали
У вокзала, на майдан.
Там уже чины стояли,
Блестя «шпалами», окресь.
Все на штатского взирали,
Видно, был он главный здесь.
Поднял руку для привета,-
Видно, понял их вопрос,
Что с Пишпека, без ответа,
Этот люд сюда привёз.
Знал он, что слова им значат,
Знал и что сказать, и как,