Чиновник в разведке

Не ведали они того или не желали знать, что это, именно, Генрих Генрихович делает всё для того, чтобы… Короче говоря, меньше народа – больше кислорода. Конечно же, он не искусственный интеллект, которому чуждо всё биологическое. Дело в том, что обожал он олигархов и разного рода барыг. С большим удовольствием наполнял их безмерными карманы награбленным добром и, понятно, свои тоже.

Страстные обожатели Слепозадова не могли ответить на простейший вопрос: что же он сделала доброго и хорошего для основной массы людей. Вместо этого принципиально и резко отвечали на подобный вопрос всякому нигилисту или скептику: «Не твоё дело!». Среди поклонников Генриха Генриховича встречались и такие, которые точно так же отвечали таксистам на вопрос: «Куда прикажите вас доставить?».

Естественно, после такого адекватного поведения они оказывались на обочине дороге не только определённой, но и той, самой большой, которая ведёт в светлый завтрашний день к всенародному счастью.

Никаким образом Алевтин Мунин не собирался мириться с существующим положением дел и уже в ранних летах своих страстно желал сидеть не за рычагами гусеничного транспорта, а в кресле очень большого начальника.

Алевтин уже в девятом классе срочно, основательно и бесповоротно решил вступить в ряды Народной Партии Поголовного Счастья Воропании (НППСВ), которая активно во главе с президентом страны господином Слепозадовым и задорно управляла большой страной… на своё усмотрение и «по понятиям».

Надо сказать, что очень многое у них получалось. Например, эта почти дружная компания сроки президентского правления увеличила и обнулила его пребывание у государственного «руля», образно выражаясь, до гробовой доски. Можно многое перечислять… Но и этого, вполне, достаточно для того, чтобы определить, что и к чему. У некоторых предприимчивых господ возникло острое желание держать нос по ветру.

Основательным толчком к возможным основательным переменам в жизни Алевтина Мунина стал, можно сказать, рядовой, но показательный случай.

В один из осенних дней на окраине лесной опушки он собирал дубовые листья для гербария и кормил местных лягушек крошками хлеба. Они были совершенно ручными и смело, с широкими улыбками, брали корм прямо из рук доброго и приветливого мальчугана. Наверное, редко, но, возможно, такое бывает, правда, только не у нас, а там, в одном из сопутствующих нашему земному миров.

Но вдруг мальчуган обратил внимание на то, как по заброшенным огородам, в сторону выходящей из леса неприятной на вид старухи, держащей в руках корзину с грибами, ползёт десятка три вооруженных полицейских специального назначения, в камуфляже, в пятнистых маскировочных халатах. Мальчик сидел под дубом, в густых зарослях кипрея, у большой канавы, поэтому на него никто не обратил на него внимания, даже не заметил. Но он лично всё видел и слышал.

Обычно многое видит и знает тот, кто, к примеру, прикинувшись картонной коробкой или порожней пластмассовой бутылкой, глубоко и вдумчиво со стороны изучает окружающий мир. Для чего? С какой целью? С практической. Для того, чтобы в любой подходящий момент использовать сложившуюся ситуацию с ощутимой пользой для себя. Господа и дамы, которых можно не опрометчиво, а смело назвать затаившимися субъектами, как правило, до гробовой доски находятся в выигрыше.

На гребнях перемены событий любой гражданин из могучего клана затаившихся всегда, везде и во всём окажется прав. Он смиренный наблюдатель, с него взятки гладки. Но знает, в какой момент можно выйти из укрытия и громко произнести: «Ура!». Разумеется, ему за это неплохо заплатят если не деньгами, то своим покровительством уважаемые дяди и тёти. А потом, в случае, необходимости можно опять затаиться. В общем, юный Алевтин наблюдал.

Полицейские храбро арестовали старую преступницу, которая назвалась Акулиной Матвеевной Плещеевой. В её корзине было сразу же обнаружено три или четыре подосиновика, которые очень мудрые депутаты решили внести в Красную Книгу, как особо редкие и стремительно вымирающие виды грибов.

По какой-то не совсем понятной причине зловредная старуха с наручниками на мощных запястьях возмутилась и отчётливо произнесла:

– Если бы я, дорогие ребятки, самовольно вырубала тысячами гектаров столетние кедры и вывозила их эшелонами за границу, а денежки прятала бы себе в карман, тогда совсем другое дело. А этих подосиновиков по всей Воропании тьма-тьмущая.

– Да ты, гражданка Плещеева, ко всему прочему ещё и экстремист, – сурово заметил начальник летучего полицейского отряда. – Ты критикуешь замечательную политику нашего уважаемого президента Слепозадова, который из последних сил напрягается, чтобы… В общем, ты меня поняла.

– Ничего я не критикую, ребята, – запричитала Акулина Матвеевна. – Пусть он и его компания жирует на наших костях. Я не против таких явлений и другие тоже. Но ведь я только грибы собирала, которых вокруг прорва.

– Чего переживать, гражданка Плещеева? – успокоил её самый главный офицер. – У нас, в славной Воропании, смертная казнь давно отменена. Отсидишь пожизненный срок, а там и выйдешь… на свободу. Ещё крепкая и отдельными местами почти молодая женщина. В какой-то степени, у тебя прекрасная судьба.

Но зловредная старуха не унималась и требовала какой-то там справедливости. В общем, очень быстро опротивела она полицейским своим нытьём. На нервы такое поведение некоторых несознательных граждан действует.

Понятное дело, что в корзине разбойной бабки отважные бойцы из отряда специального назначения обнаружили не только несколько безвременно погибших подосиновиков, но и пару противотанковых гранат, револьвер системы «наган» и килограммовый пакет с наркотическими веществами. При вероятном остром желании оказать яростное сопротивление отважным полицейским из отряда специального назначения и возможной попытке к бегству зловредную бабушку и пристрелили.

Ничего другого им не оставалось делать. Вот и ликвидировали старушку. Ишь ты, ей грибочков захотелось. Она, зловредная, их ножом безжалостно срезала, а ведь подберёзовикам и прочим маслятам больно.

Составив на эту тему, какой надо акт, они тут же сапёрными лопатками с некоторым уважением и пониманием, но брезгливо зарыли антинародную старуху в ближайшей меже одного из бесхозных огородов. Сходила бабуся, что называется, за грибочками. У одного – грудь в крестах, у другого – голова в кустах.

Сметливый паренёк Мунин на просторах интернета по-мальчишески, но строго осудил зловредную старуху Плещееву. Как же она безжалостная и жестока! Нам с такими субъектами не по пути! Ведь понимала же, на что идёт.

Правда, некоторые граждане ему напомнили, что людям тоже становится неуютно и обидно, когда на их голову сверху сыплется не манна небесная, а бомбы, ракеты, снаряды и мины. Они тоже, получая смертельные ранения, испытывают боль.

Но Мунин сурово ответил и объективно ответил этим, наверняка, иностранным агентам, что люди ни одной из стран Земли не занесены ни в Красную Книгу, а подосиновики вот… удостоились такой чести и поэтому не должны страдать от жестоких действий мерзких садистов и фактически палачей.

В общем, за свои старания мальчик Мунин в самые короткие сроки был удостоен медали «Патриот Воропании». А что касается тех господ и дам, которые пытались спорить с Алевтином, в течение одной недели были объявлены без вести пропавшими. Возможно, для этого имелись кое-какие, строго засекреченные причины. Огня без дыма не бывает. Правда, такое утверждение весьма спорно.

Юный, но уже расчётливый Мунин, добился, всё-таки, того, чтобы его в возрасте пятнадцати лет приняли в члены Народной Партии Поголовного Счастья Воропании (НППСВ). Но ему пришлось постараться: написать множество доносов и анонимок на неблагонадёжных граждан, прогнуться перед целым рядом уважаемых господ и дам, надёжно и цепко войти в их доверие, телесно сблизиться с парой десятков старушек, походить в баньку с высокопоставленными дяденьками…

Надо сказать, многое у него в этом направлении получалось. На элементарный вопрос недоброжелателей по поводу своего рвения «Кому такое надо?» он скромно и застенчиво отвечал: «Это надо родине!». Не больше и не меньше. В общем, Мунин младший был разумным пареньком. Бульдозеристом никак не желал стать.

Такие старания дали, в конце концов, свой результат, свои плоды. Щуплый, узколицый, рыжеволосый, мутноглазый, с несколько длинным и заострённым носом парнишка досрочно завершил обучение в средней школе и за короткое время получил даже два диплома о высшем образовании – стал в двадцать лет юристом и экономистом. Влиятельные чиновники заметили, что целенаправленно подрастает не простая активная двуногая «шестёрка», а козырная.

Мальчик Алевтин все свои усилия направил на то, чтобы стать участником республиканского слёта молодых политиков, владельцев и руководителей частных предприятий, куда, по устоявшимся правилам, попадали только дети самых уважаемых родителей, в основном, приближённых к президенту Генриху Генриховичу Слепозадову.

Перед отъездом на важное мероприятие в столичный город Куча его папа, рабочий цементного завода Скорбей Свиридович по-отечески поинтересовался у сына:

– Скажи честно, Алевтин, почему ты сделался последней сволочью, по какой странной и загадочной причине? Может быть, ты заболел?

– Ты ошибаешься. Я здоров и никакая не сволочь, а деятельный молодой человек и хочу, для начала, стать губернатором нашей Курбутунской области.

– Ради своих целей, сынок, – пытливо спросила его мать Ефросинья Тихоновна, – ты, наверное, и родного дедушку задушишь шнурком для ботинок?

– Не только дедушку, мама, – Алевтин с нежностью посмотрел на своих родителей. – Если для дела надо и Генрих Генрихович попросит, то…

Родители мгновенно поняли и практически осознали, что их сынок принципиальный и, в какой-то степени, самоотверженный господин. На всякий случай, они старались больше не вступать со своим чадом ни в какие споры. Ведь каждому ясно, что, если бы Павлика Морозова отец с матерью регулярно кормили пирогами с мясом, то не случилось бы никакой беды. Сейчас бы пытливые иностранцы не спрашивали наивных и доверчивых, в данном случае, жителей столичного города Буча: «А что вы сделали с Павликом Морозовым?». У них там, в Воропании, тоже с лихвой хватало самых разных юных героев, но совсем не похожих друг на друга по своим действиям и поступкам.

В общем, пришло долгожданное время – и улетел на пассажирском самолёте Мунин младший в столицу Куча. Он в первый же день своей командировки умудрился встретиться со уважаемым господином Слепозадовым. Но при этом ему пришлось проявить отвагу и решительность.

Невзирая на многочисленных, до зубов вооружённых телохранителей президента, Алевтин упал перед первым человеком страны на колени и успел смачно поцеловать его холёную и ароматно пахнущую руку. Так получилось, что больше никакой части президентского тела в зоне его внимания не находилось.

Понятно, что суровые и ответственные господа из свиты Слепозадова наградили Алевтина несколькими оплеухами и подзатыльниками. Но это было не так и страшно. Президент на инцидент среагировал мгновенно и категорически запретил всякого рода разбирательство и гонения на славного, инициативного мальчика. Такого молодого человека никак нельзя обижать. Ведь он мыслит и развивается в продуктивном, полезном направлении. Поэтому может со временем стать опорой не только президента, но и всего Кучинского Олигархата.

Кроме всего прочего, правитель Воропании через пару часов пригласил на личное собеседование юного господина Мунина и подробно узнал обо всех заветных желаниях и стремлениях молодого, конструктивно мыслящего человека. Президенту, надо сказать, Алевтин Скорбеевич очень понравился. Наверное, потому, что свою политическую карьеру в своё время Слепозадов начинал примерно так же.

Ему приходилось в переносном и, возможно, в прямом смысле облизать ни одну филейную часть уважаемых и не очень господ.

Надо сказать, что Слепозадов старался не зря. Он, по сути, стал пожизненным президентом, и те вершители человеческих судеб, перед которыми Генрих Генрихович пресмыкался самыми необычными способами, теперь срочно сменили свою ориентацию, возможно, в широком смысле этого слова. Президент милостиво позволял им подползать к Большой Кормушке, но под его строгим контролем и за определённую мзду. Они с ним делились всем тем, что успели присвоить, проще говоря, украсть.

– Чего же ты хочешь от меня, Алевтин? – довольно мягко и даже проникновенно поинтересовался президент. – Если деньги тебе на развитие бизнеса требуется, то я немного выделю. Ради таких юношей можно немного и поиздержаться.

– Я очень хочу стать вашим вечным рабом, дорогой вы наш Генрих Генрихович! – Алевтин упал на колени и протянул в сторону президента руки. – Это для меня величайшая награда! Я уже безмерно счастлив по той причине, что вижу Вас самым натуральным образом, а не по телевизору.

– Это всё лирика, Алевтин Скорбеевич, – несколько раздражено заметил Слепозадов. – Меня не проведёшь, и я во всем прекрасно разбираюсь, даже в бессмертных перлах наших, чётко определённых, от имени народа поэтах. Ты ищешь выгоды для себя? Это так?

– Прежде всего, я думаю о вас, Генрих Генрихович, и о судьбе моей родной Воропании. А вы великий человек, господин президент.

– Я знаю! – Слепозадов закатил глаза и не совсем точно, но очень душевно процитировал, ставшие бессмертными строки. – Вот и крышу снесло, крыша думать устала. Мне и вправду везло, только этого мало.

– Мне хочется быть таким же, как вы, – прошептал Алевтин. – Желаю так же вольно и свободно на память что-нибудь цитировать и… декламировать. Вы такой простой!

Но такое определение не очень порадовало Слепозадова. Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах. Ведь он с юных лет стремился к тому, чтобы стать не «простым», а очень «сложным» господином. Не зря ведь в народе утверждают, что простота хуже воровства, поэтому Генрих Генрихович решил стать вором и аферистом высочайшего класса, причём, очень практичным.

Прежде всего, он и сделался большим миллиардером только потому, чтобы не ездить в свою ставку и в подземный бункер на велосипеде и в стоптанных башмаках, которые ему достались от предыдущего, довольно ушлого президента. А всякие разные дворцы, личные самолёты, яхты и прочее – семечки. Они для престижа нужны, тем более, всегда есть кого грабить. Отбери у нищего его последние копейки – и царствуй.

Понятно, что он, Слепозадов, не простой человек. Даже своего личного повара сделал миллиардером с той целью, чтобы тот его ненароком не отравил. Но этот кашевар, к сожалению, оказался не совсем надёжным слугой. Один раз пережарил картошку, второй оставил её почти в сыром виде. Однажды в манную кашку вместо сахара насыпал соли.