Совершенство – подводный остров

Таволгин внимательно и с некоторым сочувствием посмотрел на молодого человека.

Они спустились вниз, в уютную каюту Сафарова. Вероятно, его бесцеремонная соседка прогуливалась по палубе. Любовалась морским пейзажем. В противном случае, любопытство привело бы девушку сюда.

Собеседники, которые не только что познакомились, а гораздо раньше там, на пустыре, не сговариваясь, сели в кресла, стоящие у небольшого журнального столика. Почти рядом с иллюминатором. Ведь, по большому счёту, они и там были едва знакомы. Но теперь им обоим ничего не оставалось делать, как доверять друг другу.

– Этот круиз, уважаемый Алексей, к сожалению, и для меня является загадкой, непостижимый тайной, – признался Таволгин. – Я совершенно не помню, как и почему попал на теплоход «Дриада».

– Когда мы оказались в этом мире, на Земле-42, – пояснил Сафаров, – то сначала попали в какую-то странную пещеру, потом пошли по тропинке… В общем, непонятным образом, очутились на палубе «Дриады». А ведь мы находимся на теплоходе уже несколько дней.

– Надеюсь, что наша память не сразу, но придёт в норму. Но, всё-таки, что мы здесь делаем? Почему мы вдруг оказались на этом судне?

– Похоже, что отдыхаем. Я ведь тоже забыл почти обо всех подробностях. Расслабился.

– Если бы всё было так просто, – почесал бороду Таволгин. – Да и люди вокруг, пассажиры, вокруг нас какие-то странные…

– Обычные отдыхающие, принимающие участие в круизе, – озабочено сказал Алексей. – как я понял, из самых разных точек планеты. Но не с нашей Земли-Один, а под номером «сорок два». Но это, всего лишь, моё предположение. При этом все, почему-то, прекрасно владеют русским языком. Ведут на нём беседы.

– Сейчас многие его изучают. Наверное, имеются… перспективы. Но это и для меня глубочайшая тайна.

Таволгин встал с кресла, отыскал глазами холодильник и вопросительно посмотрел на Сафарова. Тот кивнул, дав полное согласие на то, чтобы профессор достал оттуда пару бутылок с минеральной водой. Душновато в каюте. Потому, ясно, что Виктор Захарович искал именно какой-нибудь прохладительный напиток.

В холодильнике таких бутылок имелось предостаточно. Туристическая фирма позаботилась и об этом. Полный комфорт.

Бородатый старик, ныне учёный, налил брусничной газированной воды из двухлитровой полиэтиленовой бутылки в хрустальные стаканы. Сделал несколько глотков, и задумчиво сказал:

– Ты молод, господин Сафаров.

– Поему же? – возразил Алексей. – Мне двадцать семь лет. Не мальчик. Это я помню.

– Но, тем не менее, ты гораздо младше меня… Даже не представляешь пока, на сколько лет. Тебе сразу всего не постичь… К сожалению, и мне тоже. Но кое-что я могу сообщить. Я должен это сделать.

– Я младше вас на несколько веков? – с иронией сказал молодой человек, тоже выпив немного брусничной воды.– Фантазировать, так уж на полную катушку, Виктор Захарович.

– Никакой тут фантастики нет. Я старше тебя, всего-то, лет на сто пятьдесят-сто семьдесят. Потом подсчитаем точно. Впрочем, и не обязательно… подсчитывать. Всё очень условно, и, может быть, я не совсем прав.

Разумеется, Сафаров не мог понять и принять то, о чём рассуждает Таволгин. Вроде, что-то начинает объяснять и тут же сомневается в сказанном… им же самим. Ясно, что их сознание находится в какой-то ловушке. Но должна же, в конце концов, исчезнуть их амнезия, даже не частичная, а серьёзная потеря памяти.

Мысленно рассуждая об этом, Сафаров просто и открыто заявил:

– Извините, но… говорите вы, Виктор Захарович, какую-то… несуразицу. Вы профессор чего, каких… клоунских наук?

– Профессор геронтологии, можно так сказать,– старик принял величественную осанку.– А может быть, и нет совсем такой науки, которую не признают и не понимают на той, на нашей Земле-Один. А здесь всё по-иному. Правда, я про это не знаю. Только допускаю, что обе планеты очень похожи.

– Я стараюсь верить вам, Виктор Захарович, но у меня ничего не получается.

Таволгин пожал плечами. Что ещё остаётся делать? Ведь ситуация только с виду кажется нормальной. А на самом деле, все пассажиры морского лайнера стали заложниками чьей-то воли. Предположительно то, что над ними производится эксперимент. Но пока это трудно доказать.

Ведь не будет же он, Таволгин, солидный и серьёзный человек опираться на собственную интуицию и сомнительную память, плавающее сознание в рамках не только одного своего земного существования. Глупо и бездоказательно.

Но, во всяком случае, следует попробовать убедить, пусть пока одного пассажира, в том, что следует, как-то разобраться в происходящем. Тем более, он с Алексеем не близко и не так долго был знаком, в том мире, где находится Москва, относительно новый микрорайон и пустырь с прудом.

Послышался лёгкий стук в дверь, и в номер вошла симпатичная девушка. Она сказала, обращаясь к Таволгину:

– Здравствуйте! Я – Эльза Мильхман. А как ваше имя и отчество?

– Здравствуй, Маргарита! – ответил Таволгин. – Ты такая же немка Мильхман, как я эквилибрист или, допустим, балерина.

– Вы шутите? – переспросила его девушка. – Какая ещё Маргарита?

– Я теперь тоже всё понял, – широко раскрыл глаза Алексей. – Ты – Рита Щеглова. Мы с тобой соседи, живём не только в одном доме, но и наши квартиры расположены на одной лестничной площадке. Девятый этаж.

Девушка присела в кресло, обхвати голову руками. Она, явно, что-то пыталась вспомнить, и явно, что полезное мелькнуло в её памяти.

Потом она встала с кресла, подошла к иллюминатору. Глядя на океанские волны, только и произнесла:

– Ничего не понимаю! Как я здесь очутилась, представить себе не могу. Куда направляюсь и откуда?

Эльза-Маргарита снова села в кресло.

Побарабанив пальцами по крышке столика, Таволгин назвал девушке свою фамилию, имя и отчество.

Он напомнил Маргарите, как она совсем недавно, находилась на пустыре. Рассказал, о той самой стёжке в зарослях тальника и ольхи, по которой они и проникли на Землю-42, если точнее, то на борт океанского лайнера «Дриада». Почему данная планета с известным названием имеет такой номер, им было не понятно. Но этой информацией они владели. Скорей всего, она пришла к ним извне, спонтанно. Так бывает.

У бородатого старика не полностью, но частично начала восстанавливаться память. Он рассказал Щегловой о том, кто он сейчас. А что касается их, то они – всё те же молодые люди, какими он встретил там, на пустыре.

Он поспешил объяснить, почему не может их пригласить их в свою каюту. Таволгин был абсолютно уверен в том, что всё у него там прослушивается и просматривается. Не исключено, что и здесь может быть точно так же. Но, в конце концов, рисковать надо. Алексей и Маргарита должны знать, кто они на самом деле.

Озорно глянув на странного старика, Эльза-Маргарита задорно засмеялась:

– Прямо вы мне, Виктор Захарович, какие-то странные истории рассказываете.

– Ничего странного, – серьёзно заметил Алексей. – Теперь и я начал кое-что вспоминать. Ты должна знать, Маргарита, кто ты. Но только я не могу понять, почему мы находимся здесь.

– Я начинаю понимать, что не очень добрые люди вмешались в наше сознание и перепутали в нём всё, – сделал предположение Таволгин. – Но если мы начали понемногу становится сами собой, то это уже не так и плохо. Мне тоже, как говорится, необходимо прийти в себя. Ведь здесь – я совсем другой человек.

– Ты, наверное, тоже потеряла свой сотовый телефон? – поинтересовался у девушки Алексей. – Здесь таких приспособлений я не у кого не видел.

– Сотовый телефон? – удивилась Маргарита. – Что это такое?

– Это приспособление для общения на расстояние одного человека с другим, – пояснил Сафаров. – Вероятно, здесь они не практикуются.

– Понятно, – сказал Таволгин. – Вероятно, на теплоходе «Дриада» и на острове Совершенство такая форма общения не принята.

– У меня от такого вороха новостей сразу же разболелась голова, – сказала Эльза-Маргарита, потирая виски. – Я пойду к себе в каюту. Немного полежу. Ничего не понимаю. Наверное, морская болезнь.

– Да, Рита, иди! – сказал Сафаров. – Я уверен, ты если не всё, то кое-что вспомнишь.

– И мы, в конце концов, придумаем, каким образом нам сбежать отсюда, из этой комфортабельной тюрьмы, – сказал Виктор Захарович.– Если бы я только знал, зачем мы здесь. Не могу даже представить себе, что мы здесь делаем. Насколько я помню, мы должны выручить из беды тех, кто в неё попал. Но не здесь же, на «Дриаде»! Я, всё-таки, думаю, что морские туристы в этом не нуждаются. Отдыхают.