Эскулап Лопатов вне закона

– Ты рассуждаешь, Филипп, как сектант.

– К тому же, среди них много таких, которые больше уважают не пациентов, а их деньги. Наличными. Их можно жрать. Правда, и тоже жалко. Пусть они хреновые, но люди. А я – настоящий и талантливый врач.

– Жуткое самомнение! Полное отсутствие скромности! Разве я тебя и всех вас этому учил?

– А чего скромничать? Я уверен, что без меня селу не очень хорошо будет. Моя супруга Алевтина и ещё несколько самоотверженных, славных врачей не справятся с огромным объёмом работы. А сейчас вот, под каждым кустом затаился брендовирус. Он почти такой же страшный и непредсказуемый, как гражданская война.

– Под каждым кустом, Филипп, затаился проходимец на проходимце.

– Предупреждаю вас, Игнат Аркадьевич, что я не только хирург, у меня – широкий профиль. А если вы хотите мне что-то сообщить, то давайте сядем друг от друга подальше, и я возьму в руки вот эту большую палку. Так надёжней будет. Я буду бороться за свою жизнь до последней капли… крови. Мы, Мурашовы, народ героический.

Пожав плечами, Лопатов устроился в метрах пяти от собеседника на стволе поваленного дерева. Мурашов нашёл пенёк, довольно удобный для сидения. Поднял с земли и сухой дубовый сук. Он твёрдо решил, в случае необходимости, активно и храбро сражаться с вампиром

На пороге дома Мурашовых всё ещё стоял Веткин. Никак не мог уйти. Жестикулировал руками. Говорил. Скромная и культурная Алевтине вынуждена была слушать бред старика, но только до тех пор, пока не лопнет её терпение. Но её внутренний и внешний протест, пусть медленно, но нарастал.

Но пока она сидела на стуле и поглаживала пальцами виски. На столе – таблетки, конечно же, успокоительные. Алевтина проглотила одну из них, запила водой.

В дубовом бору продолжалась непростая беседа Мурашова и Лопатова.

– Не стоит заранее опрометчиво переживать, Филипп! – сказал Игнат Аркадьевич.– Всё и совсем скоро будет происходить совершенно по-другому. Каждый в этом селе, конечно, бессмертным не станет, но доживёт до глубокой старости и уйдёт в мир иной здоровым и, возможно, в приподнятом настроении.

– Я уже давно слышал, что мы скоро и брендовирус победим, – саркастически заметил Мурашов. – Нам бы насморк научиться лечить. Я-то, например, умею. Но большинство волшебников в белых халатах на этот счёт не заморачиваются.

– А брендовирус и прочие мелочи мы вылечим в момент и навсегда! Клянусь своей бородой! Она – моё единственное и основное богатство.

– Это всё волшебные сказки старого и заносчивого вампира. Они не для меня.

– Да что ты в этом понимаешь? Ничего!

– Не верю, что у вас, на том свете, медицина добилась таких высоких результатов.

– Я тебе, молодому остолопу, говорю не про тот свет, а про нашу текущую действительность. Мы, российские медики, обязаны бороться в нашей стране за реальное долголетие населения.

Доктор медицинских наук Лопатов сделал несколько шагов по направлению к собеседнику.

От Мурашова незамедлительно последовала ответная реакция. Он вскочил на ноги, собираясь отбежать от собеседника на относительно безопасное расстояние.

– Не приближайтесь ко мне, Игнат Аркадьевич! – предупредил профессора Мурашов. -Третий раз я терять сознание не намерен. Понимаю, что вы – крепкий старик, но я окажу яростное и упорное сопротивление. Не вижу другого выхода. Его просто у меня нет.

– Ах, вот, всё-таки, в чём дело! – окончательно осенило Лопатова. – Ты решил, что я, натуральным образом, мёртвый? Так что ли?

– А как же мне ещё считать? Ведь я лично прикручивал отвёрткой ваше керамическое фото к мраморному памятнику на могиле, в которой, между прочим, вы должны спокойно лежать, а не шарахаться в наших замечательных и ни с чем несравнимых, живописных местах. Или, может быть, что-то не так?

Лопатов часто заморгал глазами. Схватился за живот, упал на землю. Ему до такой степени стало смешно, что он даже не смог устоять на ногах. Катался по траве и хохотал. Борода развивалась по ветру. Страшноватое зрелище. Чтобы научиться видеть такое, необходимо тщательно подготовиться и, может быть, даже пройти специальные трёхмесячные курсы.

В свою очередь Мурашов, всё же, отошёл от него на определённое расстояние и лаже спрятался за деревом.

Настойчивый, неутомимый и надоедливый Веткин стоял в дверях горницы дома Мурашовых. Алевтина сидела за столом и находилась в расстроенных чувствах.

– Вот ещё важный факт, Алевтина Михайловна! – продолжал на неё словесную атаку разговорчивый пенсионер. – Послушай!

– Замолчите, в конце концов! – возмутилась хозяйка дома. – Какой ещё факт? На кой чёрт сдался мне этот… ваш факт!

– В жизни всё пригодится. Так вот, если каждый десятый житель из Китайской Народной Республики в нашем таёжном районе срубит по одному дереву, сломает кустик или сорвёт цветок, то ничего не будет.

– Как ничего не будет?

– Очень даже просто. Образуется каменная пустыня, голое место. А ведь китайцы непременно придут и срубят по одному дереву. Им будет хорошо и нам тоже.

– Нам-то почему будет хорошо?

– Ах, Алевтина Михайловна. Ну, здесь же всё предельно просто. Всё у магнатов покупается и продается. В нашей стране после этого появится три-четыре новых долларовых миллиардера из числа уважаемых людей лично его величеством президентом.

– Мне-то, чёрт возьми, от этого какая радость?

– Сама по себе, образуется самая важная, среднестатистическая радость! Это будет означать, что и ты, в среднем, в числе многих миллионов наших граждан значительно разбогатела, то есть укрепила своё материальное положение.

– Извините, дорогой Артемий Парамонович, но, по-моему, вы несёте бред. Лучше бы выражались матом. Это было бы гораздо приличней.

Она с большим трудом поднялась со стула.

Алевтина ещё не теряла зыбкой надежды, что нудный мозгоклюй Веткин вот-вот уберётся, к чёртовой матери, из её дома. Но эрудит преклонного возраста не обращал особого внимание на разного рода внешние факторы. Он восторгался и упивался своей беспредельной мудростью, собственным скрипучим, но до боли в сердце приятным для него голосом.

– Я только повторяю, Алевтина, разумные слова нашего славного, его величества президента и так же другого уважаемого господина, председателя правительства. Ты только прикинь, они-то всё знают и многое просчитали.

– У меня куча дел, – в десятый паз сообщила ему Алевтина, – а я вот слушаю вас и восторгаюсь тем, какой вы умный!

– Ты сейчас, Алевтина, занимаешься очень важным делом.

– Каким делом?

– Получаешь от меня полезную информацию.

– Я не хочу её получать! Не желаю!

– Всё-таки, не интересно мы живём, скучно. Нам не хватает общения друг с другом. А вот твой муж, Алевтина, хирург Филипп живёт интересно, но двойной жизнью!

– У моего Фили кто-то есть?

Она приложила ладони к лицу. Разволновалась.

Но эмоции всех окружающих Веткина людей не особо интересовали. Главной фигурой в селе Синие Быки он считал только себя. Почему? Да потому что он – эрудит и философ. Веткин ни на секунду не сомневался в том, что Господ и создал жителей этого замечательного села только для того, чтобы они слушали его, мудрого Веткина.

– Конечно, у Филиппа многое… есть, – утвердительно заявил он. – У него наблюдается лютая ненависть к лосям.

– Причём здесь лоси? К каким лосям?

– Ко всем породам и разновидностей лосей.