Шаман Увуй Хэдуна

На берегу стояли двое. Старый и лысый, близорукий, в больших роговых очках в синих джинсовых штанах и трикотажной рубашке-безрукавке директор местной средней школы Моисей Айзикович Копштейн и сорокалетняя учительница, математичка, Марта Генриховна Лигус.

Вслед за Тумали из лодки вышел Ковальчук. Подал Качиакте единственную, но надёжную правую руку. Она направилась к встречающим, по сути, не прихрамывала на правую ногу, а преподала на неё. Ясно, что перенесла очень серьёзное ранение.

Тарас забрался в лодку и вынес оттуда их большие, загруженные болоньевые сумки и положил их прямо на землю. Потом неторопливо Тарас поставил лодку на прикол, прикрепил её носовую цепь к металлическому колышку. Конечно же, снял руль-моторы и водрузил их на плечи.

По очереди Копштейн и Лигус обняли Качиакту.

– Лапушка ты моя, по-прежнему красивая, – прошептала Марта Генриховна.– Молодая. Но вот почти вся седая.

– И ещё… хромая, как я заметил, – без всяких стеснений и церемоний добавил Моисей Айзикович. – Надо тебе палочку в нашем магазине подобрать. А так, ничего выглядишь. Кстати, дом твой крепко стоит. Не то, что некоторые. Иные ведь и перекосило. Но времена сейчас не совсем светлые. Сама знаешь, кто в депутатах разных… сидит. Про остальных «верхних» людей уже и не говорю.

– Я постоянно в твоём доме прибирала, Качиакта, – сообщила Лигус. – Порядок поддерживала.

– Спасибо тебе, Марта, – ответила Качиакта.– За добро добром и отплачу, как у людей принято, как положено.

– Лето отдохнёшь, а там на работу. Учителя нам нужны, – сказал директор школы Копштейн.– Впрочем, нет. Выйдешь через три дня. Школьный музей в порядок приводить надо. Может быть, быстро организуем летний лагерь для ребятишек. Ты не против, Качиакта Бэюновна?

– Между прочим, я уже по фамилии не Бельды, – она подозвала к себе жестом руки своего попутчика. – Михась, иди сюда!

Он подошёл, сказав только «здравствуйте».

Ему ответили тем же.

– Это мой муж, – сообщила Качиакта.– Михаил Антонович Ковальчук. Теперь и моя фамилия такая же, как у него.

– Неважно. Это дело молодое, – Копштейн похлопал Михиала по плечу.– Навоевались, дети. Хватит! Теперь будете мирными делами заниматься. Их у нас тут… с головой.

Они, не сговариваясь, направились к дому Качиакты. Идти-то было не так и далеко, всего-то, метров триста. Заверив Качиакту и Михаила, что сейчас, минут через десять навестит их. Только вот донесёт руль-моторы до своего жилья… Заодно прихватит с собой солёной рыбы и копчёной сохатины.

В доме Качиакты была удивительная чистота и порядок. Даже создавалось впечатление, что никто отсюда и никогда не уезжал. Директор школы и учительница математики сели в кресла, Качиакта и Михаил устроились на диване. Появился и Тумали с небольшим холщовым мешком, загруженным рыбой, мясом, двумя трёхлитровыми банками с маринованными белыми грибами. Поставил свой груз на одну из скамеек. Присел тут же.

Директор школы, огляделся по сторонам и сказал приезжим:

– В принципе-то, особой работы в школе пока нет. Только так, по мелочам. Но, всё равно, дня через три оба зайдите ко мне. Я всегда на службе, в своём кабинете. Чего без дела то сидеть? Да и вы, может, что-то ещё и заработаете.

– У нас, кое-какие деньги имеются, – ответил Михаил. – Кое-что мы за ратный труд получали. Немного, но найдётся…

– Это уже хорошо, – сказала Лигус. – Но если что-то надо, то мы всегда поможем. У нас тут не село, а просто огромная национальная семья. Нанайцев, понятно, большинство, остальные – русские, армяне, узбеки, цыгане, евреи, корейцы… Я, например, латышка, как и мой муж Анс.

– Марта Генриховна, – ответила Качиакта, – да это известно. Тут всегда так и было, с испокон веков.

– Но я об этом не для тебя говорю, Качиакта, а для твоего Миши, – смутилась Лигус.– Пусть знает, что место у нас… райское. Человеческое!

– Я уже понял, – ответил Ковальчук. – У нас, в армии, точно так же и было. Все мы – люди, и это главное.

– По-другому и не должно происходить, – встал с места Копштейн.– Но мы с Мартой Генриховной пойдём, Вам отдыхать надо после дальней дороги. Если что, то у вас в холодильнике, есть кое-какие продукты. На первые две недели хватит… Да вот ещё наш замечательный шаман Тарас Гогдович кое-что принёс.

– Это так, по мелочам, – сказал Тарас. – На первый случай. А там… разберёмся.

Директор школы поднялся с места, его примеру последовала и Лигус.

Встали на ноги и супруги Ковальчуки. Они тут же в один голос заговорили, что ничуть не устали. Успели отоспаться и в самолёте, и в поезде. Михаил сделал робкое предложение немного выпить за встречу и знакомство.

Переминаясь с ноги на ногу, Моисей Айзикович, снова сел в кресло.

– Тогда сбегаю домой, – предложила Лигус. – Что-нибудь ещё принесу закусить. Ну и бутылочка найдётся.

– Уж неси весь наш продовольственный запас, Марта, – дал распоряжение директор. – Мы же готовились к встрече. Чего из себя святых изображать? Такое не каждый год случается.

– Живу, конечно, я рядом, Моисей Айзикович, – ответила Лигус. – Но я же тебе не лошадь, чтобы столько принести.

Михаил с готовностью встал с места, решил помочь соседке.

Директор школы Копштейн сказал:

– Ну, неужели ты со своим Ансом не притащишь пару бутылок коньяка, Марта? Да несколько бифштексов…

– Так, что и мужа с собой взять? – спросила Марта Генриховна.– В общем-то, он дома. У него имеется несколько дней отгулов. Он же сейчас работает недалеко отсюда, у Татарского пролива. Там тоже рыбу ловят. А путина осенняя начнётся, там уж отдыха не у кого не будет.

– Это известно всем, Марта, – заметил Копштейн. – А мне – тем более. В целом, все мы живём не так плохо, но можно и получше.

– Не только можно, но и нужно, – засмеялась Марта Генриховна. – Вот и будем стараться.

– Я час тому назад, Марта, у тебя в доме был, – сказал директор школы. – Так заскочил. С твоим Ансом Яновичем переговорил. У тебя Анс Янович – хороший мужик. Деловой.

Больше Марта Генриховна ничего не стала слушать и говорить, вышла за дверь.

Ковальчук встал и подошёл к одной из болоньевых сумок, открыл её. Достал оттуда две бутылки с водкой, огромный пакет с конфетами. Всё это положил на стол. Потом принёс и три больших банки с тушёнкой. Ещё и небольшой чёрный кейс оттуда извлёк и спросил Качиакту:

– А это всё куда?

– Миша, открой сервант, – сказала Качиакта. – Положи кейс пока на полку. Ты же хозяин в доме. Раньше им был мой покойный дед.

Так и сделал Ковальчук, а директор школы поинтересовался:

– Что у вас там, в кейсе? Если не секрет.

– Никакого секрета, Моисей Айзикович, – Качиакта встала с места и начала накрывать на стол.– Там документы, наши с Мишей ордена и медали.

– Вот это уже интересно, – оживился Копштейн. – Любопытно было бы посмотреть… Война, конечно, вещь отвратительная, но вы-то оба знали, за что воевали и с кем.

– Конечно, знали, – ответил Михаил. – Выполняли свой воинский и гражданский долг. Защищали Россию и её интересы.

– У нас еще столько времени впереди, Моисей Айзикович, ещё посмотрите на все наши награды, – просто ответила Качиакта. – А сейчас надо, как-то, на стол накрыть. И вы, дорогие гости, не стойте, как статуи… свободы. Помогайте!

Второй раз им напоминать не пришлось. Мужчины начали что-то готовить, нарезать. В холодильнике имелась и солёная рыба, и копчёное кабанье мясо, и обычное свиное сало. Соседи позаботились. Дом всегда находился под присмотром и в полном порядке.

Михаил нашёл сковородку, включил одну из электроплит и принялся готовить яичницу. Качиакта из кухонного шкафа доставала посуду, споласкивала её, вытирала большим махровым полотенцем и ставила на стол.