Записки лесопатолога. Сезон 2017 года. Часть первая

Дружный весёлый обед.

Брода Бороде, поделит бутерброд, весёлый совместный обед, улыбкой будет итог!

Голубева Ирина Борисовна, Троицкая Татьяна, Костев Максим, Петров Андрей, Романовский Александр. Макс, ты молодец, что приехал к нам!!!

Подведение итогов. Ганина Татьяна, Скворцов Антон, Филатов Сергей, РАН.

В 7:30 запланирован общий сбор, а в 8:30 выезд в Выборгский район на тренинг. По факту, пока приехали сами, на полчаса задержались (время движения, от Ладожского вокзала до конторы, примерно тот же час). Встретились с коллегами, выяснился алгоритм тренинга обмен новостями и т. д.

После общего сбора в актовом зале выслушали вступительную речь директора и начали собираться по машинам.

Первое отличие данного тренинга – нет первого лекционного дня в конторе, где начитывалась теория по выполнению всех видов работ (раньше были целые лекции с презентациями), техника безопасности и т. д. А ведь даже для «стариков» не лишне послушать и обновить свои знания, не говоря уже о молодых. Пожалуй, эти лекции с презентациями для старших ещё более нужны, чем для молодых. Хоть и парадоксально звучит, но уточню. Приходит молодой человек или девушка работать в контору, им говорят, что делать и как, дают шаблон, макет, показывают алгоритм действий при выполнении работы и т. д. Всё вроде просто. А вот не тут-то было! Что касается молодых, так оно всё и осталось, а для бывалых есть сложности, по сути, вся методика работ в 2017—2018 гг. поменялась, и даже, казалось бы, простые и элементарные вещи, можно ставить под сомнение. Изменилось лесное законодательство в области лесозащиты, поменялись основные документы, назначение видов санитарно-оздоровительных мероприятий (СОМ), основные приоритеты, да куда не глядь, всё по-новому. Новые пакеты документов по СОМам, новые ведомости, точковки, новые экселевские шаблоны в актах СОМ, новые согласовательные процедуры на уровне субъекта. Короче везде всё стало по-другому.

А это значит, что теперь всем поголовно нужно слушать лекции и мотать на ус! А если где-то прослушаешь о том, что знал, то просто обновишь в памяти. Кстати, человеческая память выборочная штука и мозгу свойственно забывать не нужное, или то, что редко используется. Тем более нужны лекции.

Как уже после выяснилось в следующие дни, много изменений и в методике проведения лесопатологического обследования (ЛПО) насаждений и работе на пунктах постоянного наблюдения (ППН).

Разделились по заранее составленным спискам на небольшие группы, нашли своего водителя и пошли паковаться по машинам. Я, Сергей, Василий (за рулём) и Кирилл сели в буханку и после всех организационных вопросов поехали в сторону Выборга. По пути заправились бензином и т. д. Едем. Разговариваем на разные темы, все в машине новые специалисты (новые кадры), обмениваются разными новостями и т. д. Где-то примерно в конце пути выясняется, что нужно ехать в лес на точку работы. А первоначально думали, что нужно заехать в гостиницу, забросить вещи, одеться в лесное, и выехать на работу.

Не беда. С помощью телефона определились с тем, куда ехать, нашли в распечатке материалов географическую координату объекта, занесли в навигаторы и планшеты и сориентировались на местности.

Признаться, по логике планшета приехали в одно место, по факту прибыли в другое и что странное, в том месте, где не ожидали, встретили машину ЦЗЛа с Федотовым Владом, и в сопровождении, проехали по цепочки хитрых лесных дорожек прямо к ППН №46. Прибыли!

Далее собрались и стали отрабатывать ППН 46, проводили описание всех модельных деревьев с занесением информации в ведомости. Карелы работали самостоятельной бригадой. Вообще организаторы хитро разделили всех участников на пары и развели по разным точкам учёта. А их четыре, следовательно, народ редко пересекался для совместных разговоров и обсуждений.

После тренировки на моделях, работали с полнотомерами на одной реласкопической площадке и сдавали контроль исполнителя.

По контролю норма 27.

Петров А. В. – 26, РАН 24, Сергей – 16.

Были разбросы вверх и вниз. Я ради спортивного интереса после всех обсуждений крутанул ещё раз – у меня вышло 26 деревьев. О чём, это говорит. Да нужно крутануть пару раз, для привычки глаза в этот день, а не с бухты барахты лезть на сдачу норматива! Вон спортсмены перед упражнением разогревают мышцы, а у меня «глаз» был не разогрет и не размят!

Далее выполняли замеры высот деревьев. Сосна с хитринкой, растёт в явной яме от Великой отечественной войны, второе дерево берёза.

И вот с замером высот и вышел главный казус. Высоту то, оказывается, меряем неверно!!! С 2007 года меряли-меряли, а спустя 10 лет нате Вам! Объясню. С первых лет проводился замер фактической высоты чётко по макушке, по краешку верхушки, а оказывается нужно немного «срезать» примерно на метр. А для меня это вообще приятная новость!

Аргументация подобных замеров высот идёт ссылкой на лесоустроительную инструкцию. Якобы там говорится о том, что если мерить по самому верхнему кончику кроны (чётко линию в линию), то происходит искусственное завышение запаса в данном насаждении. Ведь если замерить точную высоту, то она является главным «входом» в таблицу лесоустроителя по определению запаса. А значит, при проведении натурного ЛПО, исполнитель завысит запас на выделе как на 1 га, так и на всей площади выдела. С другой стороны, ведь мы работали на ППНе по методике индикаторной сети?! Здесь логики нет однозначно!!! Что касается якобы завышения, гм, спорить не буду, но какого чёрта тогда не говорилось ранее?! Ой, как тут же попытались вспомнить контролёры, всё это обговаривалось в прошлые годы! А вот этого точно не было, я на всех тренингах был!!!

И вообще, если внимательно посмотреть на данные пробы, то разница в этот один метр даст корректировку только по запасу. Исполнитель всегда будет смотреть данные последнего лесоустройства, с корректировкой реальности. А уж детский лепет про то, что мы даём распределение процента повреждённых деревьев по категориям санитарного состояния по запасу, вообще с колебанием высоты в 1 м не связано, ибо по распределению видны точки штук деревьев, которые в итоге сложатся в проценты и дадут вывод о необходимости назначения вида санитарно-оздоровительных мероприятий (СОМ)!!!

Уточним, выше написанное, говорится о разности высот модели в полметра-метр. Если в натуре будет разброс фактических высот с данными лесоустройства в три-пять, и более метров, тут уже будет средняя высота насаждения влиять на запас древостоя, и как следствие, расчётная полнота будет немного уменьшаться. Что при наличии полученных процентов в распределении деревьев по категориям санитарного состояния (КСС), может обосновывать проведение той же сплошной санитарной рубки (ССР), с меньшим процентом деревьев намечаемых в рубку. Всё просто, если высоты больше, значит запасы больше, значит при тех же входах в таблицу лесоустроителя, полнота насаждения будет немного меньше. А именно по полноте идёт обоснование на назначение СОМ.

Короче, вновь идёт логический спор между понятием «оценка санитарного состояния насаждения» и «определение материально-денежной оценки, в увязке с санитарным состоянием». В первом случае, лесопатолог говорит о жизнеспособности участка и необходимости проведения сплошной санитарной рубки (ССР), выборочной санитарной рубки (ВСР) и т.д., информация за которую он получает зарплату; в другом случае идёт составление специальной материальной составляющей с определением запаса, ликвида и т.д., что уже является работой других людей – отводчиков, которые за это отдельные деньги получают!!! Кстати, зачастую после лесопатологического обследования (ЛПО) лесопатолога идут отводить и закладывать свои пробы для материалки, а значит, получают другие цифры, которые после корректируются в актах ЛПО. Бред! Задача лесопатолога – санитарное распределение деревьев и вывод о назначении вида СОМ, а сколько получит или не получит арендатор леса в кубах нас не касается вообще!!! Цена обследования ЛПО привязана к гектарам, а не к кубам, следовательно, не наша работа! Не тут-то было, по новым методикам решили возложить всё это на лесопатологов и вообще…

Так вот, с замером высот вообще новая фишка 2017 года. Кстати, нужно будет однозначно это всё уточнить!!! Мысль, поинтересоваться, а как меряли высоты, перед составлением таблиц лесоустройства, в те далёкие годы?

По разнице данных реласкопических площадок к контролю у РАН и ФСС, то есть объяснение – взятие деревьев на 0,5, или немного спорные деревья на границе (когда створ полнотомера вроде чуть-чуть перекрывает ствол дерева (это у меня)). У Сергея как раз обратная ситуация, боязнь взятия «единицы» (мол, вошла или нет, страхуется и не берёт). Плюс забывает танцевать (отклоняться в стороны, и смотреть вдаль за близстоящими деревьями, а ведь там может быть второе дерево), плюс мог элементарно пропустить дерево, пока оценивал крону впереди стоящего дерева. Это нормально, ведь у Сергея, по сути это первый опыт, после учёбы в университете.

Что кстати, было в какой-то мере моё осознанное коварство. Ибо тут после собственного осознания того, что «всё по-взрослому», а не у конторы в Петрозаводске, он волей-неволей сам мобилизовался, и выдал именно свой результат. А то, что сильно занизил и т.д., так это элементарно объясняется отсутствием подобного опыта.

Уже на второй день, на его втором реласкопе тренинга, разница у нас было в три дерева (в 1-ом случае разница 10 штук от контроля). А после уточнения, а ты мол, взял во-он тот сваленный бурелом вдали? И старый веровал, но уже почти под ногами… В первом случае ствол бурелома не видно, нужно залезть на ветровалину и тогда-то будет видно из-за кустиков и травки. А ветровалина вообще лежит перед носом, а не на уровне полнотомера и для глаза исполнителя его «не видно». Остаётся разница в 1 дерево, да вон та ёлка, взял или не взял?

После ППНа и контрольных замеров, слово взяла Голубева Ирина Борисовна и кратко рассказала об интересных видах насекомых, встречающихся здесь. На ветровальной сосне нашли корневую губку, корни в трухе, гниль поражает древесину «ситом», на сломе такого корня чёткий резкий запах скипидара.

Увидели заселение ветровальной сосны древесинником. Чётко видна светло белая буровая мука, т.к. этот вид вредителей сразу идёт в древесину, где и развивается. Поэтому и опилки белого цвета, в цвет белой древесины. А вот у короеда уже цвет будет буроватый, т.к. тот развивается в районе луба и коры.

Нам рассказали и наглядно показали, как резать палетку, как проводить подсчёты ходов, маточных камер, жуков взрослых молодых, яйца и т. д. (сейчас понятно молодых жуков нет, ведь весна, однако!). Плюс на ППНе нашли присутствие опёнка, видны шнуры ризоморфы.

Кстати заметно видна большая замена моделей на ППНе из-за отпада. Шесть штук моделей, в сравнении с Карелии ощутимо много. У нас одно-два уже прогресс, три нонсенс, а если больше, так вообще чуть ли не самая значимая ситуация в текущем году. За всю историю государственного лесопатологического мониторинга (ГЛПМ) в Республике Карелия (РК) гибель было в 1—2 дерева на одном ППНе. Единично в общей сумме три модели. А за 10 лет только, на Сортавальской ППН, была большая гибель еловых моделей из-за затопления леса бобром, с последующим заселением короедом-типографом, пришлось даже две новых точки учёта вводить!

Причём выявили особенность Ленинградской области. Если засохшие деревья сосны были с ризоморфами опёнка, с птичками лубоеда по стволу, то одно дерево меня вообще смутило, просто переломалось в корневой шейке. Ну, упало оно! При этом, лежащий ствол на земле выглядел так, как будто лежал тут «сотню» лет. Как будто старый валёж, до закладки ППНа. Со слов Петрова Андрея, в Ленобласти проходит с пять лет и ствол покрывается мхом, сереет и гниёт. Мысленно понимаю, глазами нет! Это говорит о том, что период заселения лишайниками и мхом, последующее гниение здесь быстрее, чем в Карелии.

Вечером приехали на базу. Это гостиница «Тапиола», заселились. На ужин был шашлык и т. д.

2-ой день.

Утром завтрак. После поехали в квартал 79 и проводили ЛПО в выд. 5 и 6. В 5-том был сплошной перечёт (участок меньше 3 га), в 6-том крутили реласкопы. Маленький лесопатологический выдел (ЛПВ) 6/1 на 0,3 га – ССР, остаток на 1,9 га – СОМ не требуется, при наличии примерно 30% отпада. Т.к. по защитности и составу (8 единиц по ели) ВСР не назначить. На ССР не хватает процента деревьев, намечаемых в рубку. Новомодная уборка неликвидной древесины (УНД) – назначают без дров (до 10%) у нас сухостой старый на 30% в отпаде, много.

Вот она вилка нового лесозащитного законодательства, по факту получается, что в данном выделе СОМ не требуется!

Кстати именно здесь, смог показать Сергею три ёлки, из классической «усыхающей» 4 КСС. А по факту деревьев 4 и 5 КСС на пробах по сути нет. Есть старый сухостой, ветровал и бурелом.

Полнота 0,5. Выбираем по процентам до 0,31. Если взять из 3 КСС заселённые деревья ели в 5%, тогда полнота после предполагаемой рубки намеченных деревьев снизится до 0,28. Следовательно, можно логически обосновать ССР. Но на гране фола, здесь общий вид обследуемого участка ещё «не классический на ССР». Корректнее либо подождать, либо, либо что-то придумывать! Или пересчитать состав, и в случае возможности прописать в фактической таксационке изменение формулы, к примеру 7 единиц ели. В таком случае, можно будет назначить ВСР. По закону подлости, не в нашем случае. У нас чётко 8—9 единиц в среднем, на участок.

После полевого дня, уже вечером, проводили анализ полученных результатов. Считали пробы и составляли варианты акта на СОМы. Сергей практически всё делал сам, я ему помогал в наборе цифр на калькуляторе, что он диктовал, то и считал. Петров Андрей брал шефство над Кириллом и Сергеем. Я на подхвате. В 01:30 ночи я ушёл спать, после подведения итогов.

Тот день запомнился ещё парочкой комичных ситуаций. Когда крутили реласкопы, замеряли высоты деревьев. Мы работаем бригадами в два человека, при этом я и Сергей, находимся рядом с Петровым Андреем и Кириллом. Ну как рядом, в метрах тридцати, друг друга подкалываем. Так вот рулетка была одна, я потом приноровился мерить шагами. Соседняя бригада девушек попросила у нас рулетку, отдали, мы шагами будем мерить. В конце дня на последнем реласкопе, Кирилл Трапезников находит рулетку у себя в кармане! Всё это время наши две бригады считали шагами!

Когда выходили с участка к месту обеда, то шли по планшету по еловому выделу (в планшет закачан привязанный план лесонасаждения), по факту ёлкой там и не пахло, считай чистая сосна с берёзой. Глюки материалов лесоустройства.

Когда обедали, то совместные шутки были прекрасным дополнением к нашему аппетиту. На импровизированном лесном столе из плащей, лежали бутеры, шашлык с предыдущего ужина, зелень и т. д. Плюс чай в термосе. А мы с Андреем Петровым, ещё сало с лучком да хлебушком приметили… Вкуснотища!

После реласкопов совместно сделали участок со сплошным перечётом, с замерами высот и т. д.

Едем обратно на базу, вечереет. Смотрю на бровке дороги стоит машина, а у машины стоит знакомая фигура. Быстро проворачиваю голову и убеждаюсь, что это Костяев Максим стоит. В голос командую и Дудин Василий жмёт по тормозам.

Выскакиваю из машины и чуть не бегу. Дыхание спёрло, в глазах слезинка, руки дрожат.

– Максим Геннадьевич, ты какими судьбами, сто лет тебя не видел!

– Здорово Александр Николаевич, рад тебя видеть!!!

Здороваемся, обнимаемся, хлопаем по плечам. А я всё не верю глазам. Максим приехал к нам в гости на тренинг, не поленился проехать лишние сто километров, чтобы пообщаться с нами. Нахлынуло столько воспоминаний, что аж сердце стучит быстрее!

Максим работал у нас в ЦЗЛе с 2006 по 2015 год начальником информационно-аналитического отдела.

Вечером была дружная посиделка и мы вспоминали, разговаривали, смеялись. А я всё вглядывался в Макса и думал, как же хорошо, что ты приехал!!!