Написано лапой и хвостом. Книга вторая

В лапах правосудия

Помню, приснился мне странный сон. Будто я судья на судебном заседании, на мне мантия и белое жабо вместо ошейника на лохматой шее. Сужу я бесчестного и продажного чиновника, который много миллионов украл. Государство деньги на приют для бездомных животных выделило, а он эти деньги себе прилапил. Зал суда был битком набит пострадавшими собаками и кошками. В прокуроре я узнал благородную лабрадоршу по имени Гайка, а адвокатом был какой-то рыжий кот с неприятной физиономией.

Как ни странно, я нисколько не удивился, что мне доверили судить человека. Ведь я не понаслышке знаю о бедственном положении бездомных животных. К тому же я неплохо разбираюсь в людях… Правда, признаться, в обвиняемом я не сразу узнал человека, – подумал, кабанчик какой-то, откормленный боров, который научился ходить на задних копытах.

Лабрадорша Гайка излагала суть обвинения с горечью в голосе, часто останавливалась и лакала воду из миски. Подробности были настолько чудовищны и душераздирающи, что все присутствующие скулили и не могли сдержать слёз. Самые впечатлительные собаки и кошки падали в обморок. Мне было трудно удержать себя в лапах: всё время я порывался загрызть подсудимого. Однако мой статус судьи обязывал меня быть сдержанным. В конце речи прокурорша сказала:

– Считаю, обвиняемый намеренно обрекал беззащитных кошек и собак на верную гибель. Наше гуманное государство регулярно выделяет средства на поддержку животных, но они оседают в карманах таких вот бессовестных чиновников. Требую для подсудимого самого сурового наказания – поместить его в террариум к ядовитым змеям.

Ужас плеснулся на лице чиновника, но в следующую секунду это уже опять была сытая и довольная физиономия.

– Подсудимый, объясните, пожалуйста, как вы могли опуститься до такой низости? – вежливо обратился я.

– Понимаете, ваша честь, у меня зарплата кот наплакал. Я получаю каких-то полтора миллиона в месяц. Это совершенно не отвечает моим потребностям. Моя главная мечта – путешествовать, побывать в самых лучших ресторанах мира. Хочется свой островок где-нибудь в тёплом море, в тропиках или на экваторе. Я красиво жить хочу.

Ропот прокатился по залу суда.

– Вы красиво жить хотите, а животные даже выжить не могут, – возмутился я. – От голода и холода погибают.

Усмешка мелькнула на лице чиновника.

– Ну, вы же понимаете, ваша честь, собачки и кошечки – это всего лишь животные. Им всё равно, чем кормиться и как, могут и на морозе жить. Всегда найдутся добрые люди, которые накормят и обогреют. А мне о своём здоровье заботиться надо, я должен вкусно и полезно питаться. От грубой и однообразной пищи у меня настроение портится, чувствую дискомфорт. Холод вообще не переношу. Зимой стараюсь уехать в тёплые страны.

– Всё ясно, – строго сказал я. – Значит, тем временем когда вы на солнышке в южных странах загорали, животные в лютые морозы замерзали. Вы хоть понимали, на что вы животных обрекали?

– Честно сказать, мне это даже в голову не приходило, – равнодушно ответил он. – Для меня важно моё собственное благополучие. Человек моего статуса вправе выжимать из своего положения максимум.

Я был обескуражен, но всё же попытался ещё разбудить в этом человеке хоть какую-то совесть.

– Посмотрите животным в глаза. Вы ничего не чувствуете?

Чиновник нехотя оглянулся и ответил с цинизмом в голосе:

– Нет, абсолютно ничего не чувствую. Вы бы ещё скотину в зал суда привели.

– Животные на человека всегда с надеждой смотрят, – сказал я с дрожью в голосе. – А вы попрали эти надежды.

Дальнейшую нашу дискуссию мне даже вспоминать не хочется. Этот чиновник то прикрывался приторной вежливостью, то вёл себя нагло и развязно, словно зная, что ему ничего не будет. Всячески намекал, что у него наверху есть могущественные покровители с лохматыми лапами. Но самое вопиющее, что он прямо во время заседания старался подкупить меня окороком и аппетитными мясными обрезками. Грязно намекал, украдкой показывая мне из-за пазухи сервелат, как бы ненароком уронил связку сарделек… Но я был неумолим и непреклонен! Меня даже возмутила сама мысль, что он возомнил, будто меня можно купить!

И всё же я решил дать этому чиновнику последний шанс – человек всё-таки…

– Вы можете исправить своё преступление, если возьмёте всех потерпевших собак и кошек на своё попечение.

– Я что, больной? – скривился он. – У меня красивый и роскошный дом. Я слишком много в него вложил, чтобы заводить какой-то притон для зверья.

– Что ж, другого ответа я и не ждал, – с сожалением констатировал я. – В таком случае всё ваше имущество конфискуется в пользу собак и кошек. Теперь вам придётся жить на улице, в холоде и голоде. Быть может, вам помогут добрые люди…

Чиновник брезгливо поморщился, но ответить не успел. Внезапно в зал с криком и ругательствами ворвалась какая-то женщина. Она яростно размахивала палкой и вела себя весьма агрессивно. Это оказалась жена чиновника, такая же толстая и сытая, как и её муж.

– Я вас сама всех пересажу! – визжала она. – Ещё какие-то блохастые собаки будут указывать нам, как жить!

Тотчас же со своих мест вскочили охранники доберманы. Они культурно окружили женщину со всех сторон и зарычали, оскалив клыки.

И тут я проснулся. В полной растерянности я не знал, как мне относиться к столь необычному сновидению. Однако вскоре, влекомый новыми событиями дня, я о нём напрочь забыл.

Через неделю мне приснилось продолжение. На этот раз какая-то высокая комиссия из людей запретила мне быть судьёй и лишила всех наград и званий. Там присутствовала и эта женщина с палкой, которая оказалась заместителем губернатора по социальным вопросам и культуре. Она лично отбирала у меня мантию и жабо, глумилась и издевалась надо мной нещадно, дёргала за хвост. Её муж, как я понял, обжаловал мой приговор в другом суде, где судьёй был человек. Этот судья не только отменил мой честный и справедливый вердикт, но и назначил этого коррумпированного чиновника директором мясокомбината. Потом во сне я ещё встречался со многими кошками и собаками, и они мне жаловались, что теперь в колбасу мясо не докладывают. О пельменях и вовсе говорить смешно.

Да, такая вот катавасия. Самое страшное, после этих снов я засомневался, что люди добрый и справедливый мир построили. У меня даже на какое-то время лапы опустились.

Блохи-гематологи

На прошлой неделе возил я хозяина к ветеринару. Надо было ему прививку сделать – от чумки, холеры, бешенства и от всякой другой заразы. Лечила нас молодая и красивая девушка. Увидев меня, она восторженно взвизгнула, засмеялась и ласково потрепала за ушами. Вот только по неопытности всё напутала и почему-то решила прививку мне поставить, а не Никите…

– Ой, какой красавец! Какой лохматенький! – кулемесила она. – Сейчас мы тебе прививочку от бешенства поставим… Бешенством никто болеть не любит… И чумкой тоже… Будешь ты у нас самый здоровенький пёсик на свете!

Я прямо дар лая потерял: это я-то бешеный? Да я здоров как бык! А иммунитет у меня крепче, чем у любого млекопитающего и костигрызущего… Мне прямо обидно стало. Я пытался вразумить, объяснял, поскуливая, но ветеринарша, как нарочно, так и не поняла свою ошибку. Пришлось смириться, подставив холку под некорректный и досадный укол.

К счастью, нет мяса без костей. До этой нелепой процедуры, пока мы свою очередь ждали, у меня со знакомой пуделисой интересный разговор случился… Сначала в приёмной одни кошки были, которых я, естественно, демонстративно игнорировал, несмотря на то, что они всячески попытались со мной заговорить и глазки строили, а потом явилась прекрасная пуделиса.

Карди я сразу узнал. Хозяйка её врач-кардиолог, вот и назвала так. Зимой они в городе живут, а летом к нам деревню приезжают. Помню, два года назад, ещё до Серой Шапочки, я на Карди сильно запал, но она меня и на пушечный выстрел не подпустила. До сих пор перед глазами стоит декадентская картина маслом: Карди лежит на коврике возле калитки, а перед ней две огромные костищи, совсем ещё не обглоданные, с приличными кусками мяса и жирка. И вот она одну кость грызёт, а другую – лапой придерживает, чтобы не стянули. И такие у Карди удивительные и лучистые глаза!.. Столько в них света и тепла, энергии и магнетизма!.. Я подбежал поближе, намереваясь выразить своё восхищение, но Карди сразу зарычала, оскалив белоснежно острые клыки, и шерсть на загривке вздыбила. Эх, досадно мне стало, что и говорить, как будто поводком по мордахе получил. Ни слова не говоря, я отвернулся, отбежал подальше и больше к её дому не подходил. Вот уже два года.

Но в этот раз Карди приветливо на меня глянула, вывалила розовый язык и хвостом вильнула. Я тоже обрадовался.

– Ты чего здесь? – спросила она.

– Да вот, хозяин приболел… Зашли узнать… – уклончиво ответил я. Не буду же я говорить, что у хозяина иммунитет слабый. Потом вся деревня переживать будет. И тут же сам поинтересовался: – А ты чего хозяйку привела? Она тоже заболела?

– Да нет, просто хозяйка на мне клеща нашла, – с грустью сказала Карди. – Теперь боится, что я могу бабезиями заболеть. Мы пришли кровь проверить.

– Тебе разве на холку от клещей не капают? – удивился я.

– Капают, конечно. Только капли от клещей плохо спасают. Они от блох хорошо…

Я сочувственно покачал головой. Сам клещей терпеть не могу. Вредней насекомого во всём свете нет! Присосётся и кровь пьёт до умопомрачения. Иногда раздуется раз в сто больше собственного веса, и думаешь: как же в тебя влезает столько, кровопивец ненасытный? Я и раньше слышал, что клещи всякими страшными болезнями заражают, ну и, конечно, сразу заинтересовался.

– А эти бабезии сильно опасные? – спросил я.

– Ещё как! Очень страшную болезнь вызывают, пироплазмоз называется. Люди от него ещё надёжную вакцину не изобрели. Если вовремя не лечить, мало шансов выжить. У нас в городе много собак погибло. Почему-то в городе клещи заразнее, чем в лесу.

Карди рассказывала о своих знакомых собаках, которые пироплазмозом болели, и мне прямо жутко стало. С каждой историей у меня шерсть всё больше дыбилась, а сердце наполнялось страхом и безысходностью. И зачем только природа этих клещей придумала? Ведь они только горе и страдания приносят!

– А ещё есть такая страшная болезнь – чумка, – с упоением говорила Карди. – От неё тоже можно лапы откинуть. Запросто. Я сама ею переболела. Еле выкарабкалась. А вот у нас в подъезде овчарку чумка забрала. Жалко очень. Мы сильно дружили.

Карди вспомнила ещё много всяких болезней, просветив меня, в каком опасном и жестоком мире животные живут.

– Как же так?.. – объятый волнением, недоумевал я. – Я думал, люди уже все болезни победили.

– Болезни никогда не победить, – с грустью покачала головой Карди. – Мы с хозяйкой постоянно с ними боремся. Она меня каждый день лекарствами пичкает, таблетки горстями сыплет мне в пасть, сиропы разные и витаминчики – и ничего не помогает. Я постоянно чем-нибудь болею. Каждую неделю в этой больнице бываем.