Премудрая Хозяйка

– А ну, дармоеды, брыкайте отсюда! Ишь, размечтались! У, проглоты несытые! Разжирели на дармовых харчах! Всё вам мало!

Волки прыснули врассыпную, а Аноха ещё долго вдогонку грозился.

На следующее утро лесовин опять на речку пришёл. Издалека смотрит – лебеди плавают, а ближе подойдёт – на реке домик стоит, и лебеди внутри него.

Домик этот странный очень. Яшка с Машуней его будто не видят и не замечают. Поплывут куда-нибудь, и домишко за ними плывёт. А если опасность какая-нибудь предвидится, домик сразу лебедей в нутро своё забирает. Как будто он сам живой.

Попробовал Аноха по дну пройтись. Дошёл до места, где дом плавает, а там столько рыбы, что проходу не дают. Еле-еле пробрался и под самым домиком горячий ключ обнаружил. Удивился лесовин, а больше того, испугался. Бежал оттедова не хуже Вьюги. Дома уже, когда отпышался, решил больше лебедей не трогать.

Такое вот чудо Илька явила. Девчушка, сама того не ведая, вокруг Яшки и Машуни огромной силы защиту возвела. Просто полюбила их в сердчишке своём, пожалела и даже испугалась, что с ними беда случиться может. Всего-то и делов, а вот теперь скрытая сила их бережёт. Видать, пробудила Илька редкостный природный закон, о котором на Земле мало кто знает. А может, он и вовсе раньше здесь не встречался. Что и говорить, от доброго сердца всё новое во Вселенной возникает. Да и сама Вселенная от любви появилась, а не от взрыва какого-то там. Хотя и похоже это было на взрыв…

…Аноха целый день от страха трясся, а когда вечером жена (у которой, кстати, смешное имя – Оса-Пилюля) из леса пришла, сразу её упредил:

– Пилюля, под яр на тальцы не ходи. Там нечистая сила поселилась.

Оса посмеялась и говорит:

– Эх, Зелёный! Возишься со своими волками и не знаешь, что у нас в лесу девочка маленькая, из людей, объявилась. Её уже Хозяйкой прозвали…

– Какая такая хозяйка?! – опешил Аноха. – А мы тогда кто?

– Мы и есть настоящие хозяева, а она… да рази безмозглое зверьё что понимает?! Эта малявка, вишь, добренькая оне и липнут…

– Этого нам ещё не хватало, – помрачнел Аноха. – К Ермолаю Садовнику тоже девочка в лес приходила. Помнишь, он слезьми обливался? Пришла, говорит, маленькая такая, тихонькая девочка – и весь лес вдребезги…

– Ага, как же не помнить! Он после того случая умом повредился.

– Видала, говоришь? А какая она, девочка эта?

– Глаза хитрющие-хитрющие, самые лисьи и есть. Улыбку с лица не смахнёшь. Но самая сила, думаю, у неё в… косичке. Волосы русые и до плеч так-то. Косу немного набок заплетает, и она у неё не на спине весит, а спереди, на плече, лежит себе смирнёхонько, как приклеенная, не болтается. Коротенькая такая косичка, а, сдаётся мне, в ней огромная сила заключена. Из-за этой косички на неё нашенские чары не действуют. Бровки у неё ещё чудесные, реснишки…

Скажу тебе, Оса-Пилюля по сути своей – сыромаха[5 - Сыромаха – волчица]. Не подумай, конечно, что природная волчица. Обычная она лесовинша, просто до крушины[6 - Крушина – смерть] волчицей была – ну и по каким-то тайным причинам на Земле осталась. Теперь вот тулово у неё человечье, но голову волчью носит. Это, вишь, Аноха попросил, чтобы она эдак выглядела… Самой-то ей не по нраву, очень она людям завидует. Вот и обращает внимания на разные там их косички, бровки, реснишки… Кстати сказать, Аноха попервости, когда в лесовины заступил, заячью голову носил. Потом экспериментировал долго и, в конце концов, человечью нацепил.

Знаешь же, как Зелёнка волков любит. Вот и Пилюле присоветовал. Дескать, так красивши, да и зубы у волков крепче и острее, ими кусать ловчее. Хотя Оса мясного ничего не ест. Видать, в прошлой жизни так дичины объелась, что теперь и на дух не переносит. Вот яблоко погрызть или морковку – другое дело, может и мешок зараз съесть.

А вот Анохе, наоборот, всё больше мясное подавай. Иной раз и сырое мясо слопает, не поморщится. Ну да ладно, не о том речь.

Так и ходит Пилюля с волчьей головой. Чёрным платком подвяжется разве что, и то на затылок его сдвинет, чтобы уши торчали.

Вообще-то, скажу тебе, Оса ничем Анохе не уступает, стоят они друг дружку, стоят… Только в том разница, что Аноха совсем лесом не занимается, а Пилюля чересчур рьяно. И всё-то у неё вкривь-вкось выходит.

Сама холода не чувствует, по термометру справляется. Когда лютые морозы ударят, она по лесу бегает, лесной народец полошит.

Сгонит всех зверюшек на полянку, из тёплых схоронок выдернет и учит:

– Мороз страшный, поэтому из ухиток не высовывайтесь, а то ещё уши отвалятся.

Звери слушают её, дрожат от холода. Кто и вовсе так закоченеет, что зуб на зуб не попадает, а Пилюля знай себе лекцию читает, как надо греться и от холода спасаться.

Медведь, бывало, уже заснёт крепенько и сны видит, а лесовинша залезет к нему в берлогу, растолкает и спрашивает:

– Почему не пришёл, когда я зверей собирала? Ты же погибнуть можешь!

Косолапый спросонья глаза продирает, ничего понять не может, ворчит раздражённо. А Пилюля не унимается:

– Тебе что, особое приглашение нужно?

Медведь не выдержит и заплачет:

– Оставьте меня. Зачем вы меня обижаете?

– Поговори ещё! – сердится Оса. – О тебе же непутёвом забочусь. Замёрзнешь, окаянный, а мне переживай потом. Гляди, заснёшь и поминай как звали. Стыня Ледовитка две недели лес студить будет. Земля-то наскрозь промёрзнет, вместе с тобой…

Вылезет из берлоги, а медведь ещё долго уснуть не может, с боку на бок ворочается.

Вот такая она, Оса. Что и говорить, далеко про неё кривая слава покатилась. У любого лесовина спроси, про Осу-Пилюлю, он тебе такого нарасскажет!

Ну да ладно, а в том разе Пилюля с Анохой долго ещё разговор вели и спорили. Всё думали, надо им лес от маленькой девочки беречь, или пусть уж так…

Как Клещ умом пошатился

Свезло, конечно, Ильке в малые годы Хозяйкой леса стать. Лесной народец её почтительно зовёт – Хозяйка Иринья. Проснётся Илька и сама удивляется, почему это лесные жители её нисколько не боятся и с радостью встречают. Каждую зверюшку, каждую птицу она по имени знает. Иной раз, казалось бы, впервые видит, а никогда не ошибётся, имена не спутает. Верно, тайна тут какая-то есть.

Ночи не проходит, чтобы Ильке сон не приснился. И всё-то она в лесу, в лесу… Птиц и зверей кормит, иной раз и из беды вызволяет. Как будто чувствует, где и когда животных напасть подстерегает.

Приснилось ей однажды, что она на лесных озёрах проруби делает, от заморов рыбу спасает. Ловко это у неё, знаешь, получилось. Очистит от снега место на льду, очертит ладошкой круг, с метр в диаметре, и дальше идёт, не оборачиваясь. А в том месте за минуту полынья вытаивает. Сделает на одном озере несколько окошек, потом по ним ходит и проверяет, как рыба подошла. Всякого пера рыбины возле промоин толпошатся. Хищники мирную рыбу не обижают, рядышком друг с дружкой плавают, толкаются, судорожно рты разевая.

Так-то вот засмотрелась на рыб и вдруг видит: мимо молодой марал пронёсся, а за ним метрах в трёхстах на снегоходе Гена Клещ гонится.

Этот Клещ, скажу тебе, – браконьер матёрый, немало на своём веку животинки погубил. Охотником-то его назвать нельзя, браконьер и самый настоящий убойца. Петли и капканы по всему Кара-Шимскому лесу разметал. На снегоходе иной раз только ради забавы зайцев давит. А от снегохода, знаешь, никому не уйти. По глубокому снегу олень, косуля или лось даже не пытаются убежать. Быстро выбиваются из сил, встают и ждут обречённо, когда такой, как Клещ, обрушится на ревущем снегоходе и жизни их лишит. И дружки у этого убойцы под стать. Вместе они и с вертолёта пострелять любят.

Увидела Илька Клеща и сразу за ним вдогонку кинулась. Перевернулась в иволгу, скоренько снегоход догнала и на санках очутилась. Отряхнулась эдак спокохонько, тронула Гену за рукав и спрашивает:

– Дяденька, вы зачем в лес приехали? За шишками? – у самой глаза смеются, хитринками поблёскивая.

Клещ даже не повернулся. Голову угнул, прищурил жадные до крови глаза и с оленя взгляд не сводит. Вот-вот нагонит.

«Эх, машина шумит громко. Наверно, дяденька не слышит…» – подумала Илька и в то же мгновение ока перед Клещом на капоте снегохода очутилась. Не прыгнула, а просто, знаешь, раз – и она уже перед браконьером стоит, за лобовое стекло держится.

– Дяденька, хотите, я вам покажу, где шишек много? – что есть мочи крикнула Илька.

А Клещ её всё равно не видит и не слышит. Вперил злобные глаза в оленя и шипит что-то страшное себе под нос.

Олень из последних сил бежит, копыта неровно подаёт и уже спотыкаться начал. До леса метров сто оставалось, и он валежину в снегу не заметил. Сходу завяз передним копытом в коряге. Замешкался на месте, освобождая ногу, потом неловко прыгнул, оступился и на бок рухнул. Рванулся, пытаясь подняться, и опять упал.

Через какие-то секунды Клещ возле него очутился. Зареготал с доволи, спрыгнул с ревущего снегохода и ружьё вскинул.

Олень даже не попытался подняться. Отвёл от Клеща свои большие грустные глаза и покалеченную ногу лизнул…