Остров

Две операции, хоть и продлили её жизнь на несколько лет, но кардинально не помогли. Она начала таять на глазах. Я успокаивал её, как мог, возил по больницам. Мы вместе с сыном добывали дорогие лекарства. Однако всё оказалось тщетно. Если раньше мы часто отправлялись в малые путешествия на природу, вместе рыбачили, собирали грибы и ягоды, любили фотографироваться в самых красивых местах, то теперь могли себе это позволить лишь изредка. Она похудела, стала похожа на мумию.

Однажды, когда у неё был прилив сил, она попросила взять её с собой на наше любимое место, на наш необитаемый остров на горной реке, где мы бывали много раз. Там в труднодоступном месте есть зелёный островок, деревья, красивые скалы, чистейшая река, которая срывается в двадцатиметровый водопад.

Столько мольбы было в её голосе, что я не смог отказать. Она с трудом спустилась вниз, тихонько обошла весь остров, потом долго сидела не большом камне, глядя на бегущую вниз воду. Я пообещал отметить пребывание на острове вкуснейшей ухой и отошёл с удочкой в верховье реки. Увидел, что она раздевается, чтобы искупаться, как это делала всегда при посещении их острова, я крикнул издалека, чтобы она была осторожнее, и отвлёкся на клев рыбы. С минуту вытаскивал и снимал с крючка рыбу, вновь забрасывал удочку, когда оглянулся, то возле камня Лену не увидел… Меня охватило жаром при мысли, что это беда…

Бросив удочку, я бегом кинулся к большому камню, шаря глазами по реке. Лены нигде не было. Я заорал во всё горло, но ответом было лишь грохот падающей вниз воды.

Я оглядел место, где она раздевалась, поднял её халат и вдруг обнаружил на прибрежном песке надпись:

«Прощай, Миша!. Прости».

Ну, в общем, я всё понял. Она не хотела мучить ни нас, ни мучиться самой…

Её тело мы нашли через несколько дней далеко внизу, где река выходила из ущелья. Избитое камнями, тело было неузнаваемым. Идентифицировать удалось по цвету оставшихся волос, родинке под правой лопаткой и обручальному кольцу, точной копией того, что было на руке у меня.

Поскольку все хорошо знали о нашей дружной семейной жизни, о болезни Лены, уголовное дело возбуждать не стали, сразу отмели всякие подозрения, а квалифицировали гибель Лены, как несчастный случай.

На могиле мы с сыном поставили гранитный памятник, сам я он после этого больше не женился.

Это было 10 лет назад.

– Простите! В глазах Нины стояли слёзы.

– Ничего. Я должен был это сделать в ответ на твою откровенность. Давно уже это было…

3.

Видя, как она оживает, как появляются нормальные реакции на прикосновения и массаж, на события окружающей жизни, Петрович готовился ко второму этапу лечения.

Он вдруг почувствовал себя настоящим врачевателем и творцом. В мозгу забилась чрезвычайно приятная мысль, о том, что неплохо было бы не только подлечить эту красивую женщину, но придать её жизни новый смысл и содержание, да так, чтобы она долго помнила его.

От восстановления простых реакций теперь нужно было перейти к развитию чувственности. Скорее всего, эту женщину ещё никто по- настоящему не гладил и не целовал. Она из моралисток, училка и, судя по всему, никого не подпускала, дожидаясь пробуждения в себе настоящей любви. Её Федя, похоже, не был донжуаном и любовником, а был просто хорошим сельским парнем. Помниться, она сказала «он любил меня», но не сказала о своей любви… По другим, да и по своей жизни с покойной женой Петрович знал как непросто складывается чувственная, сексуальная жизнь у многих людей особенно поначалу. Настоящая чувственность, полноценная любовь проходит ко многим женщинам не сразу, а уже после первых родов. До этого- стыдливость, робость, неумение…

Петрович отложил электромассажер и руками осторожно стал массировать ей позвоночник в средней части спины. Пальцы почувствовали как стала изгибаться в такт его движениям спина, как участилось дыхание. Ей было приятно от его прикосновений.. Он погладил всю спину, бока и даже слегка коснулся основания грудей. А затем нащупал две точки, расположенные чуть выше ягодиц.. Когда он большими пальцами стал их массировать, она вдруг слегка выгнулась и тихо застонала от удовольствия.

Есть контакт!

– Михаил, Что вы со мною творите? Это, оказывается, так приятно. Хоть и стыдно.

– Всё правильно. Это нормальная реакция тела. Стыдиться этих ощущений не стоит. Нужно наслаждаться ими. А я ведь только оживил половину твоего тела. Завтра приступим ко второй половине. Это будет куда приятнее…

Моя шутка повисла в воздухе. Она нахмурилась и промолчала.

– Ну ладно, ладно, недотрога! А хочешь, прочту тебе своего любимого поэта? Только, чур, не краснеть и не кидаться на меня с кулаками.

Она согласно кивнула и закрыла глаза.

«Ты спрашивала шёпотом

– А что потом, а что потом?

Кровать была расстелена

И ты была растеряна…

А утром вдоль по городу

Несёшь ты гордо голову

Надменность в рыжей чёлочке

И каблучки- иголочки…

В твоих глазах насмешливость.

В глазах приказ не смешивать

Тебя сейчас с той самою

Растерянной и слабою…

Но это дело зряшное

Ты для меня вчерашняя…»

– Фу, какая пошлятина и …жестокость. Не по мужски это- сначала соблазнить девчонку, а потом посмеиваться.

– Ну, не скажи! Так было всегда. И сам Пушкин и его герои тоже вначале соблазняли, а потом давали уроки в тишине… И многие, многие другие. Но что самое весёлое, многим девушкам это тоже нравится, чтобы их соблазняли. И летят, как мотыльки на свет… А мой любимец не жесток вовсе, а пытлив, любознателен и самокритичен. И говорит красиво. Послушай ещё!

«Я, как поезд, что мечется столько уж лет

Между городом «Да» и городом «Нет».

Мои нервы натянуты, как провода

Между городом «Нет» и городом «Да»…

– Это мне нравиться больше. Так кто же он ваш любимец?

– Секрет. Потом сама разыщешь и узнаешь

Сеанс они закончили как обычно «надиранием» ушей, массажем пальцев, стоянием на аппликаторе. Он пожелал ей хорошего дня и спокойной ночи.

Следующий сеанс начался с неприятного разговора. После разогрева и обычного массажа, Петрович предложил ей лечь на спину, чтобы помассировать переднюю часть тела. Когда она по привычке прижала полотенцем грудь, собираясь скрыть половину тела, он сказал:

– Слушай Нина! Ты красивая женщина. У тебя красивая грудь, ягодицы, ноги, всё тело. Не надо его так судорожно прятать. Ты его всё равно не спрячешь, а покажешь всем где-то на пляже, в бане, покажешь доктору или своему мужчине. Считай, что я доктор.

И, взяв её за кисти, отнял руки от груди и снял полотенце. Она испуганно зажмурилась и не открывала глаза, пока он массировал ей ключицы, рёбра, живо, любуясь, как её высокая красивая грудь плавно колыхалась в такт движениям. Едва коснувшись высокого лобка, он перешёл к бёдрам, голени и стопам. Закончил как обычно массажем пальцев ног, ушей и пальцев рук.