Говоря словами Другого

Достигнув своей кульминации, импульсивное вдохновение испарилось, оставив после себя апатию и усталость. Пора было заканчивать.

– … как сейчас чувствует себя «существо»? … а он рассказывал, что-нибудь про загробную жизнь? … а к какому гендеру он себя причисляет? …

– Друзья, я понимаю, что у вас осталось еще довольно много вопросов. Ответы на некоторые из них, мы пока еще не знаем сами. На другие, полно информации в открытом доступе, повторять ее я не вижу смысла. Я был искренне рад с вами пообщаться.

***

Остаток дня посвящался мелким, незначительным делам. Развлечения, чтение книг, небольшие бытовые заботы, позволяли незаметно скоротать оставшееся свободное время. Засыпая Мишель Отре был горд собой. Сегодняшний день прошел не напрасно. Ощущение того, что он делает полезное, нужно дело и делает его хорошо, успокаивало лучше любой колыбельной. Скоро наступит новый день, уже совсем скоро. А пока можно расслабиться и отдохнуть по-настоящему.

Глава 5. Посещение

– … нет, серьезно, это правда, интересно. Ладно, мне уже пора, постараюсь найти время вечером, – Ласковый свет теплого солнца, пробирающийся между полосками плотно закрытых жалюзи, всячески способствовал легкому пробуждению. Проснувшись примерно за полчаса до будильника, Мишель долго щурился, купаясь в его лучах. В такие моменты он представлял себе кота, и старался вести себя соответствующе. Многообещающее утро манило новыми свершениями. – Коллеги, искреннее рад всех видеть. Как прошел Ваш выходной?

– Хм, – рассеяно отозвался Янош, – я бы сказал, не так бурно как у тебя.

– Идиот, – подвела итог Марина. Обыденность ее тона настораживала, казалось, что она буднично констатирует всем известный факт.

– Кто иди…– ощущение чего-то хорошо, постепенно сменялось аналогичным ощущением чего-то плохого. – Что тут, вообще, произошло?

– Если совсем коротко, то ты, – чересчур безмятежно пояснил руководитель. – Но мы уже успокоились. Так, я еще раз отлучусь, а вы пока введите его в курс последних, на данный момент, событий.

После того как он отключился, общее эмоциональное напряжение в беседе значительно возросло.

– Есть хорошая новость, – пытаясь разрядить обстановку начал Янош. – Наш уважаемый Ирвинг, оказался весьма способным, и теперь, владеет вербальной речью. Еще конечно не в совершенстве, но уже на достаточно приличном уровне.

– А теперь плохая новость, – тем же обыденным тоном повторила Книшенка. – Ты – идиот.

При других обстоятельствах Мишель Отре бы уже давно вступил с ней в перепалку. Но отсутствие язвительности, да и вообще, какой-либо агрессии мешало свершиться привычному для всех ритуалу. Мужчина бессознательно начинал чувствовать себя виновато.

– Всё-таки что случилось? – спросил он

– Ты зачем, подлец, другим людям обещания раздаешь? – резко набросилась психолог, сознательно обостряя чувство вины. – Мы надеялись на твою сознательность; что ты и рта не откроешь, без предварительного одобрения начальства!

– В сущности, все так и есть, – по-доброму признался лингвист. – После того, как ты торжественно пообещал «скоро» представить наше «существо» общественности, люди как будто взбесились. Эрнст сначала, как бы это помягче сказать, в общем, в буквальном смысле рвал и метал. Потом, правда, успокоился.

– И нам повелел, – добавила Марина, томно закатывая глаза. – А кто мы такие, чтобы с ним спорить?

– Мы толком и совещание провести не смогли, он каждые пятнадцать минут переключается на обсуждения сложившейся ситуации с самыми разными людьми. Медиасфера жаждет видеть Ирвинга.

– Общественность я беру на себя, – вновь подключился к разговору фон Лоренц. – Давай быстренько извиняйся, если этого еще не успел сделать и за работу. Наши планы меняются.

– Извините, – пробурчал ошеломленный Мишель. Больше он ничего не смог из себя выдавить.

– Вот и славно, – подвел итог руководитель проекта. – Расклад у нас следующий: как уже было сказано, люди действительно жаждут видеть О’Геала. Чтобы вы полностью осознали ситуацию, я особенно подчеркну. Самые разные люди, жаждут видеть О’Геала в том числе и те, от которых зависит наше финансирование… Вывод очевиден, нам нужно ускориться и быстрее его выводить. Однако есть одна проблема: мы знаем, что он не готов. Итак, ваши предложения?

– Мы можем воспользоваться прошлыми наработками в плане речи…

– Если позволите, я начну, – надменно перебила лингвиста Книшенка. Несмотря на все особенности ее характера, она позиционировала себя как высококлассный психолог. Роль профессионала затмила остальные эмоции. – Если мне не изменяет память, то мы научили «существо» говорить. – Нарастающая волна эмоций. – Тихо! Я еще не закончила! Теперь, если мы допустим, что все получилось так, как мы задумали. А именно так мы сейчас и допустим, потому что другого варианта у нас все равно нет. То мы получим очень удобные границы мышления, рамки которого, будут ограничивать О’Геала от хаоса действительности. Однако этого недостаточно.

– Да что ты говоришь! – вмешался Янош. – Дай угадаю, сейчас ты поинтересуешься нашими предложениями?

– Не очень уместный сарказм, – педантично парировала психолог. – Как я уже говорила, до того как меня кто-то не-пе-ре-бил, одних границ недостаточно. Помимо этого, любое мыслящее существо нуждается в ощущении контроля над той самой действительностью. Пусть даже и мнимого контроля. Для этого, мы приписываем каждому объекту определенные атрибуты, а затем пытаемся предугадать или объяснить те или иные поступки через них. Ну, например, почему Отре повёл себя так, как повел? Да, потому что – идиот.

Грызущее чувство вины мешало мужчине хоть что-нибудь возразить. Не получив бессознательно ожидаемого ответа, женщина продолжала свои рассуждения.

– Справедливости ради, чтобы не поддаваться фундаментальной ошибке атрибуции[11 - По мнению Фрица Хайдера, у человека существует жизненно важная потребность верить, что окружающая среда (и особенно, поведение других людей) ведут себя предсказуемо. Для этих целей мы используем два типа атрибутов: Диспозиционные или внутренние атрибуты объясняют поведение внутренними качествами человека, а ситуативные – влиянием обстоятельств. Фундаментальная ошибка атрибуции заключается в переоценки значения диспозиционных атрибутов и недооценке ситуативных.], я могу предположить, что он не хотел, и виной всему обстоятельства, но сама я в это верить отказываюсь. Он – идиот, и точка. Ну ладно, я отвлеклась. Себя мы тоже наделяем определенными атрибутами. Это важно, так как они будут включать еще один механизм нашей психики, а именно последовательность. Скажем, я считаю себя честной, а значит, буду стараться вести себя соответствующе. В случае с нашим «существом», у нас в руках целый набор методов, начиная от стандартных тестов, опросов и бесед, и заканчивая попыткой навязать воспоминания его отдельных личностей. Пусть даже и ложные воспоминания. А новая способность говорить сыграют нам только на руку, так как поможет избежать двусмысленности в понимании многих слов. Я уже несколько дней работала над данной задумкой, но довести ее до ума теперь уже нет времени. Придется корректировать ее на ходу.

– Стоит ли нам лезть в него так глубоко? – после минутной паузы поинтересовался Алмош Янош – Всё-таки мы до конца не знаем, как он «функционирует». Да и потом, манипуляции над психикой, этот как-то не этично.

– Расслабься, – тут же парировала Марина. – Десятки людей манипулируют тобой в своих целях ежедневно. И ничего, ты пока не жалуешься.

– Похоже, альтернативы все равно не предвидится, – подвёл итог руководитель. – А раз так, то быстро решаем детали, и начинаем воскрешение.

– Мне кажется не стоит называть это воскрешением, – робко подал голос Мишель. – Мы же его уже не отключали.

– А как ты предлагаешь это называть?

– Не знаю, например «посещение».

– Ну, посещение так посещение. Сейчас это вообще без разницы. Начинаем!

***

– Доброе утро, – сдержанно поздоровался Мишель Отре через мыслеречь.

– Рад Вас видеть, – бодро отозвалось «существо» через динамик. Подавленное состояние собеседника оказалось совершенно незамеченным. Ирвинг О’Геал был по-настоящему доволен, впервые, за все время проведения эксперимента. Его эмоциональный фон был четок и стабилен, что свидетельствовало о его уверенности, и определенной самобытности. Позитивные изменения сразу же бросались в глаза.

– Я тоже, – апатично продолжал Мишель. – Можно я попрошу Вас добавлять к своему голосу еще и мыслеречь? Не поймите меня не правильно, – поспешно добавил он, – но так сейчас никто не разговаривает. Другие люди, могут Вас просто не понять.

– О, я понимаю… – Ирвинг был смущен. Словно прилежный ученик, он надеялся на похвалу за успешно проделанную работу.

– Вы молодец, – попытался исправить ситуацию мужчина – Нет, серьезно! Поймите, я не прошу Вас полностью отказаться от… но правильно подкреплять ее мыслеречью.

– Он точно знает что делает? – шепнул группе Янош

– Лучше спросить у него, – после минутного раздумья ответил фон Лоренц. – Сделаем небольшой перерыв!

***

– Ты что творишь?! – набросилась Книшенка, чуть только убедившись, что «существо» ее не услышит. – Такими темпами ты окончательно угробишь все наши начинания!

– Я справлюсь! – Жестко, возможно даже чересчур жестко, возразил ей Мишель. Эмоциональный фон сказанной фразы включал в себя обширный спектр впечатлений, мешавший интерпретировать ее однозначно.

– Ты в этом уверен? – немного растерянно поинтересовался руководитель. – Может быть лучше…

– Нет, он не уверен! – продолжала психолог. – И его фрустрация[12 - Фрустрация – подавленное эмоциональное состояние возникающее при разочаровании. Довольно часто разряжается агрессией], лучшее тому доказательство. Сегодня его однозначно надо заменять. Вы же сами это понимаете. Пойми, мы не пытаемся принизить твои заслуги, – тон женщины стал мягче, а эмоциональная окраска слов получила значительную долю сочувствия – но сегодня ты явно, не в форме. Сегодняшнее воскре… или как там мы это назвали, в общем сегодняшнее «это» должна провести я.

Слушая ее речь, Мишель оставался безучастным. Могло показаться, что внутреннее он находился где-то далеко. В глубине души он разделял убеждения своей коллеги. На самом деле, мужчина согласился с ними еще до того, как она произнесла их через мыслеречь.