Схватка

– Кого конкретно?

– Нынешнего мэра, жириновца, наобещавшего сделать из Опалихи новые Васюки. И став мэром, тут же, за бесценок, продал лесопилку, но и этого ему показалось мало. Ввел местные тарифы на электроэнергию, газ, словом, как следует прижал свой электорат…А мы ведь людей предупреждали.

– Значит, тоже попортили ему крови?

– Да с него, как с гуся вода. Такого злопамятного питона я еще в своей жизни не встречал. Вот он меня с помощью этой профурсетки из редакции живьем на шампур и насадил.

Арефьев, задумчиво глядя куда-то за стены беседки, равнодушно изрек: «Не прищеми да не будешь прищемлен». Он вытащил из кармана мобильный телефон и набрал номер.

– Злата, я с Петром в беседке. Возьми мой портмоне…кажется, я его на рояле оставил, и принеси его сюда…И прихвати что-нибудь выпить…

Когда Злата пришла, Арефьев отсчитал 500 долларов и протянул их Раздрыкину, однако пастух наотрез отказался брать деньги. Они ему показались «слишком большими». И только после того, как пропустил рюмку-другую водки, с оговорками, положил доллары в карман затрапезной безрукавки. Подняв кулак, он с чувством проговорил:

– Теперь я этих сволочей обязательно посажу на скамью подсудимых…

– Э, нет, Петро, – голос Арефьева налился металлом, – деньги, которые я тебе дал, отнеси не продажному суду, а потрать на детей и жену. А все остальное я отрихтую сам. Иди и утром возвращайся с молоком, оно мне очень нравится.

Раздрыкин засуетился, не зная как выказать хозяину благодарность.

– Да я те, Герман Олегович, чего хочешь сделаю. Ты меня так подвыручил, что я теперь могу послать их всех на хутор бабочек ловить…

– Я устал, иди и об этой ерунде больше не думай.

Пастух тем не менее не унимался:

– И главное, что мерзавцы придумали…Дескать, и великие люди от этого…как его, зоофильства тоже не были застрахованы. Например, Петр Ильич Чайковский или этот французский актер… забыл фамилию…И что бойцы Чингисхана в поход брали овец, чтобы вдали от жен было с кем заниматься сексом. Б-р-р, – Петр пьяно передернулся и до боли сжал челюсти…

После того, как проводил до ворот пастуха, Арефьев вернулся в беседку и долго сидел в одиночестве. Солнечные лучи, проникая через кусты и разноцветные стекла беседки, создавали вокруг прихотливые узоры. На душе было отрадно и вместе с тем неспокойно. И он понимал, откуда исходит тревога: от четкого ощущения, что в один прекрасный день все истечет в никуда.

Боль, словно колючая проволока, накручивалась и накручивалась на позвонки. Отдавала в правую лопатку, стреляла в пах, крутилась штопором внутри тела.

Он глянул на часы – приближался обед и пора уже делать укол морфия. Но когда он собрался уходить, на столе засигналила трубка мобильного телефона. Звонили из его офиса, помощник Голощеков. И сначала он его не узнал – так изменился голос и так невнятны были слова помощника.

– Да прекрати ты, наконец, валять дурака! – Арефьева кольнуло предчувствие беды. – Говори внятно, как я тебя учил…

Но то, что он услышал, потрясло его. После затянувшейся паузы Арефьев сказал:

– Пока молчи. Информацию до моего приезда заблокировать и чтоб ни один акционер об том не знал. Собери членов правления, я сейчас же выезжаю…

Он пошел в дом и с порога окликнул Злату. Начал переодеваться. Темный костюм до неузнаваемости изменил его, он превратился в еще более интересного и уверенного в себе человека.

Прихватив из ящика пистолет, он решительным шагом вышел на крыльцо и громко позвал охранника. Когда появился Чугунов, Арефьев велел ему выводить из гаража джип.

– Ты с Буханцом поедешь со мной в офис. У нас, кажется, ЧП.

– Как – со стволами?

– Брать!

Когда он уже был снова во дворе, его с балкона окликнула Злата.

– Гера, когда вернешься?

– Дай сначала уехать, – легкое раздражение повисло в воздухе. – Ворота!

И джип, в который он уселся с телохранителями, рванул с места так резво, что всех, кто в нем находился, отмахнуло на спинки и люди, матюгаясь, с трудом начали занимать вертикальное положение.

Следом за ними, на расстоянии, примерно, двухсот метров, шел второй джип, за рулем которого сидел охранник по кличке Рюмка…

Глава третья

Фирма «Омега» находилась между Коровинским и Ленинградским шоссе, на Онежской улице. Когда оба джипа припарковались у ворот, ожидавший на крыльце офиса помощник Голощеков спустился со ступенек и направился к калитке, где надеялся встретить своего шефа.

Они обменялись двумя короткими, общими фразами и заспешили в здание. Члены правления уже были в сборе. Арефьев столь озабоченных своих сотрудников еще никогда не видел.

Совещание началось в его кабинете. Он оглядел присутствующих холодным взглядом и дал слово начальнику службы безопасности Вадиму Воробьеву. Его доклад отличался лаконичностью.

Все произошло возле поселка Редькино, примерно, в двух километрах от аэропорта «Домодедово». И судя по всему, нападавшие наверняка знали, за чем идут и потому стреляли по верхним сегментам машины, чтобы не изрешетить пулями кейс с деньгами.

Один из сидящих за Т-образным столом акционеров перебил Воробьева:

– Лично меня интересуют людские потери, если, разумеется, таковые имеются.

Арефьев раздраженно отреагировал:

– До этого мы еще дойдем. Есть хоть какая-то версия? – обратился он к Воробьеву.

– Милиция на проезжей части дороги подобрала 23 стрелянные гильзы, предположительно от автомата АК чешского производства. Нападение, естественно, было внезапным и об этом говорит тело охранника Димы Орлова, убитого на шоссе… Видимо, он успел отреагировать на нападение и, открыв заднюю дверцу, выбрался из машины и начал отстреливаться. Во всяком случае, в 13 35 он еще сумел связаться со мной по мобильнику и сказать, что произошло нападение. Но последние его слова были для меня не совсем понятными.

– Что именно он сказал? – спросил Арефьев.

– Орлов произнес только одно слово – не то «пура», не то «кура«…Что-то очень похожее. Мы сразу же выехали туда, и в Редькино прибыли раньше милиции. Дима почти уже не дышал. Я пощупал у него пульс – нитка. Ни одного отчетливого удара. На обочине дороги лежал еще один неизвестный человек со сквозным прострелом груди. Наш шофер Эдик Стрельченко и двое других охранников тоже погибли.

– Это как-то не вяжется, – вслух подумал Арефьев, – киллеры на месте убийства стараются ничего не оставлять. Тем более трупы своих людей.

– Возможно, им кто-то помешал, а может, не хотели обременять себя убитым, – высказал здравую мысль один из акционеров, еще достаточно молодой, с широкими плечами блондин.

– Просто, прихватив деньги, им надо было как можно быстрее уносить ноги, – Воробьев потер висок. – Мы успели забрать из машины своих людей…и Диму, конечно, и все оружие…Словом, все, что могло бы навести милицию на наш след. Труп нападавшего мы тоже привезли с собой…

– Где он сейчас? – встрепенулся Арефьев.

– Здесь, в подвале, в большом морозильнике.

– Кто его осматривал? – Арефьев был нетерпелив.

– Он мертв на двести процентов.

– Я не об этом, – Арефьев механическим движением потер рукой поясницу, где сильно тянуло и ныло. – Я имею в виду его одежду. Возможно, при нем были какие-то документы, визитки, личные письма, записная книжка и так далее…