В этот момент мне показалось, что на сегодня у соседа стоит задача, задавить меня морально. Не мог же я ответить ему, что книга – это странички с буквами, завернутые в разноцветную картонку, поэтому я отрицательно кивнул головой, тем самым предоставляя слово хозяину дома и ожидая какого-то крайне помпезного ответа.
– Мой вопрос вам наверняка показался странным, может быть даже нелепым. Что ж, это абсолютно справедливо. В вашем возрасте, я подумал бы так же, – с этими словами С.У. тяжело опустился на стул, – но с течением жизни все меняется.
С.У. сосредоточенным и грустным взглядом посмотрел в окно. Я просто молчал.
– Когда я был такой, как вы, мой друг, я тоже не знал ответа на этот вопрос. Более того, у меня не было даже никаких предположений. Прежде чем произошло наше истинное знакомство, прошло достаточно времени. – С.У. окинул взором комнату и продолжил, – Книга – это друг, властитель пространства. Книга – это все, если хотите. Наверное, вы спросите зачем я привел вас сюда и рассказываю все эти вещи?
Мне оставалось только кивнуть головой в знак, как бы согласия. Я думаю, что С.У. понял, что мой ответ был не более чем единственный вариант продолжения разговора.
– Я вам объясню. Эта скромная библиотека не является примером того, насколько велик и необъятен мир книги. Здесь я постарался собрать то немногое, что по-моему разумению является наиболее ярким проявлением того или иного вопроса. Худо бедно в этой комнате можно отыскать ответ практически на любой вопрос, а если даже не на любой, то во всяком случае, узнать направление, в котором необходимо двигаться. И что самое удивительное, ответ будет правильным, скорее всего правильным, – С.У. в очередной раз выдержал паузу, – к великому сожалению, даже среди книг иногда встречаются такие, что несколькими переворотами страниц, могут изрядно подпортить общую репутацию истинного мира литературы. Но смею вас заверить, что на этих полках таковых нет.
Во мне боролись два крайне противоречивых чувства. С одной стороны я попал в тот дом, в который меня так манило весь вчерашний день. И не просто попал, а передо мной открылись укромные уголки жизни, этой не совсем обычной семьи. С другой, я не был готов к такому развитию событий, стремительному развитию. Поняв, что я все еще нахожусь в некотором смятении, С.У. продолжил.
– Так в чем же собственно состоит то самое содействие. Не буду лукавить М., вы мне приглянулись после нашей первой встречи. И дело не только в том, что молчание золото, – после этих слов сосед снова улыбнулся, – тем более мне известна его причина. Я подсчитал, что вы действительно находитесь в некотором смятении касаемо своего не столь отдаленного будущего, а мне это знакомо. Не сочтите меня старым назойливым скрягой, который мается от безделья и навязывает молодому юнцу какие-то нелепые вещи.
Надо было что-то отвечать.
– Что вы, что вы, – начал я, – я никогда в жизни не видел ничего подобного. Я имею ввиду, такого количества книг, да и вообще.
Улыбка не сходила с лица С.У.. Он уже не смотрел печально в окно, а внимательно наблюдал за мной
– Это все ваши книги? – спросил я.
– Ну, если учесть, что они находятся в моем доме, то не сложно предположить, что вы абсолютно правы.
– Их так много. Я действительно никогда не видел такого количества. Да их тут просто тысячи. – увиденная картина на самом деле произвела на меня сильное впечатление.
– Что ж, приятно слышать, – отвечал сосед, – но поверьте, это всего лишь небольшая часть того, что я бы мог вам показать. Всего лишь маленькая часть. Основная е составляющая библиотеки находится в другом месте. Здесь я попытался собрать самое основное, разнообразное и максимально привлекательное, в хорошем смысле этого слова.
В комнате снова зависла глухая пауза. Воспользовавшись ей, я начал движение вдоль второй стены. За стеклами, на пыльных полках друг за другом стояли Диккенс, Бронте, Марк Твен и Конан Дойл. Следом я успевал заметить книги, судя по всему не имевшие отношения к художественной литературе. Какие-то пособия по психологии, метафизике и прочее. Я могу перечислять еще очень большое количество фамилий авторов, которых я вскользь успел зацепить своим взглядом, но наверное это будет бессмысленно. Скажу лишь одно – все книги, как мне показалось, были действительно расставлены по определенному принципу, по какому точно я тогда сказать не мог, но точно это знал.
С.У. снова прервал молчание, своим голосом.
– Ну а здесь друг мой, вам что-нибудь знакомо?
Естественно я не был тем школьником, который среди всего этого разнообразия, не смог бы отыскать хотя бы одну знакомую фамилию. Так то на это вопрос я ответил вполне уверенно, но тем не менее, все равно вызвав иронию на лице С.У.
– Да, безусловно.
– Вот и славно. – суховато сказал сосед.
Я был немного раздосадован его словами, так как с большой охоткой назвал бы ему пару знакомых мне фамилий, тем самым хоть как-то смог проявить себя. Сосед с усилием встал со стула и подойдя ко мне продолжил.
– Все же, я немного поясню, в чем бы я желал посодействовать. В первую очередь хочу сказать, почему мы находимся именно здесь. Так вот, книга – это источник информации того или иного рода, а стало быть, как я уже говорил, в ней можно найти ответ на любой интересующий тебя вопрос. Главное правильно выбрать книгу. Естественно, бывает, что получается это не сразу. Кто-то годами выискивает для себя истину, так и не найдя ее, а кому-то везет гораздо быстрее. А некоторые вовсе не считают подобные вещи везением. У тебя же есть вопрос, на который ты хотел бы найти ответ? – вдруг неожиданно спросил меня С.У.
– Да, я думаю да, – немного задумавшись, я спросил, – только вот, как книга по вашему, может мне помочь в моем вопросе, я не совсем понимаю?
– А я вот вас понимаю, – С.У. снова вернулся на стул, – главная беда многих людей состоит в том, что некоторые вещи воспринимаются буквально. И как бы ни смешно звучало, в этом случае на помощь снова приходит книга. Конечно, на ее страницах не всегда можно получить четкий и конкретный ответ, иногда приходится довольствоваться только идеей, толчком, просто еле заметным намеком. Да, так тоже бывает и очень часто. А кто сказал, что это плохо? Человечество на протяжении всего своего существования жаждало подсказок. Человек так устроен. И тому много примеров. Куда легче спросить у прохожего где находится та или иная улица, нежели бесконечно бродить по переулкам. Разумеется, это самый безобидный пример. Куда сложнее обстоят дела в поисках духовных вещей. Здесь подчас очень сложно отыскать подсказку, а даже если это получается, то далеко не факт, что она не является западней.
После этих слов С.У. тяжело вздохнул, еще раз кинув взор в окно, поднялся со стула.
– Но пока у меня для вас есть только совет, не забивайте свою светлую голову всем этим, время еще придет, – сосед ласково улыбнулся, – должно прийти. Теперь, если вы не слишком сильно утомились, можно пойти вниз кое – что обсудить и выпить еще чаю.
Мы не спеша спустились вниз в комнату. С.У. попросил супругу налить нам еще чаю, что она с удовольствием исполнила. Мы стали беседовать. Сосед расспрашивал о том, о сем. Спрашивал о моих интересах, хобби. К своему жгучему стыду, мне практически нечего было ответить. Конечно, были вещи, которые меня интересовали больше остальных, но увлечениями их сложно было назвать. С.У. говорил, что ничего страшного в этом нет, что у меня сейчас такой возраст, в котором должна присутствовать неопределенность. Намекал на переходный возраст и все в этом роде, но делал это в большей степени, чтобы просто меня не обидеть. Где-то внутри себя я не отрицал наличие того самого переходного возраста, хотя считал, что у меня он уже позади. Ведь все указывало на то, что во взрослую жизнь я если еще не вступил, то стою на самом ее пороге.
За разговором время шло быстро. Не успел я обернуться, как минуло обеденное время. С.У. рассказывал некоторые интересные случаи из своей жизни, не вдаваясь в подробности, расспрашивал меня о моей школе, о сверстниках, так же вспоминал то время, когда он был, как я, не забывая постоянно улыбаться. Я не так часто сталкивался с людьми его возраста, которым была присуща подобная черта. Не все, отнюдь, но многие, люди этой категории становятся уставшими, угрюмыми, многие даже озлобленными, не понятно на кого и не понятно почему. С.У. же был совершенно другим. Его легкая ухмылка, несмотря на свое определение, не отдавала глупостью или какой-то пошлостью. Она была абсолютно искренней, теплой и естественной. Создавалось впечатление, что она давно уже стала часть его лица. Добрые, по-особому грустные и усталые глаза, казались неким мерилом, на тот случай, если вдруг кому-то, все-таки покажется, что не сходящая с уст С.У. улыбка, неуместна, что само по себе абсурдно. Будь я помладше, я бы с легкость мог представить моего соседа в роли какого-нибудь доброго волшебника и звездочета, да Деда Мороза наконец. Что-то мне подсказывало, что с этой ролью он бы справился легко.
В разгар нашей беседы в комнате снова появилась М.Э., и практически в приказном порядке велела нам расходиться, ссылаясь все на то же плохое самочувствие С.У., которое он естественно отрицал. Несмотря на свое огромное нежелание покидать этот дом, мне все-таки мне пришлось удалиться. Покидая комнату, я с надеждой ждал приглашения от С.У. прийти завтра, но по какой-то причине, его увы, опять не последовало. Выйдя на улицу, и оказавшись у входной двери своего дома, меня посетило странное ощущение. Мне показалось, с меня как будто сняли невидимый защитный купол, который находился на мне, пока я был рядом с С.У.. Стало немного зябко, хотя на улице была отличная погода, какая-то растерянность постепенно проникала в голову. Мысль о том, что меня не пригласили завтра, не добавляла мне особой радости. Я понимал, что ничего не смыслю в этих книгах, фамилии практически всех авторов мне были неизвестны, но какая-то неведанная сила тянула меня в этот дом. Что это было, я пока понять не мог. Может быть жажда познания? На то время вряд ли. Вероятно, возможность хоть как-то разобраться со своим ближайшим будущим, сделать еще один шажок к взрослой жизни? Сложно сказать. Скорее всего, это был просто глоток чего-то нового.
Глава 8
За оставшуюся часть дня, я на короткое время еще раз посетил свой пень, но ненадолго, а весь вечер просидел перед телевизором. Ночь я провел очень тревожно. Поначалу не мог долг уснуть, а когда все-таки это получилось, где-то в подсознании подгонял стрелки часов, с нетерпением дожидаясь наступления нового дня. На утро я встал не то чтобы рано, но и не залеживался, как это бывало. Вопроса, почему я вчера не явился на обед, у бабушки не возникло. Наверняка она думала, что я загулялся на улице с друзьями, как бывало не раз, и забыл про время, ну а мне это было только на руку. Погода стояла отменная. С самого утра светило яркое солнце, а на небе не было ни облака. Полное безветрие и штиль. За ночь и утро на улице практически все высохло. Кое-где еще конечно оставались следы недавнего потопа, но уже доживающие свои последние мгновения. Посмотрев на часы и оценив погодные условия, я двинулся на опушку к своему приятелю. Здесь яркое солнце в сочетании с каким-то особенным свежим воздухом, ощущалось наиболее «ярко». По традиции я уселся на пень, спиной ко все еще продолжавшему свое восхождение солнцу и закрыл глаза. Но немного подумав, открыл. Меня посетила неожиданная мысль. Глядя на все великолепие окружающей меня природы, мне не верилось, что через не столь продолжительное время все это закончится. Солнце перестанет пригревать, листва пожелтеет, а после и вовсе опадет. Начнутся дожди, скорее всего даже затяжные. Затем все вокруг окутает белой пеленой и скует в ледяные оковы. Только я этого не увижу. Не увижу потому, что на дачу мы не ездим осенью, а тем более зимой. Причина мне не известна. Возможно, это происходит из-за того, что наш дом не позволяет находится в нем в этот период времени, проще говоря, он не подходит для зимовки, возможно что-то еще, а может просто никто об этом никогда и не думал. Вероятно, стоит изменить традициям? Просто взять, да и приехать сюда зимой. Электрички ведь никто не отменял. И к зиме, я надеюсь, я уже полностью вступлю во взрослую жизнь. Так что такие решения должны будут даваться мне гораздо легче.
Солнце пригревало с новой и новой силой. Полет моих мыслей был разнообразен. Вспомнился и вчерашний сон со всеми его загадками, и долгая беседа с С.У., стеллажи, расставленные вдоль стен второго этажа, добрая улыбка соседа, располагающая и загадочная одновременно. Я оказался в невесомости. Мне никогда еще не было так хорошо. Чего еще может желать человек? Сиюминутное спокойствие, неоскверненное прошлое и какая никакая уверенность в завтрашнем дне, пусть и с привкусом надежды. Сколько я так просидел, сказать не могу, наверное, достаточно долго. К жизни меня вернул какой-то отдаленный звук, очень похожий на стук. Я прислушался. После нескольких секунд предельного внимания, с задержанным дыханием, я пришел к выводу, что это был дятел. Этот монотонный, но в то же время нарочито-ритмичный звук, раздавался откуда-то издалека, а стало быть, был настолько негромким, что очень гармонично вливался в общую гармонию.
Я слез с пня и окинув взором опушку, двинулся в сторону дома. Войдя в калитку, я увидел бабушку, сидящую на небольшой лавочке, которая стояла рядом с входом на террасу. Вид у нее был явно встревоженный. Я приблизился к ней и спросил:
– Ба, ты чего?
– Ой, – еле проговорила бабушка, поднося полотенце, которое держала в руках, к лицу, – к соседям скорая приезжала.
– Скорая? – резким тоном переспросил я, как будто не расслышав с первого раза.
– Скорая, – бабушка не меняла тон.
– И?
– И С.У. забрали в больницу. М.Э поехала вместе с ним. – после этих слов бабушка расплакалась.
Я сел рядом на лавочку, не зная, то сказать. Молча просидев несколько минут, и дождавшись пока бабушка немного успокоиться, я спросил.
– Что с ним?
– Не знаю, – голос у нее все еще дрожал, – вроде гипертонический криз.
«Ну вот» – подумал я, еще одно словосочетание, о котором я никогда ничего не слышал.
– А что это такое? Что-то серьезное? Он умрет? – не знаю, почему последняя фраза сорвалась у меня с губ.
Бабушка изменилась в лице:
– Что ты такое говоришь?
Я не понимал откуда у меня в голове рождаются такие нелепые мысли. Мне вдруг представилось, что С.У. действительно умрет, и я больше никогда не смогу попасть к нему в библиотеку, не прочитаю ни одну из тех книг, которые он мне показывал. В конце концов, он так и не поможет мне определиться с моим дальнейшим выбором. Но через мгновение, Слава Богу, разум взял свое. Те самые нелепые и необъяснимые мысли улетучились и я начал осознавать то, что произошло. Видимо бабушкина новость настолько меня ошеломила, что некоторое время я находился в каком-то трансе. Взамен нелепым мыслям, да и чему тут удивляться, на ум ничего вразумительного не приходило. Какая-то пустота. Видимо не зря М.Э. предостерегала вчера своего мужа, а тот все отшучивался какими-то временными привалами. Оказалось-то все гораздо серьезнее. Где-то внутри, я почувствовал зарождающееся чувство вины. Вины за то, что я тоже приложил к этому руку. А с другой стороны, что я мог сделать. С.У. взрослый человек и сам вправе решать, как ему поступать, а вчера было именно так.
Глава 9
Мы стали видится с С.У. каждый день. Слава Богу, тем для общения у нас хватало, да и времени тоже. Он чувствовал себя хорошо. Проблем с давлением не наблюдалось. Мы много времени проводили на веранде, иногда даже прогуливались по улице. М.Э. как-то сказала, что наши встречи крайне положительно влияют на ее мужа, и поэтому я могу приходить к ним в гости, когда мне вздумается. За «Пятнадцатилетним капитаном» последовал Хаггард, который признаться произвел на меня не такое сильное впечатление. По словам С.У, это было вполне естественно. Чтобы понять или оценить некоторые произведения, их нужно перечитать не один раз, но к «Копям», по его словам, это отношение не имело. Так что мы пришли к выводу, что это просто не мое. По совету соседа, я отложил прочтение Набокова и «Узорного покрова» до лучших времен. Если с Набоковым все было ясно, то на мой вопрос по поводу того почему он считает, что С. Моэма пока лучше отложить, он просто сказал, что так будет лучше. Спорить я не стал.