Год Быка

Около десяти лет назад он, наконец, встретил своё счастье. Но, так как Бог не дал семье Жана детей, то он жил с любимой женой не только, как с любовницей, но и как с сестрой, подругой и даже ребёнком. Он долго и упорно выбирал её, сделав на этом пути много ошибок, и до сих пор был счастлив, как молодожён. Жан даже называл её как-то по-особенному красиво: «чудом и дочерью моей тёщи». Он каждый год жизни с нею считал за пять, так как долго её не видел, и теперь пытался наверстать упущенные года, прожитые без любимой.

Жан всегда дорожил своей семьёй. Она была для него святой. Он даже боялся сглаза, поэтому не любил говорить на эту тему. Да и праздники, и семейные торжества Жан отмечал обычно в узком семейном кругу и с самыми близкими друзьями, только теперь лишь в новом доме.

По этому поводу он шутил:

– «Я всегда говорю: лучше иметь непростительно мало друзей, чем непростительно много».

Да, жизнь разбросала прежних друзей Жана в разные стороны. Из своих сокурсников по киевскому училищу эстрадно-циркового искусства он поддерживал отношения только с Кларой Новиковой. Жан даже побывал на записи её телепрограммы «Чего хочет женщина».

Но теперь Жану очень нравилось жить в этом новом доме своей мечты – по признанию его друзей – красивом и оригинальном. И сам Жан считал, что главное в этом создании не деньги, а фантазия, хорошая идея и труд.

Это касалось не только дома и участка, но и вещей, собственноручно сделанных маэстро Жаном Арутюновичем Татляном. Ведь вещи, сделанными своими руками, по своим идеям и на свой вкус, всегда более цены для любого мастера.

Жан, как и Платон, не только любил копаться в огороде, но и что-то вырезать из дерева, например орнамент, или рамки для картин и фотографий.

Но он по натуре не был Плюшкиным, забивающим хламом чердаки и подвалы своего дома, в этом несколько отличаясь от Платона.

Он легко расставался с ненужными вещами, выбрасывая или раздавая их. Жан легко расставался и с деньгами, хотя хорошо знал, как они достаются. По натуре он больше походил на бродягу, везде, где он жил, создававшего свой микромир.

И Жан Татлян создал свой микромир в Санкт-Петербурге, превратив его для своих слушателей в макромир счастья и доброты. Щедрый ко всем, он получал просто кайф от дарения дорогих подарков подругам и друзьям.

Как-то он пожелал и своим слушателям:

– «Любите жизнь, любите друг друга, любите свою малую родину, радуйтесь каждому утру, когда Вы просыпаетесь, и всё будет великолепно! Не делайте зла и творите только добро!».

14 апреля 2000 года он дал всего один, но аншлаговый концерт в Большом киноконцертном зале «Октябрьский» в Санкт-Петербурге. Во время его выступления зал был переполнен. Билеты шли по двойной – тройной цене. Хотя при выступлении некоторых российских звёзд заполняемость зала, по словам его директора, составляла всего до 80 %. И это было хорошим барометром успеха возвратившегося певца.

На концерт многие поклонники Жана Татляна пришли с детьми и внуками. Тогда билеты были недорогие, поэтому Жана услышали и небогатые люди. Во время исполнения песни «Фонари» в зале зажглись сотни, бесплатно розданных зрителям, фонариков.

И когда Жан пел балладу, посвящённую жертвам землетрясения в Армении, весь четырёхтысячный зал встал, также включив фонарики, которые в темноте зала символизировали свечи.

У многих в глазах блестели слёзы. Их не стыдились ни мужчины, ни женщины. Да и у самого Жана от чувств в горле комок стоял, мешая исполнить песни до конца.

В этот момент зрители вспоминали и своих ушедших близких. И всё это вместе – океан огней! Было полное ощущение, что находишься в храме.

Жан тогда почувствовал себя, будто бы заново рождённым певцом.

Его желание гастролировать по России и СНГ, выступать и записывать диски, ещё больше укрепилось.

Да и звёздной болезни у него никогда не было. И это видно из его многочисленных интервью средствам массовой информации:

– «Я не звезда и не планета, и звездной болезни у меня никогда не было.

Я просто певец и композитор, но могу сказать уверенно, что многие выросли на моих песнях, которые когда-то звучали по всей стране. Я часто замечаю слезы в глазах тех, кто приходит на мои концерты. Они меня не забыли, не забыли моих песен, и большое им спасибо за это. На своих концертах я всегда прошу, чтобы в зал дали немного света – хочу видеть свою публику. А на мои концерты приходит публика разных поколений: молодежь 60-70-х, молодежь 80-х и молодежь 90-х. Если в песне есть сюжет, гармония, чувства, она подходит всем, ведь такие же чувства может испытывать каждый и в любом возрасте».

После перестройки, прежде чем окончательно обосноваться в полюбившемся ему Санкт-Петербурге в 2000 году, Жан Татлян несколько раз приезжал в Россию, но в независимую Армению он так ни разу и не приехал, так как его так ни разу не пригласили на гастроли в Ереван.

За эти годы в Ереване выступили десятки артистов-соотечественников Жана, но часто откровенных дилетантов.

А о выдающемся певце пока словно позабыли.

И всё, что ещё связывало с Арменией армянина по происхождению, были одни лишь исторические корни.

Жан не был там с 1970 года. И сейчас это была уже совсем другая страна. Он тогда уезжал со своей Родины, а теперь приехал бы туда иностранцем. Жан Арутюнович всегда считал, что, зная свою историю, язык, культуру, никогда не следует опускаться до примитивного шовинизма. К счастью, природа человека такова, что плохое он, как правило, всё-таки забывает, а старается сохранить в душе только добро, тёплые, хорошие воспоминания.

Так и случилось с Жаном Арутюновичем Татляном. Сегодня прошлые нападки на него для нынешнего поколения кажутся просто смешными, анекдотичными, абсурдными. Но народу и его любимому певцу всё равно этого не забыть, как бы ни хотелось.

Но Жан Татлян, ни о чём не жалел. Даже, если бы ему пришлось начинать жизнь заново, он всё равно прожил бы её также, лишь внеся некоторые коррективы. Как он сам считал, ему не пришлось выходить из реки, тем более входить в неё дважды. Утекла только вода, а река жизни осталась. Он и остался таким же, каким и был, как и его зрители, которые хотят его видеть прежним. Хотя всё и все на Земле меняются.

Жан говорил по этому поводу:

– «В конце концов, старое вино вкуснее и крепче нового. Со временем к людям приходит опыт, мастерство, хотя у некоторых, может быть, и наоборот».

Не менялось только романтическое состояние души певца, как и его песен – романтическое, но не грустное. А у Жана, как оптимиста, «стакан воды всегда был наполовину полон», а не пуст.

И источником его вдохновения, конечно же, по-прежнему являлась женщина. А главное в женщине для Жана Татляна по-прежнему оставалась её душа, а не её красота и ум.

По этому поводу, да и вообще, Жан Арутюнович говорил, повторяясь:

– «Ведь без вдохновения не напишешь того, что желает публика. А женщина – как птица. Мужчина должен держать ее в руках не сильно, чтобы не удушить, но и не слабо, чтобы она не улетела. Это правило одинаково для любого творческого человека. И вообще, я бы пожелал всем женщинам любви. Бабье лето – это время Солнца. Женщины начинают порхать. Пусть они больше порхают!».

Жан опять приглашают гастролировать по России. И он с удовольствием соглашается, так как очень любит эту свою работу, коей он всегда считает своё творчество.

В 2001 году он записывает пять компакт-дисков: «Ночной дилижанс», «Осенний свет» и «Русский блюз» по 12 песен, «Зеркало жизни» на 17, и «Мост любви» на 20 песен, добавляя их к своему первому альбому – «Русские песни» (десять песен), записанному во Франции ещё в 1977 году.

К тому же, в 2003 году он собирался открыть свой бизнес по производству некого грандиозного продукта.

Жан Арутюнович Татлян выступает на фестивале «Славянский базар» в Витебске. А после выступления на телевидении его стали замечать и как-то особенно уважать соседи по дому и деревне. Но на это он, имея давнюю жизненную прививку от звёздной болезни, искренне говорил:

– «Каким я был, таким я и остался! Я всю свою жизнь искал справедливости и любви! Ищу их и до сих пор, хотя энтузиазма и поубавилось! Но я по-прежнему верю и жду!».

Ему всегда было присуще нормальное чувство юмора. В молодости он частенько участвовал в безобидных розыгрышах товарищей над доверчивыми и недисциплинированными коллегами. Жан практически никогда не обижался на людей. Он всегда себя считал, прежде всего, человеком, знающим, например, малярное дело, умеющим водить автомобиль и работать каменщиком, а потом уже, по совместительству – артистом.

Как-то умудрённого опытом Жана Арутюновича попросили сравнить жизнь в новой России с заграницей, хотя бы сравнить Санкт-Петербург и Париж.

– «Это хоть и далёкие и разные, но, в то же время, близкие друг другу города. В России есть спонтанность, непосредственность и простота общения. А в Париже, как и в других европейских городах, люди более далеки друг от друга, не так быстро сходятся. Правда и у нас сейчас тоже рыночная система. Всё большую роль в нашей жизни играют деньги. В особенности у молодёжи. Деньги – это хорошо. Но это ещё не всё. Это ведь не здоровье, не интеллект, не ум!».

В 2006 году в Государственном Кремлёвском Дворце состоялся большой концерт, посвящённый памяти и 85-летию со дня рождения Арно Арутюновича Бабаджаняна.

Жан Арутюнович Татлян конечно с большим удовольствием принял в нём участие. Но организаторам концерта пришлось долго искать для него обычный микрофон, чтобы он мог спеть вживую, а не, как все, под фонограмму.

После концерта довольный маэстро делился с журналистами:

– «Я как будто снова вернулся в то волшебное время, когда я исполнял все песни Арно Арутюновича! И я это всегда делал с огромной радостью и наслаждением, как и на этом концерте в Кремлёвском Дворце. Я никогда не мог мечтать, уезжая много лет назад из Советского Союза, что вот так – для шеститысячной аудитории снова спою свои любимые песни Арно Бабаджаняна в Кремле!».

После этого, спустя тридцать шесть лет, Жан Арутюнович, наконец, получает долгожданное приглашение в Армению, в Ереван.

Он с удовольствием осматривает уже подзабытый и изменившийся город, с интересом наблюдает жизнь и быт ереванцев.