В пучине гражданской войны. Карелы в поисках стратегий выживания. 1917–1922

По сообщению Поросозерского волсовета в Повенецкий уездисполком 2 декабря 1918 года 10 человек, среди которых были и должностные лица – председатель Поросозерского волостного отдела народного образования М. Потапов, председатель земельного комитета, его помощник и другие, – ограбили склад комиссариата, взяли оружие и отправились в Финляндию[228 - НА РК. Ф. Р-29. Оп. 1. Д. 6/81. Л. 58.]. Попытка выступления против мобилизации была предпринята и в деревне Тукса Рыпушкальской волости Олонецкого уезда[229 - Дубровская Е. Ю. Олонецкий уезд в годы «военного коммунизма» (1918–1920). С. 81.].

Протоколы Олонецкой уездной ЧК пестрят сообщениями о различных формах протестов против комбедов в ноябре-декабре 1918 года: так, крестьянин д. Утозеро Коткозерской волости Пётр Артемьев высказывал угрозы в адрес местного комитета деревенской бедноты, жители д. Нурмелицы Рыпушкальской волости Миронов и Карпин оскорбляли комиссара Мацнева, гражданин Тулосозера Коткозерской волости Иван Степанов угрожал комбеду и комиссару Чрезвычкома Савельеву, а крестьянин д. Новинки Рыпушкальской волости Пётр Симанов выступал против советской власти, высмеивал советские учреждения и оскорблял красноармейцев[230 - НА РК. Ф. П-13. Оп. 1. Д. 1/5. Л. 3, 12, 20.].

В архиве УФСБ Карелии хранятся материалы об Олонецком восстании, вспыхнувшем в городе Олонце и волостях Олонецкого уезда 10–12 июня 1918 года[231 - Архив управления федеральной службы безопасности по Республике Карелия (Архив УФСБ по РК). Ф. 6. Д. 13. О событиях Олонецкого восстания рассказывается также в воспоминаниях сына одного из инициаторов восстания, Пекки Парнанена: KA. Heimosota-asiakirjat. E-Aunus 12.]. Толчком к восстанию стало введение единовременного налога. В Олонце в июне 1918 года левыми эсерами был созван съезд зажиточных крестьян, по пять человек от каждой волости, для раскладки налога. Собрались в зале, где обычно проводились театральные представления. Возбуждённые участники съезда обсуждали непосильные налоги и нехватку зерна (после изъятия хлеба оставалось лишь на один месяц), а также слухи об увеличении количества красноармейцев в уезде, – по мнению крестьян, красноармейцы потребляли и без того опасно малые запасы зерна. Разгорячённые дискуссией участники собрания обнаружили спрятавшихся за занавесом и выпивавших красноармейцев, начался скандал, раздались выстрелы, и участники собрания разъярились. Собрание быстро переросло в мятеж: крестьяне захватили склад с оружием, разоружили красноармейские отряды и арестовали членов уездного совета. Было создано организационное бюро, которое выдвинуло требования отмены налога и введения свободы торговли. Выступление было подавлено красноармейским отрядом под командованием И. В. Матвеева[232 - Машезерский В. И. Установление советской власти в Карелии (1917–1918). С. 155.]. Нельзя не отметить, что столкновения с красноармейцами по тому или иному поводу были одной из наиболее типичных причин крестьянских восстаний на всей территории России[233 - См. об этом, например: Яров С. В. Крестьянин как политик. С. 31–34; Осипова Т. В. Российское крестьянство в революции и гражданской войне. С. 113–163.].

В Национальном архиве Финляндии хранятся воспоминания участника Тивдийского восстания, причиной которого была принудительная мобилизация в Красную армию[234 - KA. Karjalan sivistysseuran arkisto. Hj:4. Kot. 112.]. Восстание в Тивдии в мае 1919 года совпало по времени с крупным крестьянским восстанием в русском Заонежье, причиной которого тоже послужила мобилизация мужчин ряда возрастов на Восточный фронт в апреле-мае 1919 года. Интересно, что восставшие жители Тивдии обратились за помощью к белой Северной армии[235 - Северная армия, сформировавшаяся в августе 1918 года, была одной из частей белого антибольшевистского движения в России в период гражданской войны. Была разгромлена Красной армией в декабре 1919 года.], отношения с которой, как и с Временным правительством Северной области, у беломорских карел были глубоко неприязненными (см. об этом далее). Это ещё раз подтверждает тот факт, что крестьяне готовы были прибегать к помощи самых различных военных и политических сил, в зависимости от конкретной стратегической ситуации.

Крестьянские волнения на почве мобилизаций в Красную армию зимой 1918–1919 годов в Карелии могут быть отнесены к так называемым «ноябрьско-декабрьским» восстаниям, которые явились первым массовым протестом крестьян против политики военного коммунизма. Кроме того, выступления в Поросозерской и Ведлозерской волостях хоть и оказались разрозненными и не связанными между собой, выявили одну тенденцию. Крестьянство, недовольное политикой советской власти, начинало обращать свои взоры на Финляндию. Если часть крестьян Беломорской Карелии по своим этническим и культурным признакам изначально тяготела к Финляндии, то для южных районов, где процент русского населения был достаточно высок, это, как правило, было не характерно. Возможно, примером для крестьян послужили действия жителей Ребольской волости, которые приняли решение присоединиться к Финляндии.

4.4. Присоединение Ребольской волости к Финляндии

В конце июля 1918 года Олонгубсовдеп получил телеграмму от Ребольского совдепа о приезде некоего Сариоса, начальника финляндской пограничной стражи, с предложением обсудить продовольственный вопрос, а также устройство народного дома в Реболах и политическое положение Карелии и Финляндии. Местные власти приняли решение отказать в этих переговорах[236 - НА РК. Ф. Р-29. Оп. 1. Д. 6/81. Л. 2.]. В действительности речь шла о прапорщике финской армии Вальде (Владимире) Сарио, бывшем в то время комендантом города Йоенсуу и командиром 3-го пограничного батальона. В годы Первой мировой войны Сарио занимался вербовкой и отправкой молодых людей в ряды егерей, а в 1918 году его деятельность была тесно связана с Российской Карелией.

Начиная с конца зимы 1918 года Сарио стал живо интересоваться возможностью присоединения Ребольской волости к Финляндии[237 - Vahtola J. «Suomi suureksi – Viena vapaaksi». S. 298.]. Получив в этом вопросе поддержку лидеров Карельского просветительского общества А. Митрофанова и Т. Маннера, Восточно-Карельского комитета, регента Пера Эвида Свинхувуда и части Сената, Сарио совершил несколько поездок по волостям Повенецкого уезда с разведывательной миссией. По его наблюдениям, проблема присоединения Ребол к Финляндии упиралась в хлебный вопрос. А сами карелы выжидали, кто же предложит им лучшие условия – Англия, Россия или Финляндия. Соответственно, мнения крестьян разошлись: в Поросозерской волости были сильны позиции большевиков, население Мяндусельги было готово присоединиться к Финляндии, в Ругозере господствовали проанглийские настроения, а симпатии жителей Повенца оказались на стороне и Финляндии и России[238 - Ibid. S. 300.].

Возможно, Сарио в своих рапортах давал слишком обобщённые характеристики позиций населения различных волостей – несомненно, в каждой волости картина была более пёстрой. И нельзя не согласиться с тем, что существовал значительный разброс мнений жителей Повенецкого уезда по вопросу о том, какой проект будущего для Карелии они бы предпочли.

Несмотря на противодействие властей, во многом по инициативе Сарио 2–3 августа 1918 года было созвано собрание жителей Ребольской волости, на котором были выработаны условия присоединения Ребол к Финляндии. Согласно решению собрания, Ребольская волость переходила под юрисдикцию Финляндии, но в экономическом отношении оставалась свободной. Земельный вопрос, по данным, приводимым в работах Мауно Яаскеляйнена и Йоуко Вахтолы, должен был решаться следующим образом: крестьяне получают пахотные земли и 40 % лесов; 40 % леса переходит в общее пользование и 20 % – финляндскому государству[239 - Ibid. S. 301; J??skel?inen M. Op. cit. S. 173.]. Эти данные, однако, подверг сомнению Томи Расимус. По его мнению, передел был осуществлен по-иному: 40 % леса получают крестьяне; 25 % шло в общее пользование и 35 % – Финляндии[240 - Rasimus T. Repola Suomen yhteydess? v. 1918–1921 // Aunuksen Repola / тoim. H. Tarma. S. 181.]. В архиве МИДа Финляндии сохранился документ, позволяющий считать данные Томи Расимуса более достоверными. 6 августа было проведено ещё одно собрание, закреплявшее пахотные земли за крестьянами и подтверждающее передел леса в отношении 40-20-40[241 - UMA. 11. A4. 1. Repolan talonpoikaisneuvoston kokoonkutsumalle viralliselle piirikokoukselle. 06.08.1918.].

В остальном по вопросу об условиях присоединения волости к Финляндии мнения исследователей сходятся. Финны брали на себя обязательство построить железную дорогу Лиекса – Реболы – мурманский путь, местные жители освобождались от воинской повинности на 30 лет, обучение должно было вестись на родном языке, также планировалось построить в Реболах среднюю школу[242 - Ibid.; J??skel?inen M. Op. cit. S. 173; Vahtola J. «Suomi suureksi – Viena vapaaksi». S. 301; Rasimus T. Op. cit. S. 181.]. Правительство Финляндии должно было также выделить волости пять тонн семенного зерна, столько же муки и достаточную ссуду[243 - Rasimus T. Op. cit. S. 181.].

По решению собрания жителей была составлена делегация, в которую входили П. Кюёттинен (глава), Ф. В. Нетсяйнен (Нечаев), Ф. И. Романайнен, Пааво и Пекка Хёттёнены и Я. Нестеринен. 10 августа делегация была принята Свинхувудом и правительством Финляндии, которые одобрили предложенные условия присоединения волости[244 - Vahtola J. «Suomi suureksi – Viena vapaaksi». S. 302.]. Окончательное решение о переходе волости под юрисдикцию Финляндии было принято на собрании, проходившем 31 августа в Реболах, в котором приняли участие 182 человека, представлявших 22 деревни[245 - UMA. 11. A4. 1. Протокол заседания жителей Ребольской волости. 31.08.1918.]. Получив, таким образом, официальное признание своей власти, Финляндия поспешила направить в волость добровольческий отряд из 48 человек под командованием Сарио. Вскоре отряд был заменён регулярными частями, а Сарио занялся формированием в Реболах шюцкора и гражданскими вопросами[246 - Vahtola J. «Suomi suureksi – Viena vapaaksi». S. 405, 409.].

Как справедливо отмечает Йоуко Вахтола, решение жителей волости о присоединении к Финляндии было не столько инициировано ими самими, сколько навязано финнами[247 - Ibid. S. 398.]. Важнейшей причиной, толкавшей жителей на этот шаг, являлась угроза голода, поскольку уездный центр – Повенец – не выделял волости хлеба. Как мы уже отмечали, ещё до революции Реболы имели тесные экономические связи с Финляндией. Свою роль, конечно, сыграли и агитация Карельского просветительского общества, и непопулярные меры советской власти в области аграрной политики. Географическое положение волости из-за отсутствия надёжных транспортных коммуникаций с российскими центрами предполагало ориентацию на Финляндию. Пролегавший через территорию волости старинный Каянский тракт (Петрозаводск – Святнаволок – Каяаани) в летнее время на большей части своего протяжения был доступен только для верховой езды. Ситуация изменилась в связи с постройкой в Финляндии железной дороги – сначала в 1894 году до Йоенсуу, а потом – в 1910 году – до финской Лиексы, находившейся в 40 верстах от русской границы[248 - Жуков Ю. А., Кораблёв Н. А., Макуров В. Г., Пулькин М. В. Ребольский край. С. 12.]. Таким образом, снабжение волости хлебом шло через Финляндию[249 - Там же.].

Выгода этого присоединения была очевидна для обеих сторон. Жители Ребольской волости, численность которых достигала 2400 человек, получили до конца 1918 года несколько партий ржаной муки по 3, 5 и 10 тыс. кг, а также ряд денежных займов[250 - Rasimus Т. Ор. сit. S. 191, 187, 188.].

Что касается Финляндии, то она этим территориальным расширением выиграла сразу в нескольких отношениях. Во-первых, был создан политический прецедент, по которому карельский народ (хотя бы в лице жителей одной волости) реализовал провозглашённое большевиками право на самоопределение[251 - Напомним, что 2 (15) ноября была принята Декларация прав народов России, в которой в качестве одного из принципов национальной политики было обозначено право народов на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства.]. Во-вторых, пример ребольских крестьян являлся важнейшим социально-психологическим фактором для жителей соседних волостей, которые видели, что Финляндия на деле заботится о карелах. Факт снабжения волости хлебом был лучшей агитацией за присоединение к Финляндии. В-третьих, финны сумели создать плацдарм для будущего наступления в глубь Восточной Карелии, и, таким образом, Реболы оказались ценным приобретением в военно-стратегическом отношении. Наконец, Финляндия выиграла и в экономическом аспекте, получив в своё распоряжение 40 % лесов волости.

Присоединение волости к Финляндии произошло при почти полном бездействии советской власти. Основные силы красных были сосредоточены на мурманском направлении, поскольку главной задачей было не допустить продвижения англо-французских интервентов на юг[252 - Подробно о появлении воинских подразделений Антанты на Мурмане см.: глава 5, раздел 5.4. Интервенция союзников на Севере России.]. В Карелии линия фронта стабилизировалась по р. Онде и оставалась неизменной до февраля 1919 года. Руководство губернии было бессильно предпринять какие-либо действия по защите волости по причине её удалённости, отсутствия нормальных дорог и нехватки людей. В марте 1918 года пограничной охраны в Карелии не было как таковой[253 - Машезерский В. И. Разгром иностранных интервентов и белогвардейцев в Карелии в 1918–1920 гг. С. 7.].

Несмотря на то, что 30 марта было создано Главное управление пограничной охраны, а 28 мая издан декрет об учреждении пограничной охраны, карельский участок российско-финляндской границы фактически оставался открытым[254 - Гражданская война и военная интервенция в СССР: энциклопедия. М., 1987. С. 152, 467.]. Старого корпуса пограничной охраны уже не было, а новые пограничные части находились в стадии становления[255 - Чистиков А. Н. Трудная дорога к Тарту: российско-финляндская граница в 1918–1920 гг. // Россия и страны Северной Европы: из истории приграничных отношений в XVI–XX вв.: мат. междунар. науч. – практ. конф. / ред. Н. А. Кораблёв, В. Г. Макуров, В. П. Судаков. Петрозаводск, 2003. С. 43.]. На совещании начальников районов 1-го округа пограничной охраны и Олонецкого, Финляндского и Чудского районов 11 ноября 1918 года отмечалась острая нужда в людском и конском составах, особенно применительно к Олонецкому району. В такой ситуации установление связи с заставами было невозможно[256 - Рупасов А. И., Чистиков А. Н. Советско-финляндская граница. 1918–1938 гг. СПб., 2016. С. 46.]. А. Н. Рупасов и А. Н. Чистиков подчёркивают, что пограничники могли контролировать только официальные пропускные пункты, расположенные главным образом на железных дорогах, и российско-финляндская граница была достаточно прозрачной[257 - Там же.]. Таким образом, финны беспрепятственно совершали агитационные поездки, подвозили хлеб и, как в случае с Сарио, переходили границу с оружием.

Олонецкий губисполком, будучи осведомлённым о связях Ребольской волости с финнами, пытался прервать эти сношения, предложив Штабу пограничной охраны выставить в волости заставу. Однако начальник Олонецкого района пограничной охраны ответил отказом, мотивировав его нехваткой людей[258 - НА РК. Ф. 28. Оп. 1. Д. 19/141. Л. 36, 101.]. Всё сказанное помогает понять, почему не было оказано никакого реального сопротивления вхождению Ребол в состав финляндского государства.

Примеру Ребольской волости пытались последовать и некоторые жители волости Поросозерской, также расположенной у границы с Финляндией и связанной с ней экономически. 5 декабря 1918 года шесть жителей Поросозера сформулировали условия присоединения волости к Финляндии, повторявшие условия Ребол[259 - UMA. 11. A1. 1. Решение жителей Поросозерской волости. 05.12.1918.]. Они также адресовали своим односельчанам обращение с призывом защищать границы волости в случае наступления красных[260 - UMA. 11. A1. 1. Обращение жителей Поросозерской волости. 06.12.1918.]. Очевидно, в Финляндии знали о происходивших в волости событиях, и в начале января 1919 года финскими добровольцами была совершена попытка захватить Поросозеро. 7 января отряд олонецких карел и финских добровольцев вступил в Поросозеро[261 - J??skel?inen M. Op. cit. S. 196.]. В этот же день было проведено собрание жителей деревни, на котором крестьяне высказались за присоединение к Финляндии и отмечали необходимость защиты от большевиков и снабжения продовольствием[262 - UMA. 11. A1. 1. Постановление жителей Поросозерской волости. 07.01.1919.]. Решение собрания не было выполнено, и экспедиция провалилась в том же месяце из-за сведений о приближении отряда большевиков[263 - J??skel?inen M. Op. cit. S. 196.].

В отличие от Ребольской волости, решение о присоединении которой было поддержано на высшем уровне, а в волость были посланы регулярные части финской армии, попытка захватить Поросозеро носила авантюрный характер. В Генеральном штабе Финляндии отрицательно относились к захвату волости. В частности, ещё в декабре Генеральный штаб отправил военному министру докладную записку, в которой подвергал сомнению целесообразность этого территориального приобретения: «Присоединение Поросозера не даёт никаких тактических выгод Финляндии. Прежде чем заняться обороной Поросозера, необходимо официальное решение»[264 - UMA. 11. A4. 2. P??esikunta Sotaministeri?lle. 22.12.1918.].

Попытка присоединения к Финляндии была предпринята и жителями Сямозерской волости. Под руководством выходца из Эссойлы (Сямозерская волость) П. Палосаари (И. Мартынова) на территории Финляндии в местечке Хаутаваара в декабре 1918 года состоялось собрание представителей Сямозерской волости и Финляндии. Решения, принятые на собрании, можно считать вполне типичными для подобного рода крестьянских сходок: здесь были просьбы о помощи и о защите от большевиков, и заявление о желании объединиться с Финляндией[265 - KA. Pekka Palosaaren kokoelma. Kansio 1:5. S??m?j?rven edustajien kokouksen ptk. 31.12.1918.]. Однако сам документ вызывает определенные сомнения. При том, что в нём звучит просьба, выраженная как бы от лица «всего карельского народа»[266 - Ibid.], в документе отсутствуют сведения хотя бы о количестве человек, принимавших участие в собрании и характере представительства от деревень волости[267 - Ibid.]. Решение этого собрания, как и собрания Поросозерской волости, не привели к вхождению этих территорий в состав Финляндии.

Глава 5

Беломорская Карелия в новых исторических реалиях

Финский добровольческий поход, интервенция союзников и создание Карельского полка

Большевистский переворот дал толчок нараставшим по всей стране центробежным тенденциям, начало которым было положено ещё в феврале-марте 1917 года. Эти тенденции получили мощный стимул – 2 (15) ноября большевиками была принята Декларация прав народов России, в которой в качестве одного из принципов национальной политики было обозначено право народов на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. Уже к февралю 1918 года независимость провозгласили Финляндия, Эстония, Литва, Украина и Молдавская республика (Бессарабия)[268 - Каппелер А. Россия – многонациональная империя. Возникновение, история, распад. М., 1997. С. 270.]. В стране нарастал хаос, и регионы всё энергичнее стремились к суверенизации. Населённые карелами районы отнюдь не стали исключением. В некоторых волостях настроения начали склоняться к идее полной независимости карельского региона или присоединения его к Финляндии, – иного спасения, по мнению многих, не было.

Если до ноября 1917 года Карельское просветительское общество поддерживало идею карельской автономии, то уже в конце декабря Ииво Хяркёнен опубликовал статью «Свобода Карелии», из которой явствует, что парадигма поменялась: речь теперь должна была вестись о карельской независимости[269 - Ranta R. Op. cit. S. 123.]. С этими новыми настроениями 17 января 1918 года Обществом было созвано в Ухте собрание, принявшее решение о поддержке полного самоопределения беломорских и олонецких карел и вепсов. Финскому парламенту был направлен адрес, содержащий решения собрания.

Присутствовавший здесь заместитель председателя Карельского просветительского общества Тимо Маннер писал 23 января 1918 года: «Решения следующие: решили со всей энергией продвигать присоединение к Финляндии. В Олонце и Реболах в особенности стоят за присоединение»[270 - Ibid.].

Десять дней спустя, 27 января 1918 года, в аккурат в день начала финской гражданской войны, в Ухте состоялся народный съезд, принявший решение «об отделении карельско-вепсской Восточной Карелии от России, – вместе с Кольским полуостровом, с древних лет принадлежавшим карелам». На съезде шли бурные дебаты. Главным образом участники высказывались за создание независимой Карельской республики. Как подчёркивает историк Раймо Ранта, под влиянием большевистской революции мнения ряда участников, прежде всего членов Карельского просветительского общества, склонились к идее присоединения Карелии к Финляндии. В его пользу высказались Пааво Ахава, Ииво Каукониеми и Алексей Митро[271 - Ibid. S. 124.].

На этом историческом этапе только что обретшая независимость Финляндия представлялась многим единственно возможной защитой от нараставшего хаоса. Общественные настроения в нескольких регионах Карелии склонялись к обособлению от России, а часто и к присоединению к Финляндии. Этот вопрос поднимался даже на I съезде советов Повенецкого уезда в феврале 1918 года, провозгласившем установление советской власти на территории уезда. Представители карельских волостей выдвинули на этом съезде предложение о необходимости административного объединения карельских волостей Олонецкой и Архангельской губерний, а некоторые делегаты выступили с предложением отделения Карелии от России и присоединения к Финляндии[272 - Машезерский В. И. Победа Великого Октября и образование советской автономии Карелии. С. 33–35.]. И хотя их предложение было отвергнуто, сам факт такой попытки следует считать весьма симптоматичным.

В то время, когда находящееся в состоянии растерянности и страха перед будущим население Российской Карелии искало точку опоры в водовороте событий, в только что получившей независимость Финляндии разворачивалась своя драма – здесь началась гражданская война. Это событие финской истории оказалось тесно связанным с процессами, проходившими в Российской Карелии, поэтому в следующем разделе мы познакомим читателя с причинами и ходом этой кампании.

5.1. Гражданская война в Финляндии и карельский вопрос

К концу 1917 года финское население было расколото: с одной стороны, на политической арене активно действовала социал-демократическая партия, выражавшая интересы рабочего движения, но не всегда с ним совпадавшая, с другой – буржуазные политические движения. Союзником социал-демократов была сельская беднота. К началу 1918 года у левых уже были свои вооружённые силы – отряды Красной гвардии, которые чаще всего были радикальнее социал-демократических политиков. Правые начинали создавать отряды самообороны – шюцкоры. Противостояние усугублялось тем, что в парламенте резко поменялся политический расклад: до июля 1917 года более года парламентским большинством были социал-демократы, но после разгона парламента (сейма) Временным правительством (манифест об этом был подписан 31 июля 1917 года) большинство мест в его новом составе в октябре 1917 года получил блок несоциалистических партий – старофинская (партия согласия), младофинская (конституционная), аграрный союз и шведская партия. Соответственно эти же партии получили ключевые позиции в правительстве (сенате).

После февральской революции национальная эмансипация Финляндии быстро углублялась. К октябрю 1917 года Великое княжество уже добилось почти всех тех особых прав, за которые оно так упорно сражалось после падения монархии[273 - См.: Витухновская-Кауппала М. Финский вопрос в Государственной Думе и Временном правительстве, 1914–1917 гг. От большой «программы русификации» до проектов полного самоуправления // Первая мировая война и Государственная Дума: мат. междунар. науч. конф. Казань, 17–18 октября 2014 г. / сост. и отв. ред. Р. А. Циунчук. М., 2015. С. 59–67.]. Оставалось лишь отрезать пуповину, соединявшую Финляндию с империей, и это произошло 6 декабря 1917 года, когда финский парламент принял резолюцию о независимости. 31 декабря Декрет о признании независимости Финляндии был утверждён на заседании Совнаркома и подписан Лениным, а 4 января ВЦИК ратифицировал постановление Совнаркома. Вслед за этим независимость Финляндии незамедлительно признали ещё семь стран, в их числе Швеция, Германия и Франция.

После обретения Финляндией независимости, в начале 1918 года социально-политический конфликт в стране продолжал стремительно нарастать. Одним из важнейших факторов стала угроза голода: в стране остро стояла продовольственная проблема, особенно ощутимой была нехватка зерна. Росла безработица, связанная частично с тем, что после февральской революции Россия оказалась неспособна финансово поддерживать военные заказы для финской промышленности. Кроме того, тысячи финских рабочих были вынуждены вернуться из России домой[274 - Haapala P. Vuoden 1917 kriisi // Haapala P., Hoppu T., Fingerroos O. [et al.]. Sis?llissodan pikkuj?ttil?inen. Helsinki, 2009. S. 85; См также: Ibid. The Expected and Non-expected Roots of Chaos: Preconditions of the Finnish Civil War // The Finnish Civil War 1918: History, Memory, Legacy / toim. T. Tepora, A. Roselius. P. 21–50.]. Политическая ситуация становилась взрывоопасной.

Окончательным толчком к гражданской войне послужила попытка правительства (сената) навести в стране «строгий порядок». В распоряжении сената не было национальной армии, и главной проблемой для обеих противостоявших сторон являлось создание собственных вооружённых сил, возглавляемых профессиональными военными. Назначенный главнокомандующим шюцкором генерал Густав Маннергейм, незадолго до этого демобилизовавшийся из российской армии, отправился в г. Вааса, куда перебралось из неспокойного Гельсингфорса (Хельсинки) и правительство. 25 января шюцкор был объявлен правительственными войсками, а 27 января Исполнительный комитет финляндских рабочих создал революционное правительство и объявил о начале восстания. 28 января весь Гельсингфорс был в руках Красной гвардии. Совет народных уполномоченных Финляндии (Suomen kansanvaltuuskunta) объявил себя революционным правительством страны и принял декларацию «К рабочим и гражданам Финляндии!». Началось вооружённое противостояние.

Страна оказалась перерезана линией фронта с запада на восток – от Пори до Выборга. Более густонаселённый, промышленный юг находился в руках красных, во много раз большая по площади северная часть страны была под белыми. Общее число противостоявших военных сил было приблизительно одинаковым. Предполагается, что одновременно под ружьём в рядах красных было до 80 тысяч человек. Численность войск сената составляла от 80 до 90 тысяч бойцов[275 - Hoppu T. Taistelevat osapuolet ja johtajat // Haapala P., Hoppu T., Fingerroos O. [et al.]. Sis?llissodan pikkuj?ttil?inen. S. 129, 137–138.].

25 февраля в Ваасу прибыло подкрепление из Германии, состоявшее из девятисот егерей[276 - Lauerma M. Kuninkaallinen Preussin J??k?ripataljoona 27: vaiheet ja vaiku-tus. Porvoo, 1966. S. 825–830.]. Роль егерей в победе белых была весьма значительной (историк Хейкки Юликангас считает её даже определяющей)[277 - Ylikangas H. Suomen historian solmukohdat. Helsinki, 2007. S. 217.], так как, в отличие от необученных бойцов белой армии, состоявшей из добровольцев, по преимуществу крестьян, егеря получили военную выучку и боевой опыт[278 - Суждение о важной роли егерей в победе белых высказывают многие финские историки. См. например интервью Лассе Лааксонена «Егеря сыграли решающую роль в междоусобной войне – и играли важную роль в мирное время» (J??k?rit ratkaisivat sis?llissodan – t?rke? rooli rauhan aikana). URL: https://www.mtv.f/uutiset/kotimaa/artikkeli/dosentti-jaakarit-ratkaisivat-sisallissodan-tarkearooli-rauhan-aikana/4817024#gs.I9bMHX8]. На стороне белых участвовали в войне и шведские добровольцы (в разное время их численность была различной, достигая максимально 1100 человек)[279 - Hoppu T. Taistelevat osapuolet ja johtajat. S. 130.].

На всём протяжении Первой мировой войны в Финляндии дислоцировались русские войска; к середине января 1918 года численность солдат и матросов составляла приблизительно 42 500 человек[280 - Tanskanen A. Ven?l?iset Suomen sis?llissodassa vuonna 1918. Tampere, 1978. S. 21.]. Это была часть воинской группировки, в задачу которой входило предотвращение немецкого прорыва к Петрограду. В регионах, контролировавшихся белыми, в общей сложности около 8000[281 - Ibid. S. 21.] (по другим сведениям, 7500[282 - Ylikangas H. Op. cit. S. 213.]) русских военных были незамедлительно разоружены отрядами шюцкора[283 - Ven?l?issurmat Suomessa vuosina 1914-22. Osa 2.1. Helsinki, 2004. S. 45-175.]. Однако в южной части Финляндии, находившейся под властью красных, часть российских военных сражалась на их стороне. Максимальное число русских в рядах красных составляло единовременно 3700–3800 человек; после заключения Брестского мира русские солдаты начали покидать Финляндию. К концу марта на фронтах гражданской войны сражалось около двух тысяч русских добровольцев[284 - Tanskanen A. Op. cit. S. 205–207.].

При этом присутствие русских войск в Финляндии было важным фактором в глазах большевистской власти вплоть до заключения Брестского мира. Ленин и его соратники предполагали, что русские солдаты, находясь в Финляндии, могли бы оказать помощь финским красным. Они всячески подстрекали своих финских единомышленников и поощряли продолжать революцию. Шаткая позиция большевиков внутри России не давала им возможности помогать финским красным в таком объёме, на который те рассчитывали, однако они всё же оказали массированную помощь оружием, продовольствием и медикаментами[285 - Ibid. S. 32–33, 35–62.].

Боевые действия длились всего два из трёх с половиной месяцев войны. Особой драматичностью и жестокостью отличалось сражение за красный Тампере, начавшееся с окружения города белыми 15 марта и завершившееся сдачей Тампере красными 6 апреля. В ходе ожесточённых битв погибло около двух тысяч человек (около 800 белых и около 1100 красных). Точное число попавших в плен красных до сих пор не подсчитано; по разным источникам, эта цифра варьируется от девяти до одиннадцати тысяч[286 - Hoppu T. Tampereen valtausoperaatio // Haapala P., Hoppu T., Fingerroos O. [et al.]. Sis?llissodan pikkuj?ttil?inen. S. 197.].

В ответ на просьбу председателя финского правительства Пера Свинхувуда Германия уже в феврале приняла решение о военной помощи Финляндии (следует отметить, что главнокомандующий Маннергейм был решительно против обращения к немецкой помощи). Но уже до отправки в Финляндию воинского контингента белые получили из Германии помощь оружием. После заключения Брестского мира 3 марта 1918 года значительный немецкий воинский контингент был высвобожден на восточном фронте, и часть войск стало возможно отправить в Финляндию. Важнейшей задачей немцев было предотвращение восстановления восточного фронта Первой мировой войны (к тому времени отряды Антанты уже высадились в Мурманске). 3 апреля в Ханко десантировалась немецкая Балтийская дивизия (Ostsee-Division) в составе 10 240 солдат и 105 офицеров с вооружением[287 - Hentil? M., Hentil? S. Saksalainen Suomi 1918. Helsinki, 2016. S. 81.].

Появление немецкой дивизии ускорило, а возможно, и решило исход войны: силы белых получили решающий перевес. Начиная с этого времени красные лишь отступали, хотя сдача почти каждого населённого пункта превращалась в тяжёлое сражение. Битва за Хельсинки длилась с 11 по 13 апреля, число погибших в ней составляло более 400 человек[288 - Hoppu T. Valkoisten voitto // Haapala P., Hoppu T., Fingerroos O. [et al.]. Sis?llissodan pikkuj?ttil?inen. S. 202–207.]. 29 апреля после жестоких сражений был взят Выборг. 2 мая, когда победа белых была окончательно предрешена, сенат вернулся в Хельсинки. 14 мая из форта Ино был эвакуирован русский гарнизон. Часть финских революционных командиров и почти весь Совет народных уполномоченных эмигрировали в Россию. Гражданская война закончилась[289 - Ibid. S. 222.].

Уже в ходе гражданской войны обе противоборствующие стороны проявили большой интерес к карельскому вопросу. Так, правительство красных финнов – Совет народных уполномоченных – в феврале вёл переговоры с советским правительством, в ходе которых внимательно рассматривался карельский вопрос. А. А. Левкоев в своей диссертации и статьях уделяет внимание этим переговорам[290 - Левкоев А. А. Национальная политика в Советской Карелии (1920–1928).]. Левкоев поясняет, что вопрос Восточной Карелии изучался совместным подготовительным комитетом. С финской стороны в него входили: в качестве сопредседателя – будущий создатель Карельской трудовой коммуны Эдвард Гюллинг, а также Юхо Кирвес, Оскари То-кой, Эдвард Валпасс-Хяннинен и секретарь Суло Вуолийоки. С российской стороны участниками переговоров были сопредседатель А. Л. Шейнман, В. М. Смирнов, Ш. З. Элиава и А. В. Шотман[291 - Левкоев А. А. Финляндская коммунистическая эмиграция и образование карельской автономии в составе РСФСР (1918–1932 гг.) // Общественно-политическая история Карелии XX века. Петрозаводск, 1995.].

Как писал позже Гюллинг, социал-демократы путём переговоров с Советской Россией стремились к обмену «близкорасположенных к Петрограду дач» (имея в виду дачные районы Карельского перешейка) на Олонецкую и Беломорскую Карелию, в результате чего «Финляндия приобрела бы значительные территории и естественные границы»[292 - Gylling E. Ensimm?inen sosialististen tasavaltain v?linen sopimus // Kommunisti. 1928. № 1. S. 25. Перевод статьи на русский язык см.: http://leninism.su/index.php?option=com_content&view=article&id=4034:pervyj-dogovor-soczialisticheskix-respublik&catid=25:memory&Itemid=2]. Этот вопрос обсуждался в подготовительном комитете, но, поскольку текст договора нужно было подготовить немедленно, а достаточного количества материалов не имелось, в текст договора вошла лишь статья 16-я о назначении смешанной комиссии для точного определения границы между Финляндией и Россией[293 - Левкоев А. А. Финляндская коммунистическая эмиграция и образование карельской автономии в составе РСФСР (1918–1932 гг.). С. 25.].

Результатом переговоров стало заключение Договора о дружбе между Совнаркомом и Советом народных уполномоченных (СНУ). Его 16-я статья предполагала создание подкомитета по вопросу об изменении границ «между двумя социалистическими государствами». Совет народных уполномоченных рассчитывал, «что заключение Договора подготовит в обмен на поддержку советского правительства присоединение к Финляндии „восточной половины исторической Карелии“ в „естественных“ границах»[294 - Дубровская Е. Ю., Кораблёв Н. А. Указ. соч. С. 291.]. Требования красных финнов о больших территориальных уступках были отклонены большевиками, однако они добились права повлиять в будущем на судьбу Карелии. Наиболее важным пунктом договора, подписанного 1 марта 1918 года в Петрограде, стал параграф № 15, предусматривавший отчуждение в полную собственность Финляндии территории Карелии и Мурмана, «если на то будет изъявлено согласие свободно опрошенным местным населением»[295 - История Карелии с древнейших времён до наших дней. С. 380.].

Как отмечает Стейси Черчилль, решение финскими красными «карельского вопроса» давало бы им серьёзный козырь в противостоянии с белыми: они могли бы утверждать, что белые должны обвинять самих себя за потерю тех восточно-карельских территорий, которые Финляндия могла бы обрести в случае победы красных[296 - Churchill S. Op. cit. S. 168.].

Этот договор, в случае реализации, имел бы большое значение для Финляндии и Карелии. Однако он так и не вступил в силу, поскольку белые, победившие в финской гражданской войне, аннулировали его. Ими был предложен свой вариант решения карельского вопроса, который опирался на концепцию «Великой Финляндии» и имел в своей основе стремление националистических активистов использовать удобный исторический момент для её реализации.

5.2. Подготовка финского «освободительного похода» в Беломорскую Карелию

Обретение Финляндией независимости вдохновило её националистически настроенных политиков. Сторонников концепта «Великой Финляндии» воодушевило ослабление России, и они стремились использовать выпавший им исторический шанс. Значительную роль играла также убеждённость большой части белых в том, что они сражаются не с согражданами, а с Россией за свою независимость, – тем самым большевистская Россия в их глазах приобретала статус противника[297 - По мнению историка Хейкки Юликангаса, участие русских в военных действиях на стороне большевиков было уже в ходе войны сильно преувеличено белыми и использовано ими в пропагандистских целях. «Представление о том, что русских военных следует насильно изгнать из объявившей независимость страны, получило широкую поддержку, – отмечает Юликангас, – война была маркирована прежде всего как освободительная, ведущаяся против русских, хотя никакой войны между странами не было объявлено». Юликангас приводит несколько заявлений белых, в том числе и самого Маннергейма, которые показывают, что, по их мнению, многие из бойцов их армии не были бы готовы сражаться со своими соотечественниками. Маннергейм, в частности, сказал в одном из интервью 1930 года: «Мы бы никогда не смогли привлечь на нашу сторону крестьян, если бы сказали, что сражаемся с красными» (Ylikangas H. Op. cit. S. 213).]. Важной причиной подготовки белыми похода в Российскую Карелию стало и то обстоятельство, что часть красных финнов бежала через границу и концентрировалась в приграничных районах Карелии[298 - Vahtola J. «Suomi suureksi – Viena vapaaksi». S. 66–67.]. Но важнейшую роль всё же сыграло уже описанное нами отношение к Российской Карелии как к ирреденте, оторванной части исторической и будущей «Великой Финляндии».

Вершиной и знаковым событием подготовки карельского похода была знаменитая «Клятва на мече» Верховного главнокомандующего финляндской армии Маннергейма 23 февраля 1918 года. Главнокомандующий, в частности, заявил: «Мы […] достаточно сильны, чтобы удержать свою свободу и защитить своих братьев в Беломорской Карелии. Нам не нужно принимать, как милостыню, землю, принадлежащую нам и связанную с нами кровными узами, и я клянусь […] что я не вложу меча в ножны, прежде чем законный порядок не воцарится в стране, […] прежде чем последний ленинский солдат и бандит не будет изгнан как из Финляндии, так и из Беломорской Карелии»[299 - Цит. по: Иоффе Э. Линии Маннергейма. Письма и документы. Тайны и открытия. СПб., 2005. С. 157–158.]. Финский историк Раймо Ранта отмечает, что сам по себе этот текст не являлся призывом к немедленному присоединению Карелии, а лишь имел целью вдохновить карел на борьбу с большевиками[300 - Ranta R. Op. cit. S. 124.]. Однако в кругах активистов его истолковали как руководство к действию.