Тюремные записки в прозе и стихах

– Давай искупаемся, у нас за огородом вода чистая и тёплая, – предложила Наташа. Похоже было, что Саша пришёлся ей по душе.

– Я не в плавках, – растерянно произнёс смутившийся паренёк.

– Что, я в семейных трусах мужчин не видела? – поддела затейница собеседника, явно забавляясь, и заразительно рассмеялась, словно прозвенел серебряный колокольчик.

Сашка поспешно и неловко распрощался, услышав напоследок наказ насмешницы:

– В следующий раз одевайся как положено!

Пекарские возвращались в полном молчании, обдумывая прошедшие смотрины. Где-то на полпути отец сказал:

– Не переживай. Ты ей приглянулся.

– Что-то непохоже.

– Поверь моему опыту. Цветы ей не дари, эта девица не того пошиба, да и в огороде у неё полный цветник, даже розы есть. Вообще-то, не обижайся, сын, но ты ей не пара, не достиг ты её уровня, и она это прекрасно понимает.

– И что тогда, если не пара?

– Стань лучшим! Стань самым сильным! Она своего отца за бога почитает. Понимаешь, какого мужчину она полюбит? Вот и думай. Будь самодостаточным, будь умным, заимей твёрдый доход. Такую королеву надо и содержать по-королевски. Пока дружите, а там видно будет.

И снова бессонная ночь, чтобы обдумать всё случившееся и всё услышанное от отца. Ощущение бессилия, собственной ничтожности давило, хоть плачь. Он и плакал.

А встречи продолжались. Наташа вела себя покладисто и доверительно. Хотя и сознавала своё преимущество, но шалунья была ещё та. Купались теперь без стеснения. Она в красном купальнике. Крупные сосцы выпячивали ткань. Сашка боялся только вылезать при купальщице из воды, сторонился её. Пока барахтались в воде весёлой и беспечной парой, подныривали и обдавали друг друга блёстками брызг, у него тоже вспучивались плавки. Она быстро поняла, в чём дело, и выходила первой, удаляясь в беседку.

Но идиллия несостоявшейся любви, когда лишь проклёвывались её слабые и робкие ростки, оборвалась на этапе дружеских отношений. Павел Иванович сообщил сыну, что надо готовиться к отъезду на новое место работы, опять на маслозавод, куда-то в Тюменскую область. Не в первый раз рвались нежные отношения с подругами, западавшими в молодое сердечко, но на этот раз трагедия переносилась особенно тяжело и мучительно.

Я часто вас во сне встречаю
И с нежностью дарю цветы,
И мы стоим у края рая,
У основанья пустоты.

Потом летим, держась за руки,
Над задремавшею землёй,
Волшебные слышны нам звуки,
И так чудесно нам вдвоём.

Мы прибываем в сад цветущий,
Там ждёт нас белоснежный трон,
Я ощущаю взгляд влекущий
И в вас божественно влюблён.

Но сон ушёл, как всё уходит,
Занялся серый, грустный день,
Сегодня вечер новогодний
И двое нас – лишь я и тень.

А сердце болью вдруг сдавило,
Молчит бездушный телефон,
Опять вы мне не позвонили,
Как жаль, что оборвался сон.

Отцы опять заседали за столом, а Александр вручил любимой девушке сборник О. Генри, в котором был напечатан любимый рассказ «Вождь краснокожих», и дополнил его собственными стихами, исходящими из глубины души и полными переживаний:

Я столько нежности скопил
И столько теплоты сердечной,
Что все задатки светлых сил
На вас польются бесконечно.

Вам стану крепкою стеной,
От всех забот отгорожу,
Вас счастье полонит со мной,
Любовь я вашу заслужу.

Прощай, Тальменка, чудесная и волшебная! Прощай, Наташа, любимая и очаровательная! Где, в каких местах герой нашего повествования найдёт то, что он утратил в этом замечательном поселении Алтайского края?

Сегодня в Тальменке более ста пятидесяти улиц, красивая центральная площадь и современные строения. В ней появился ряд новых предприятий промышленности и сельскохозяйственной переработки. Пробудилась культурная жизнь. Живёт и хорошеет Тальменка вместе с Россией.

Часть 3

Наш адрес Советский Союз

Глава 1

Ишим

Пекарские продолжали осваивать новые российские территории, словно им не было других забот. Из Барнаула они перебрались в Ишим, старинный город Западной Сибири, который в 1921 году стал эпицентром крупнейшего в Советской России антиправительственного восстания. Ещё не окончилась Гражданская война, когда вольнолюбивые сибирские крестьяне, не знавшие над собой помещичьего гнёта, вдруг увидели, что на свою голову установили не ту власть, за которую боролись. Откуда-то на них ополчились отряды продразвёрстки, выгребавшие во дворах все имеющиеся запасы, и не только зерна. В перечень развёрстки входили десятки видов сельской продукции. Пришлось крестьянам снова браться за оружие, отстаивая «настоящую Советскую власть без коммунистов». Народная армия насчитывала не менее семидесяти тысяч человек, вела ожесточённые бои на протяжении почти двух лет, но восстание было жестоко подавлено. В память о тех трагических событиях уже в постсоветское время на братской могиле жертв восстания под Ишимом был установлен памятник.

В Ишиме Александр поступил в Педагогический институт имени Петра Ершова, автора «Конька-горбунка», размещавшийся в старинном здании духовной семинарии по улице Ленина, дом один. Поражали сводчатые потолки, могучая кладка стен, по всему видать, что наши предшественники ещё не постигли науку сопротивления материалов и возводили здания на века, не жалея строительных материалов. Подвалы здания, имеющие стены толщиной в полтора метра, были приспособлены под студенческое общежитие. Пекарский значился в числе успешных студентов литературного факультета. Теоретические занятия в институте он дополнял практикой внештатного корреспондента молодёжной газеты «Тюменский комсомолец».

Студенческая жизнь, яркая и незабываемая! Впечатления о ней слегка омрачались скромным размером стипендии, на которую сводить в ресторан девчонок не представлялось возможным, да и за обед в студенческой столовой надо было выложить полтинник. Поправить финансовое состояние студенты могли на разгрузке вагонов по тарифу один рубль за тонну груза. Раз в неделю они ходили бригадой на разгрузку, а однажды их угораздило исколоться о ящики с гвоздями. Зато по выходным «грузчики» отрывались в ресторане или на танцах, сочетающих культуру, моду и, конечно, любовь. Танцы были основным досугом молодёжи. Они притягивали выступлениями вживую доморощенных вокально-инструментальных ансамблей, исполнявших популярные песни и мелодии. Девушки выходили на площадку в юбках в обтяжку и с завитыми кудряшками, парни облачались в брюки клёш. Некоторые щеголяли в джинсах, но таких стиляг на танцплощадку могли и не допустить.

Быстрые танцы, рок-н-ролл, фокстрот и твист – апофеоз танцевального вечера. В них царила полная свобода движений, жажда самовыражения, где торжествовали отменное веселье, отрицание всяческих забот и протест против нудной и докучливой жизни. Танцоры буквально погружались в мир танцевального рока, легко и свободно вписываясь в мир быстрых мелодий, когда не оставалось времени на размышления и надо было не отставать от музыкальных порывов, дёргаться с ними в унисон одновременно в разные стороны.

В репертуар обязательно включали белый танец, предоставляя девушкам законное право пригласить понравившихся парней. В медленном танце пара сливалась воедино, подчиняясь томному звучанию задушевной мелодии. Щемящие чувства будоражили молодых людей, вселяли надежду на продолжение, какое следует за объятиями и волнующими соприкосновениями с гибкой талией и подвижными бёдрами партнёрши.

* * *

Другим занятием Пекарского стало обучение уличных мальчишек искусству бокса. Сам он ещё в Барнауле, будучи школьником старших классов, получил в секции бокса общества «Динамо» второй спортивный разряд. Александр собрал таких же отчаянных и драчливых хулиганов и прочих сорванцов, каким был недавно сам, и предложил им всей кучей напасть на него. В начавшейся кутерьме боксёр, он же самбист, раскидал нападавших пацанов и спросил, есть ли у них желание научиться искусству ближнего боя. Оказалось, что побеждать в драках хотели все. По его призыву набралось двадцать семь бойцов, и институт предоставил им часы занятий в спортивном зале. Начались тренировки.

Тренер пытался разбудить в спортсменах добрые чувства. По мере возможностей они помогали старикам. Когда подо льдом замёрзшей реки Ишим стала задыхаться рыба, секция бокса выходила пробивать во льду лунки. Рыбу надо было спасать, ведь не зря она начертана на историческом гербе Ишима, высочайше пожалованном городу 17 марта 1785 года: «В синем поле золотой карась в знак того, что в окрестности оного города находится множество озёр, которые изобилуют сею рыбою и отменною величиной оных».

Гербом города родного
Золотой карась на блюде,
Что из камня голубого,
Эту рыбу хвалят люди.

Царским карася назвали,
Он из озера Мергень,