Русские до истории

И вот как итогово излагает эволюцию человечества академик Деревянко:

В основе всей цепочки, ведущей к появлению человека современного анатомического типа в Африке и в Евразии, лежит предковая основа Homo erectus sensu lato. Видимо, с этим политипическим видом связана вся эволюция сапиентной линии развития человека.

Вторая миграционная волна эректоидных форм пришла в Центральную Азию, Южную Сибирь и на Алтай около 300 тысяч лет назад, вероятно, с Ближнего Востока. С этого хронологического рубежа мы прослеживаем в Денисовской пещере и на других местонахождениях в пещерах и стоянках открытого типа на Алтае непрерывное конвергентное развитие каменных индустрий, а следовательно – и самого физического типа человека.

Далее для меня совершенно очевидно, что популяции, расселявшиеся в Восточной и Юго-Восточной Азии в хронологическом интервале 150–30 тысяч лет назад, развивали свою индустрию, отличную от индустрии популяций сопредельных территорий.

Индустрия здесь ни в коей мере не была примитивной или архаичной по сравнению с остальной частью Евразии и Африки. Она была ориентирована на экологические условия именно данного региона. В китайско-малайской зоне происходило эволюционное развитие как индустрии, так и анатомического типа самого человека на основе эректоидных форм. Это позволяет выделить человека современного типа, сформировавшегося на данной территории, в подвид Homo sapiens orientalensis.

Таким же образом в Южной Сибири конвергентно развивались Homo sapiens altaiensis и его материальная и духовная культура.

В свою очередь, Homo sapiens Neanderthalensis автохтонно развивался в Европе. Здесь, однако, менее чистый случай, так как люди современного типа из Африки сюда добрались. О форме взаимоотношений этих двух подвидов спорят, но генетика в любом случае показывает, что часть генома неандертальца в нынешних людях присутствует.

Таким образом, остаётся сделать лишь один вывод: Homo sapiens – вид, в который вошли четыре подвида. Это Homo sapiens africaniensis (Африка), Homo sapiens orientalensis (Юго-Восточная и Восточная Азия), Homo sapiens Neanderthalensis (Европа) и Homo sapiens altaiensis (Северная и Центральная Азия). Все археологические, антропологические и генетические исследования, с нашей точки зрения, свидетельствуют именно об этом! /388/

Итак, –

– в Восточной и Юго-Восточной Азии в течение более 1 млн лет происходило эволюционное развитие азиатского Homo erectus. Это не исключает прихода сюда небольших по численности популяций из сопредельных регионов и возможности генного обмена, особенно на пограничных с соседними популяциями территориях. Но, учитывая близость между собой палеолитических индустрий Восточной и Юго-Восточной Азии и их отличие от индустрий сопредельных западных регионов, можно утверждать, что в конце среднего – начале верхнего плейстоцена человек современного физического типа Homo sapiens orientalensis сформировался на базе автохтонной эректоидной формы Homo в Восточной и Юго-Восточной Азии наряду с Африкой.

В целом по теории академика Деревянко этот процесс выглядел так.

Региональная теория эволюции человека заключается в том, что там, где расселялись эректусы, происходил процесс эволюции как самого человека, так и эволюции его культуры. И благодаря этому на этих территориях, возможно, происходило становление человека современного анатомического типа практически непосредственно из эректуса. Во всяком случае, второе заселение Южной Сибири произошло около 300 тысяч лет назад. По всей видимости, с Ближнего Востока. И уже начиная с этого времени идёт непрерывное развитие культуры человека в этом месте. И это чрезвычайно важно, потому что мы прослеживаем именно развитие непрерывное, без каких-либо миграционных потоков, притоков.

К сожалению, мы не можем говорить, какие происходили физические изменения, как развивалась конституция человека, – слишком мало соответствующих материалов. Но мы можем очень хорошо проследить эту самую непрерывность в развитии его культуры. Начиная с 200 тысяч лет на многих стоянках и местонахождениях, которые располагались на сравнительно небольшом расстоянии друг от друга, можно проследить, как менялась культура, как она развивалась, эта культура.

И в настоящее время мы с полным основанием можем говорить о том, что около 50 тысяч лет назад сформировалась уже культура верхнего палеолита – а это культура человека современного анатомического типа. Видим, как она начинает формироваться, её изменения 70 тысяч лет назад, 60 тысяч лет назад и так далее. А 50 тысяч лет назад возникла уже вполне – по основным критериям и показателям – культура человека современного анатомического типа. Это прекрасная каменная индустрия, это использование кости, кости в качестве орудия. Это различные украшения из кости, плавников, пронизки, это украшения из камня. И что самое удивительное, в горизонте, древность которого где-то около 40 тысяч лет, был найден браслет, фрагмент браслета, при изготовлении которого использовалось как минимум три вида технических приёмов – это шлифование, сверление и полировка. То есть это те технические приёмы, которые у человека были распространены начиная после 10 тысяч лет назад. А у нас здесь – около 40 тысяч лет…

А на остальной территории Евразии происходит развитие мустьерской культуры. В конечном счёте она связана непосредственно с неандертальцами, точнее, с хомо сапиенс неандерталенсис. Эта культура совершенно отлична от Восточной, от Юго-Восточной Азии, от африканской. При этом она имела целый ряд общих элементов с Ближним Востоком. И ясно, что и популяции это были разные.

Таким образом, на основании секвенирования митохондриальной ДНК, а затем, самое главное, и ядерной ДНК удалось установить, что на Алтае проживал отдельный подвид населения, который имел очень высокую культуру верхнего палеолита. И в настоящее время мы можем с полным основанием говорить о том, что человек современного типа, хомо сапиенс сапиенс, сформировался из 4 подвидов, 4 линий человеческого развития.

Первая – это, конечно, Африка, где было наибольшее генетическое разнообразие. Вторая – это хомо сапиенс неандерталенсис.

Кстати, ранее считалось, что не было никакой связи между неандертальцами и людьми современного типа. Что неандертальцы нам не только не предки, но даже и не родственники. Но вновь на основе генетических исследований установлено, что в настоящее время до 4 % в геноме неафриканцев, то есть европейцев, происходит от неандертальцев. Иными словами, эти две линии могли смешиваться и могли иметь продуктивное потомство. Но что ещё интересно: до 8 % в геноме современных меланезийцев дошло от… денисовцев!

Таким образом, и денисовцы внесли свой вклад в геном человека современного анатомического типа, и неандертальцы внесли.

Но с точки зрения материальной культуры совершенно очевидно, что имеется прямая связь, культурная последовательность между хомо эректусами более поздних популяций и людьми современного типа, древность которых составляет 60–40 тысяч лет. То есть это также свидетельствует, что в Восточной и Юго-Восточной Азии хомо сапиенс сформировался на местной основе и культуры, и популяции.

Однако все новые материалы, генетические в том числе, свидетельствуют, что точка зрения, согласно которой человек вышел только из Африки, не верна. Дело ещё и в том, что мы в настоящее время на археологическом материале совершенно не можем проследить выход человека из Африки и распространение его индустрии. Ну, вот если человек вышел из Африки, условно говоря, и 60 тысяч лет назад он пришёл в Австралию, то, конечно, можно было бы проследить на стоянках, на древних местонахождениях движение этого миграционного потока. Но ни в Индии, ни в Юго-Восточной Азии, ни в Восточной Азии не видим даже следа этого миграционного потока. Там развитие всей индустрии идет совершенно автохтонно, самостоятельно.

Когда H. sapiens отправился расселяться по миру, его приход в тот или иной регион означал быстрое исчезновение всех прочих человеческих видов. В течение какого-то времени сосуществование и даже культурный обмен оказались возможными лишь с H. neanderthalensis. Например, укладывать в могилы соплеменников венки из хвойных ветвей, куда были вплетены цветы, первыми начали неандертальцы (интересно, что традиция актуальна и поныне). Вероятно, обитая в одних регионах, два вида вели разный образ жизни, из-за чего меньше конкурировали. Увы, со временем и неандерталец (имевший, кстати, мозг крупнее, чем у человека) ушёл в небытие. Может, это было обычное конкурентное вытеснение, а может, мы попросту съели всех чужаков. Ксенофобия, характерная для нашего вида, вероятно, уходит корнями еще в те времена.

То есть путь к сапиенсу был пройдён разными, независимыми друг от друга потомками эректуса. Из одного черенка развились разные побеги, которые затем снова сплелись в один ствол.

Хотя не исключено – и даже скорее всего – уже на уровне эректуса в самом его таксоне появились разные ветви, от которых и пошли разные человечества. А что удивительного при таком регулярном разбегании масс эректусов друг от друга и от самих себя? У них, поди, тоже без мутаций не обходилось…

Так и появился один «дядя» – денисовец, так появился и второй – неандерталец.

Глава 4. Неандертальцы: опережающая цивилизация

Этот вид зарождался в период 250–300 тысяч лет назад. То есть тоже развивался параллельно и денисовцу, и восточным потомкам эректуса, и человеку современного типа, который для простоты будем называть прежним именем – кроманьонец. Хотя на самом деле вернее было бы вслед за Анатолием Деревянко назвать его Homo sapiens africaniensis.

Наиболее принятая ныне точка зрения: неандертальцы произошли из некоей развитой формации эректусов – так называемого человека гейдельбергского. Этот прогрессивный по отношению к эректусу парень поделился надвое. Одна его ветвь осталась в Африке – из неё в конечном итоге и вышел кроманьонец, или человек современного анатомического типа. А вторая передвинулась в Европу в период с немаленьким таким разбросом в 350–600 тысяч лет назад.

Этот период соотносится с Миндельским оледенением 600–300 тысяч лет назад. И в таком случае гейдельбергские наследники эректусов из Северной Африки были вытеснены в Европу через обнажившиеся (из-за концентрации значительной части вод Мирового океана в ледяном щите на севере) сухопутные перешейки в районе современного Гибралтара, Туниса – Сицилии и Эгейского тогда-не-моря.

Вот там под влиянием холодного климата гейдельбергцы и копили в себе мутации, каковые и «выстрелили» новым видом во время некоторого смягчения климата в период Миндель-рисского межледниковья. Вполне логично вообще-то: условия среды поменялись, прежняя форма к ним приспособлялась хуже, нежели та, что среди них появилась, вот и…

Впрочем, рассуждения досужие: никто до сих пор так и не ведает, как именно и при каких условиях появляются новые виды. Что животных, что человека. Они просто берут – и появляются. А потом одни исчезают под давлением среды, а другие… нет, не приспосабливаются. Остаются неизменными. Вот как акулы – одно и то же на протяжении 400 млн лет.

Это так, но в то же время как раз на примере неандертальца мы можем проследить, как развивался этот вид от эректуса к тому, что принято считать классическим хомо неандерталенсис. Великолепный обзор этого проделал в своей книге «Неандертальцы: история несостоявшегося человечества» ведущий научный сотрудник Отдела археологии палеолита Института истории материальной культуры РАН Леонид Вишняцкий.

Древнейшим антропологическим свидетельством пребывания людей на территории Европы является фрагмент нижней челюсти гоминида неопределимого вида из пещеры Сима дель Элефанте. Возраст упомянутого фрагмента, а также найденных в одном с ним слое каменных артефактов составляет около 1,2 млн лет (Carbonell et al. 2008). Других достоверно человеческих костей, которые бы можно было с уверенностью отнести к эпохе нижнего плейстоцена, в Европе пока неизвестно. Нет здесь и бесспорных останков гомо эректус. Почти все древнейшие палеоантропологические материалы с этого континента, предшествующие по возрасту костям классических неандертальцев и анатомически современных людей, относят сейчас к виду человека гейдельбергского.

…Многочисленны человеческие останки из пещеры Сима де лос Уэсос, находящейся, как и Гран-Долина, в Атапуэрке. Останки принадлежат как минимум 28 индивидам. Их древность, согласно результатам торий-уранового датирования, составляет не менее 530 тысяч лет, а скорее даже около 600 тысяч (Bischoff et al. 2007). Среди костей есть несколько неплохо сохранившихся черепов (рис. 3.6) и нижних челюстей, и все они убедительно свидетельствуют о том, что уже в то время в анатомии обитателей Европы имелись многие из особенностей, которые являются важными составляющими типично неандертальского комплекса признаков (Berm?dez de Castro et al. 2004)…Первые решительные шаги на пути «неандертализации», похоже, были сделаны аборигенами Европы ещё в первой половине среднего плейстоцена, более полумиллиона лет назад.

…Среднеплейстоценовые европейцы и неандертальцы, как полагают исследователи антропологических материалов из Сима де лос Уэсос, «представляют один и тот же «эволюционный» вид: череду популяций, находящихся в отношении «предки – потомки» и без каких-либо разрывов репродуктивной преемственности между ними». Тем не менее, продолжают они, «морфологически европейские ископаемые среднего плейстоцена и неандертальцы достаточно различаются между собой, чтобы именовать их по-разному» и среднеплейстоценовую группу обозначать как гомо гейдельбергенсис (Arsuaga et al. 1996: 48).

Например, черепа из французской пещеры Араго (рис. 3.8) или греческой пещеры Петралона (рис. 3.9), возраст которых сопоставим с возрастом черепа из Сванскомба, неандертальскими можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Вместе с тем есть довольно веские основания, чтобы рассматривать их обладателей в качестве вероятных предков гомо неандерталенсис. С одной стороны, они сохраняют ещё немало черт, сближающих их с гомо эректус (было время, когда их даже и зачисляли в этот вид), но, с другой стороны, и некоторые неандертальские признаки тоже просматриваются уже довольно отчётливо. Так, если по ширине основания и форме затылка череп из Петралоны вполне подошёл бы для любого эректуса, то по объёму мозговой полости (свыше 1200 куб. см), конфигурации носового отверстия и строению надглазничного валика он ближе к неандертальскому «канону».

И лишь в конце среднего плейстоцена, около 200 тысяч лет назад или, может быть, чуть раньше, появляются наконец те, кого уже почти без всякой натяжки можно называть неандертальцами.

Таким образом, как бы мы их ни называли и к какому бы виду ни относили, все европейские гоминиды среднего плейстоцена, следующие во времени за черепом из Чепрано, обладают признаками, позволяющими рассматривать их как вероятных предков неандертальцев. Они могут быть выстроены в единую филетическую линию протяжённостью не менее полумиллиона лет. (Эту точку зрения в той или иной степени разделяет сейчас большинство антропологов, но есть у неё и оппоненты. По их мнению, эволюция европейских гоминид в среднем плейстоцене шла по нескольким независимым линиям и неандертальцы – лишь одна из них, просуществовавшая дольше всех (см. напр.: Tattersall 2006: 273).)

Итак, мы видим, что, каковы бы ни был споры среди антропологов по поводу таксономизации неандертальских предков, сама по себе линеечка постепенного биологического становления этого вида прослеживается примерно от 600 тысяч лет назад. Примечательно, что именно к этому времени относят разделение предков будущих сапиенсов и будущих неандерталенсисов и генетики. По их данным, последний общий предок этих человечеств жил как раз в районе 600 тысяч лет назад – и это с очевидностью был эректус.

Эволюционные ветви неандертальцев и современных людей разошлись около 500–700 тысяч лет назад. По данным изучения ядерной ДНК обитателей испанской пещеры Сима де лос Уэсос в Сьерра-де-Атапуэрка, денисовцы и неандертальцы разделились около 500 тысяч лет назад, а их общий предок отделился от Homo sapiens 700–765 тысяч лет назад. По Y-хромосоме время разделения линий неандертальцев и современного человека оценили в 588 тысяч лет назад (95 % доверительный интервал: 447–806 тысяч лет назад). /356/

Как бы то ни было, где-то тогда в Европе и появились неандертальцы. Зажили, приспособились, распространились… и попали на оледенение Рисс I, которое от Минделя отделяли 50 тысяч лет.

Тогда граница постоянной ледяной шапки доходила до устья Рейна. А тундра добиралась вплоть до нынешней Сахары. Средние летние (!) температуры для Центральной Европы колебались в это время около точки замерзания. То есть нуля градусов. Это такой вечный московский ноябрь в июле. Или, если для зримости, сегодня это климат выше 70-й параллели, иначе называемый полярным. В общем, это Таймыр, остров Врангеля, архипелаг Новая Земля…

Что было делать неандертальцам?

Во-первых, уйти им было некуда: в Африке взаимоотталкивание эректусов (к которому уже присоединились первые сапиенсы-африканенсисы) вовсю бурлило так, что выдавливало всё новые волны «свободных нейтронов» враждебных всему окружающему родов, порождая настоящую цепную реакцию по всей Ойкумене. Тогда, кстати, и дошла та, вторая, по академику Деревянко, группа переселенцев в Денисовскую пещеру, которая там и поселилась уже на ПМЖ.

Места находок стоянок и останков неандертальцев

Во-вторых, старики гейдельбергцы вымерли. Или их подъели «детки»-неандертальцы – кстати, не исключено, что как раз в связи с новым ухудшением климата и, значит, сокращением прежних охотничьих ареалов.

А сами неандертальцы были ещё молодой биологической формацией и для приспособления к изменившимся условиям имели гораздо более значительный генный и биологический потенциал. И… они приспособились.

Во всяком случае, твёрдо установлено, что в одной из пещер у самого подножия Пиренеев люди жили и в условиях Рисса. А в слоях позднего Рисса во Франции были найдены остатки построек палаточного типа, делавшихся из шкур животных. /394/

Кстати, ничего удивительного – ведь первые подобные «палатки» мы видели ещё у эректусов…

Не надо думать, что эти люди были мазохистами и любили поваляться в снегу и подышать морозным воздухом. Нет. В принципе для приспособленных особей и их сообществ жизнь на севере была не так уж и плоха. И в почти историческое время масса народу продвинулась с беспокойного юга на север, где вполне нашла себя в образе таёжных охотников или тундровых оленеводов. А тогдашняя приполярная фауна была не чета нынешней.