Я русский солдат! Годы сражения

А. Проханов: – Это завод стекла, это завод хрусталей, это завод оптических спектров, это завод радуг, это завод утонченных технологий, там золото, там платина, там компьютеры, там изысканные люди, завод похож на Эдем. Вот оттуда мы будем брать наших будущих полпредов.

К. Басилашвили: – Это если будет Екатерина Вторая (ну, наподобие), это такое, женское начало, понимаете? (оптика)

А. Проханов: А вы знаете, что Путин совсем недавно высказался в пользу Екатерины Второй? Ему все время навязывали образ Петра Первого, и он устал от этого брутального образа. Он сказал, что Катерина была великой собирательницей земель и пролила за этим занятием меньше крови.

К. Басилашвили: – И, все-таки, если серьезно: в чем сила Урала? Почему оттуда черпает своих назначенцев Владимир Путин?

А. Проханов: – Изнеженная, развратная, бессмысленная, утонченная, болезненная, отчасти лесбийская, отчасти педерастическая Москва утратила волю к жизни, волю к имперскому строительству. А Урал всегда был очень мощным, грозным, таинственным. Урал – мистическая часть России. На севере Урала – Верхотурье, соединенное с божественными православными силами. На юге Урала – Аркаим, это древняя матка, откуда вышли арийцы. В центре Урала – Ганина яма, где кончилась романовская третья империя и там же родился Ельцин, который положил конец четвертой, сталинской империи.

И Урал, по существу, постоянно генерирует исторические энергии.

К. Басилашвили: – То есть в этом что-то мистическое есть, такое исконно?..

А. Проханов: – Ну как, в общем, в любой русской земле, как и в Брянщине в том числе.

К. Басилашвили: – Да, Брянщина-Брянщина! Сегодня с Брянщины приходят новости – вы все знаете, что там чуть было не стрясло, но, слава богу, удержали на земле работяги вот этот шалаш, где проходили переговоры и встречи с деятелями мяса, с теми людьми, которые занимаются мясной промышленностью. Туда приехал Дмитрий Анатольевич Медведев. Почему вдруг первая поездка в должности премьер-министра именно на Брянщину? Это что, такая животрепещущая отрасль у нас – мясная промышленность?

А. Проханов: – Мне кажется, что это связано еще с тем, что синоптики предсказывали там ураган и ветер. А быть унесенным ветром сразу же после назначения премьер-министром – это великолепная миссия. И то, что там произошло – мне кажется, вот эти фермеры, эти грубые брянские земледельцы и скотоводы просто не поняли замысла проекта. Дмитрий Анатольевич Медведев вовсе не хотел оставаться на этой бренной земле – он хотел на этом шатре, на этом ковре-самолете унестись в восхитительное будущее и оттуда, из будущего, манить нас к себе. И я знаю брянских людей – это, в общем, такие, фундаментальные русские люди, они не понимают тонких этих интеллигентных энергий и замыслов, которыми преисполнен Дмитрий Анатольевич Медведев.

К. Басилашвили: – Но вот этот визит первый в должности премьер-министра из Москвы на Брянщину – вы видите в нем какой-то знак, что именно Брянская область, что именно животноводство? В чем здесь смысл?

А. Проханов: – Я гадал. Первое, что мне пришло в голову (и это, конечно, ошибочное представление), что Дмитрий Анатольевич Медведев поехал на Брянщину только потому, что я там был 2 дня тому назад. А я был на Брянщине. И, вот, лавры моего пребывания на Брянщине не дают ему покоя.

К. Басилашвили: – Вы везде – то вы на Урале преследуете Путина…

А. Проханов: – Я стремительный человек, я стремительный человек…

К. Басилашвили: – …то Медведева на Брянщине.

А. Проханов: – …И я успеваю на эфир «Эха», между прочим, каждый раз. А между двумя эфирами я бываю то на Брянщине, то на Ближнем Востоке.

К. Басилашвили: – Хорошо. Тогда, если Александр Проханов все знает про Брянщину, так расскажите же, каковы там обстоятельства животноводства, что потребовалось вмешательство премьер-министра?

А. Проханов:– Вот, как я слышал от своих новых брянских людей (это люди очень респектабельные, представительные и не бедные), Брянщина потеряла свое сельскохозяйственное население. По существу, брянские деревни пусты или полупусты. Эти восхитительные земли – они опустошенные. И то ли это произошло в результате естественных процессов, то ли просто это такая гигантская в масштабе России зачистка русской земли от русских людей. Но Брянщина являет собой такие зияющие пустоты. И люди, интересующиеся этими пустотами, решили туда, на эти пустые плодородные земли, завести американский скот. Причем они завезли этот американский скот вместе со скотоводами. И мне говорили эти люди, что, появляясь на этих пространствах, где когда-то ходили самоходные красные комбайны, русские пастушки играли на всяких жалейках, они встречают колючую проволоку, огромные пастбища, закрытые для посещения. Там колючка, а внутри этой колючки бродят какие-то удивительные коровы, чуть ли не двухголовые, и ковбои в шляпах. Ковбои на этих высоких каблуках.

К. Басилашвили: – Вот так вот исподволь захватили ковбои нашу русскую землю. Поговорим об этом…

А. Проханов: – И не только. И не только русскую землю.

К. Басилашвили: – А Александр Андреевич, между тем, носитель ценной информации о ковбоях на брянской земле. И сейчас он продолжит делиться вот той картинкой, которую сегодня наблюдал Дмитрий Анатольевич Медведев там же, на Брянщине.

А. Проханов: – Ну, более того, что я вам сказал о ковбоях, я просто не скажу. Это все корпоративная тайна, потому что я так или иначе участвую в этом переселении ковбоев из Техаса на Брянщину. Брянщина – интересный очень мир, град. Там не впервые за последние годы я обнаружил мощный пласт новых русских предпринимателей. Один из них, Олег Васильевич Розанов, являет собой нового русского предпринимателя, который вкладывает излишки своих состояний и приобретений не в алтари или не только в алтари и церкви, но в русскую культуру, в русскую литературу, в русские информационные технологии, понимая, что сейчас самая главная задача для русского народа – это понимание того, что с ним творят, понимание того, в какой беде он оказался, понимание того, откуда бьют в него эти страшные электронные пушки, уничтожающие в нем смысл.

К. Басилашвили: – Откуда же бьют эти пушки? Давайте поговорим о тех, кто эти пушки, может быть, способен сдержать. Ведь назначено новое правительство, да? И вчера я слушала интервью очень интересное: на вашем месте сидел Глеб Павловский, и он… Как мне показалось, главная мысль разговора была в том, что теперь главный человек в нашей стране – это глава Роснефти. Он умеет договариваться (господин Сечин), он умеет эти договоренности сдерживать, отдавать долги и так далее. Вот, Роснефть, Сечин, а остальное не важно. А у вас какое мнение?

А. Проханов: – Одна из этих пушек – сам господин Глеб Павловский, кстати. Было время, когда эта пушка стреляла без остановки, но потом, видимо, то ли ствол перекалился, то ли застрял снаряд, и его как-то выдвинули с первой позиции, перевели в эшелон № 2.

Наверное, Сечин по-прежнему остается очень мощной фигурой. Хотя, мне кажется, его новая роль – она не политическая, она корпоративная роль, она экономико- и корпоративная роль. А главным все-таки персонажем в новом правительстве, мне кажется, является Владимир Мединский. И не надо приуменьшать роль этого нового человека. Недаром вокруг него бушуют страсти, о нем пишет мировая пресса, он вызывает острейший интерес всей публики. У одних – ненависть, у других – недоумение.

К. Басилашвили: – Но у вас просто ревность, понимаете? Потому что вы хотели занять этот пост министра культуры. Вы же тоже историк, вы же тоже разоблачитель и носитель мифа о нашей русской истории. А Мединский вас обошел, и вот он уже на посту министра, а вы здесь, на «Эхе Москвы».

А. Проханов: – Открою вам тайну: я никогда не стремился к портфелям. Я всегда был теневым человеком, я управлял миром из темных теневых углов. И, кстати, тот факт, что «Эхо Москвы» по-прежнему преуспевает, по-прежнему существует и развивается, есть здесь отчасти и моя заслуга. Я из своей тени, из своего тайного такого чулана управляю всеми медийными процессами.

К. Басилашвили: – Это безусловно, это безусловно. И, все-таки, я поняла, что об Игоре Сечине вы не хотите говорить, хотите поговорить о Владимире Мединском. Хорошо. Тем более что…

А. Проханов:– Нет, я готов говорить и о Сечине. Вы же понимаете, что мне вообще все равно, о чем говорить, лишь бы говорить.

К. Басилашвили: – Это понятно. Но вы же можете оценить Владимира Мединского как ученого, вы читатель его книг, его оппонент, даже здесь, на «Эхе Москвы». Вы могли бы дать такую характеристику его кандидатуре?

А. Проханов: – Я бы мог дать эту характеристику. Я хочу присоединиться к хору людей, которые оценивают это неожиданное назначение.

К. Басилашвили: – Но оценивают как? Я сталкивалась, в основном, вот из того, что читала, с таким недоумением в адрес Мединского.

А. Проханов: – И с таким внутренне негативным отношением.

К. Басилашвили: – Да, внутренне негативным. Почему же?

А. Проханов: – Мне кажется, что это назначение весьма удачно. Конечно, господин Мединский не организатор. А министр – это, конечно, организатор, прежде всего. И настоящий, крупный министр – это носитель проектов, это человек, который несет с собой в министерство проект, то есть крупную такую композицию, которую он будет реализовывать на этом посту. По-видимому, у Владимира Ростиславовича нет вот этого проекта. Может быть, я ошибаюсь.

Чем он интересен и хорош? В течение 20 лет при Ельцине и при Путине власть взращивала и спонсировала культуру, либеральную культуру, культуру нигилизма, культуру осмеивания, карнавальную культуру, во многом культуру осквернения, культуру Гельмана, культуру, которая позволяет себе рубить иконы, шокировать и эпатировать обывателей. И эта культура за эти 20 лет выросла как доминирующая в сегодняшней России культура и превратилась в культуру, враждебную Кремлю. И мне кажется, что Владимир Владимирович Путин страшно удивлен тем, что люди, персоналии, а также целые пласты, которым давались гранты, которых посылали за границу, которых награждали премиями…