Возвращение

– Я думаю, двух банд за два дня вполне достаточно. Даже если продолжения не будет – зачем рисковать?

– Времени все равно почти восемь, темнеет за окном. Сегодня никуда не уедешь.

– Сегодня вы здесь останетесь, у Ливона Ратмировича. Сам он десяти витязей стоит, да бойцов тут почти сотня в разных залах наберется. Оружия навалом, осаду долго можно держать. Хотя искать вас здесь все равно никто не станет.

– А ты?

– Я быстренько в одно место смотаюсь. Есть у меня подозрение, кто на нас этих шакалов навел. Пора рассчитаться.

* * *

Вдоль пешеходной зоны машины стояли плотно, одна к одной, не втиснешься. Дабы далеко не бегать, Середин свернул к закрытой решетчатыми воротами дворовой арке, остановился у стены на тротуаре и побежал к давешнему подвальчику. Магазин был уже закрыт, но внутри работала уборщица в длинном синем халате и желтых резиновых перчатках. Олег хорошенько, чтобы дверь зазвенела, саданул ногой и прижал к стеклу раскрытый пропуск на автобазу – что она издалека разглядеть сможет? Женщина оставила швабру, подошла ближе, и ведун спрятал «корочки» в карман:

– Вячеслав Григорьевич здесь? Он обещал меня подождать.

– Сидит, – кивнула уборщица. – Третий день заполночь остается. Видать, с компьютером неладно. Стучит да стучит.

Звякнула щеколда двери. Середин сбежал вниз, решительно пересек залы, толкнул дверцу в коридор, а потом пинком выбил и без того приоткрытую дверь:

– Что, птенец антикварный, не ждал?! – Одним шагом ведун преодолел расстояние от коридора до стола, выдернул из-под куртки косарь и со всего замаха вогнал его в столешницу почти по рукоять, намертво пригвоздив к ней клавиатуру. – Сейчас я из тебя барабан вырезать буду.

– Ка-к-ко-ка, – захлопал губами, бледнея на глазах, мачо. – Ку…

– На том свете покуришь, – утешил его Олег, медленно вытягивая саблю. Положение клинка за спиной и без того не самое удобное, а тут еще и потолок низкий, чуть ли не головой цепляешься.

– Клаву зачем? – наконец выдохнул Вячеслав Григорьевич. – К-как я работать буду?

– Не будешь. – Оружие наконец легло в руку, и ведун подцепил лезвием подбородок антиквара. – Ты зачем ко мне бандитов подсылал, скотина?

– Неправда! – Мужчина откинулся назад и уперся затылком в стену. – Не… Никого я не… Не посылал!

– Откуда они узнали мой адрес? Откуда узнали про монету?

– Не… Я не зна-аю!!! – внезапно взвизгнул мачо. – Откуда я знаю?! Я никого не посылал! Я сижу здесь! Я занимаюсь вашей монетой!

– О которой уже узнали все бандиты города. Две банды за два дня – откуда они взялись, любезный?

– Пустите меня! – облизнул губы антиквар. – Вы у меня… у меня в офисе! Что вы себе позволяете?!

– Любишь свою конуру? – отвел клинок Середин. – Тут и сдохнешь. Отвечай, кому про монету рассказывал?

– Никому! Вон, все здесь! – Он указал на плоский экран монитора. Там, в уголке и правда красовался желтый кружок, в центре которого смотрела вперед маленькая безволосая голова, а по кругу от нее к краю тянулись толстые змеиные хвосты. Остальное пространство занимал текст на латинице. – Я ищу! Я определяю оптимального покупателя. Да уберите же, наконец, свою железяку!

– Ко мне два раза приходили серьезные люди, придурок. – Ведун переложил клинок ему на плечо. – Один раз чуть не пристрелили, а сегодня у меня похитили девушку и маму. И всех интересовала монета. Откуда у них информация? Как узнали мой адрес, и вообще то, что у меня есть согдианский змеевик?

– Вы посмотрите лучше сюда, – ткнул пальцем в монитор Вячеслав Григорьевич. – Вот он! Это ваш змеевик, узнаете? Так вот, семь лет назад его продавали за пятьсот тысяч долларов.

– А? – На какой-то миг Середин забыл про свои проблемы и повернулся к экрану.

– Это семь лет назад. Двадцать три года назад был желающий купить эту монету за триста пятьдесят тысяч. При условии, что будет названо ее наименование. Насколько я понял, продавца так и не нашлось. Точно не скажу, тогда Интернета еще не было. Это все из архивов всплыло. Вот… – Мачо опустил было пальцы на клавиатуру и застыл, тупо глядя на воткнутый косарь. Развел руками: – Ну, и что теперь?

– Полмиллиона долларов? – Олег взялся за рукоять ножа, раскачал его и выдернул. – За это и вправду сожрать с потрохами могут. Всегда найдутся желающие.

Вячеслав Григорьевич постучал по кнопкам и сплюнул:

– Ну все, не работает. И магазины давно закрыты. Зачем клаву было портить? Не могли дверь тесаком потыкать, раз приспичило? Ей все равно, она железная.

– Так триста пятьдесят тысяч, или все-таки пятьсот? – вернул косарь в ножны Середин.

– У-у-у… – задумчиво помычал Вячеслав Григорьевич, потер виски. – Так вот… Кабы все это было так просто! Я бы еще в первый вечер отзвонился. Но тут все запутано получается. В прошлом веке, как я раскопал, змеевиками всего четыре раза торговать пытались. И каждый раз очень странным образом и за большие суммы. То есть обычную редкую монету, если реализовать пытаются, выставляют на аукцион, верно? Со змеевиком нашим все не так.

– Моим, – поправил Олег, но мачо пропустил его слова мимо ушей.

– Монеты предлагались на продажу по запредельно высоким ценам, о фактах продажи никогда ничего не сообщалось. Но если полмиллиона долларов просят – значит, есть некоторая уверенность, что покупатель может найтись? Ведь никто же не просит за прочие азиатские монеты больше сотни баксов! Даже с расчетом на дилетанта. Ей полтинник – красная цена. И опять же, нашелся покупатель, что близкую сумму решился выложить. Кстати… – Вячеслав Григорьевич опять попытался постучать по клавиатуре. – Вот, черт! В общем, предложение могло оставаться действительным, и я отослал свои координаты. Ну, и еще на несколько форумов и аукционов отправил предложение купить подлинный, кладовый согдианский змеевик. Для начала поставил шестьсот тысяч долларов. Тенденцию отследить. Если появится интерес, встречные предложения, их можно будет систематизировать, оценить спрос, прикинуть оптимальную цену.

– А монету должны были забрать братки на двух джипах и «Ауди»?

– Да подождите вы со своими джипами! – отмахнулся антиквар. – Самое забавное предложение я проверил на немецком нумизматическом форуме. Оказывается, действительно существует старинный графский род, который очень желает заполучить такой, как у нас, змеевик, но не готов платить за него реальной цены. Скорее всего, у господ банальным образом не хватает для покупки денег. Поэтому они затеяли что-то вроде осады на нумизматическом рынке. В начале двадцатого века они предлагали коллекционерам продать им змеевик за двадцать тысяч швейцарских франков. К началу Второй мировой предложение выросло до тридцати. В шестидесятых они обещали за монету уже сорок тысяч франков. Среди нумизматов эта история навроде анекдота уже ходит. Типа, настырные графья уже сто лет несуществующую монету купить хотят. Я как раз недавно на эту историю случайно натолкнулся. Ну, посмеялся вместе со всеми. А тут – вы с тем самым змеевиком.

– Значит, ты с самого начала знал, сколько она стоит? – снова поднял саблю ведун.

– Нет, не знал! Но помнил, что много. Это же как анекдот рассказывали! Опять же, кто мог поручиться, что предложение все еще в силе? Я десятью штуками баксов конкретно рисковал!

– И это предложение все еще действительно? – постучал клинком по монитору Середин.

– Больше того, в конце века графья накинули к премии еще десятку! Я ведь даже имя узнал… – Он ткнул пальцем в экран, чуть помолчал. – Ну, неважно. Главное, теперь они готовы купить змеевик за пятьдесят тысяч франков. В долларах это получится… – Мачо потянулся к клавиатуре, замер, зло сплюнул. – Ну, зачем?.. В общем, что-то около семидесяти-восьмидесяти тысяч долларов. Это, конечно, не полмиллиона, но в качестве запасного варианта сгодится. Интересно, однако, то, что согдианский змеевик не единственный! Ведь всегда считалось, что таких монет не чеканили, и только на Руси делались обереги с этой символикой. Ну, и еще в Греции, на севере, где влияние Руси традиционно сильным было. В среднеазиатские никто не верил. И вот получается, что их по крайней мере два!

– Пять, – поправил ведун. – Одна у меня, и еще четыре по Европе бродят.

– Два. Все европейские сделки могли производиться с одной и той же монетой. Она ходила от одного владельца к другому. Вторая у нас.

– У меня…

– Технически – да, – вскинул указательный палец антиквар. – Но ведь я могу рассчитывать на нормальный комиссионный процент? Провести сделку не так-то просто. Нужно имя, связи, практика. Это дело такое: могут и обмануть, и на муляж монету подменить, и с экспертизой намухлевать. Опять же, имея вилку цен от семидесяти до шестиста тысяч, вычислить оптимальную стоимость, убедить в справедливости этой суммы контрагентов, обеспечить чистоту сделки… Опять же риск. Такие ценности на руках! Двадцать процентов за эту работу будет справедливо. Двадцать – это нормально. Двадцать… Ну, учитывая трудности нашей первой встречи, я готов согласиться на восемнадцать. Даже на семнадцать процентов… Пятнадцать?.. Что вы молчите?!

Середину было не до мачо. Он ощущал, как на запястье плавно нагревается освященный крест, предупреждая о приближении какого-то порождения чужой веры, чего-то колдовского или потустороннего. Ведун подтянул к себе саблю, настороженно оглядывая комнатку. Окно наверху, сводчатый потолок, прочные каменные стены, закрытый линолеумом пол.

– Пятнадцать – это совсем не высокий процент, если учесть еще и сопутствующие расходы. Понадобится юридическая экспертиза, независимые анализы предмета…

– У вас тут странного ничего никогда не случалось? – перебил его Олег.

– В каком смысле? – запнулся антиквар.

– Барабашки, призраки, домовые…

– Перестаньте! Мы же взрослые люди. Что за глупые суеверия?

– Пол здесь какой?