Темный Лорд

– Привет, Цивик! – перешагнул через него недоморф.

– Привет, – понуро и безропотно ответил тот, стряхивая с полотенца просыпанный зубной порошок. – Не помнишь, чего у нас первым уроком?

– Математика! – бодро отозвался недоморф. – Но ты лучше сразу все учебники бери, а то опять перепутаешь!

– Я пробовал… – Судя по тону мальчика, даже в этом случае нужной книги у него не оказывалось.

Недоморф между тем, не дождавшись ответа, уже мчался по коридору. Сразу за ковром, расшитым арабской вязью, он свернул влево, бодро сбежал по узкой лестнице, и они с Кро оказались на густо заросшем низкой зеленой травой внутреннем дворе замка, украшенном лишь пятью баскетбольными корзинами. В самом центре возвышался небольшой пенек, который можно было бы принять за возвышение для судьи – если бы не отверстия, из которых струился сизый дымок. Со всех сторон, прямо из стен замка выскакивали ученики, чтобы уже через несколько шагов провалиться сквозь дерн. Получалось не у всех – несколько девочек лет восьми, сбившись в кучку, старательно притоптывали пятками, кружась близ самой высокой башни. Напротив них, у Кро на глазах, подросток в длинном свитере и шортах бодро нырнул – но не провалился вниз, а растянулся на траве, вздыбив ее носом в бодрый хохолок. Битали вдруг вспомнил, что уходить сквозь препятствие вниз его никто не учил, и тронул соседа за плечо:

– А тут есть проход для новичков?

– До центра не ходи, на стол упасть можешь, – ответил Надодух и солдатиком ушел в глубину.

Делать ничего не оставалось. Битали выхватил палочку и ткнул ее в дерн перед носком туфли, отчаянно выплеснув страх в опорное слово заклинания:

– Онберик!

Нога вслед за палочкой погрузилась вниз – мальчик едва успел поджать локти и задержать дыхание, как опора снизу исчезла, он ухнулся на глубину почти в два человеческих роста и влажно шлепнулся подошвами о выложенный мраморными плитами пол. Ноги подогнулись – но равновесие Кро все-таки удержал, начал отряхиваться, однако тут совсем рядом приземлилась малышка-второкурсница в длинной цветастой юбке, безразмерной цыганской кофте и с длинными, собранными в пучок волосами. Поняв, что рискует оказаться у кого-то под ногами, Битали поспешил к центру зала. Там, за тремя рядами столов с мохнатыми когтистыми ножками, на широких прилавках манили к себе учеников подносы с печеными пирожками и рыбными биточками, с поджаристыми птичьими тушками и ломтиками сырого мяса, с салатами и винегретами, с блинчиками и вареньем, с аппетитными ломтиками яичниц. На вазах щедрыми грудами возвышались яблоки, груши, мандарины, апельсины, гроздья винограда и сочные дольки дынь.

Кро, оставшийся без ужина, взял из стопки тарелку и сразу потянулся вилкой за соблазнительным толстым бифштексом. Не тут-то было: между четырьмя зубцами и мясом возникла упругая, но неодолимая преграда.

– Тысяча ифритов! – не выдержав, выругался он. – Это что, очередной морок? Хотя от школы, где учат оборотней, можно ожидать чего угодно!

– Ты чего, новенький? – хмыкнула рядом поджарая, как голодная щука, девушка в шелковом черном платье, узколицая, с сильно вытянутым подбородком и точно таким же носом. – Про витамины никогда не слыхал? Пока хоть что-то из фруктов не сожрешь, другой еды не получишь. Эшнун Ниназович потребовал, а с ним не поспоришь.

Длинной тощей рукой она сняла с подноса зеленое яблоко, быстро его обкусала, разбрызгивая сок, положила огрызок на край прилавка, наколола себе пару биточков и отошла. Кро дотянулся до груши, оказавшейся мягкой и сладкой, съел, положил на то место, где всего секунду назад был огрызок незнакомки, зацепил себе бифштекс, яичницу, добавил две ложки салата, оглянулся. Щукообразная девица была за столиком одна. Битали подошел к ней, поставил тарелку, кивнул:

– Спасибо.

– Кушай на здоровье. – Она целиком отправила в рот последний биточек, подмигнула, наклонилась и шепотом посоветовала: – И впредь постарайся поменьше болтать об оборотнях, находясь у них на кухне.

– Извини, невольно вырвалось. А кто такой Эшнун Ниназович?

– Мне-то что? – хмыкнула девушка. – Я же не метаморф. А Ниназович – это целитель наш школьный. Малость того от старости, его ведь еще маркиз в замок пригласил. Даже с учителями ни с кем не разговаривает, за детей считает. С ним и директор-то не спорит.

– И все это терпят? – удивился Кро.

– Не терпят, – мотнула головой девушка. – Просто не замечают. Он из целительной, на моей памяти, не выходил ни разу. А лекарь он самый лучший. У нас в школе вообще все самое лучшее. Ты на какой курс пришел?

– На пятый.

– Да ты что?! Ну, значит, еще увидимся.

Собеседница с силой стукнула пальцем по краю опустевшей тарелки и рывком поднялась. Стол качнулся, из-за края высунулся широкий розовый язык, слизнул посуду. Послышалось довольное чавканье. Битали сглотнул, попытавшись представить себе дальнейшую судьбу пропавших предметов.

– В школе, где учат оборотней, можно ожидать чего угодно… – на этот раз себе под нос буркнул он.

Вокруг, все прибывая, в поисках свободного места сновали ученики в свитерах, рубашках и спортивных костюмах, девочки в изящных платьях и замарашки в тряпье, все возрасты вперемешку, без всякого толку и порядка. В колледже Глоу, оставленном Битали в прошлом году, всех учеников заставляли при высадке на остров надевать мантии одного покроя, со своим цветом для каждого курса, и не носить ничего другого вплоть до окончания года. Тогда он вместе с одноклассниками ругал попечителей за маразм, которому приписывали столь упертую старомодность. Но сейчас Кро вспомнил порядок и опрятность старого колледжа с тоской.

– Прямо как в парижской ночлежке, – покачал он головой, отрезая ломтик от бифштекса. – Правда, если здесь знают о витаминах, то и столовые приборы, наверное, все же моют, а не вылизывают…

Расправившись с завтраком и слегка осоловев от еды, он поднялся, чуть подождал, глядя на тарелку, покрутил головой, вздохнул и, подобно другим школьникам, перевернул ее, зацепив за край указательным пальцем. Стол встряхнулся, словно мокрая собака, чавкнул и длинным языком слизнул грязную посуду вместе с объедками.

– Спасибо, было очень вкусно, – вежливо кивнул полуживому предмету мебели Битали и отправился к темному проему, в котором скрывалось большинство поевших учеников. Там, к его удивлению, обнаружилась обыкновенная арка, выводящая на лестницу. Так что путь обратно в башню никаких сложностей у новичка не вызвал. В комнате недоморф уже скармливал с ладошки ворону мелко порезанное вареное мясо. Окно опять было распахнуто настежь, впуская в их общее жилье холодный уличный воздух.

– Он и зимой так же вламывается? – поинтересовался Кро.

– Тебе-то что? Тебя до первого снега здесь уже не будет. – Дождавшись, пока птица соберет остатки угощения, Надодух вытер руку полотенцем. – Теперь можно полчасика-часик поспать. Черныш к первому уроку разбудит.

– И чего мы тогда вскакивали в такую рань? – возмутился Битали.

– Зато в душевую народу набежать не успело, – пожал плечами недоморф. – И в столовой свободно было…

Истинная причина раннего пробуждения тем временем сидела на раме приоткрытого окна и невозмутимо расправляла клювом перышки.

– Я расписание так и не посмотрел, – махнув на ворона рукой, вытянулся на застеленной постели Кро. – Мы ведь с одного курса? Что сегодня будет?

– Математика и природоведение. После обеда – дальновидение. У тебя учебники есть?

– Есть, – закинул руки за голову Битали. —

А может, ты и прав. После плотного завтрака самое время немножко вздремнуть.

Курс математики в школе маркиза де Гуяка читался в обширной аудитории человек на триста. Скамьи располагались амфитеатром, уходя ступенями от небольшой коричневой доски к расчерченному тяжелыми черными балками потолку не имеющего окон зала. Мягкий белый свет струился от стены над доской, а потому записывать было удобно только на самых первых партах, внизу. Однако недоморф, первым проникнув в помещение, решительно поднялся к самым дальним, высоким партам. Кро поотстал, осматриваясь.

Учеников для столь обширной аудитории набралось всего ничего, десятка четыре. Может, чуть больше. Девочки собрались двумя серыми стайками на дальнем от входа крае. Одеты они были в одинаковые легкие платья с белыми кружевами у ворота, волосы закрывали такие же бесцветные платки. Мальчики на занятия тоже явились в форменных парусиновых костюмах. Таких же, как и у Битали: брюки, пиджак с кожаными рукавами ниже локтя. Ученики разбились на три неравные группы. По сторонам от центрального прохода, весело переругиваясь, расположились полтора десятка ребят. Слева все как один носили на вороте значок в виде треугольника острием вниз, правые обходились без украшений.

– А как ваш Жульен мордой о трон влетел, забыли?

– Он, может, и мордой, а два мяча вам, троллям, вкатал!

– Как твой нос, Жуль?! Эшнун заклеил или сострогал новый?

– Чему вы радуетесь? Семь–два продули!

Казалось, они не замечали ничего вокруг, но стоило Битали попытаться занять крайнее место на втором ряду, как подростки моментально возмутились:

– Эй, ты куда, тетеря?! Это парты ордена! Вон, к троллям иди, у них места много, – закричали одни.

– Еще чего! Он приблудный, не из землячества! – ответили другие.

– Какой еще орден? – отступил под столь дружным напором Кро.

– А это ты видел? – указали на треугольнички на воротниках сразу несколько учеников. – Здесь места ордена Грифа! Топай отсюда! Тебе разрешения никто не давал!

– Здесь занято, не видишь?!

Выяснять, что за ордена и землячества водятся среди последователей великого маркиза, времени не было. Битали вернулся к растрескавшейся входной стене, где на обширном пространстве вольготно расположились трое ребят и две девочки, кинул учебник и тетрадь на столешницу первого ряда.