Любовь ифрита

– Чёрт… – кратко отреагировала блондинка.

– Вы, наверное, думаете, что колдовство – это что-то вроде хирургии? – Михаил поставил опустевший бокал на поднос подошедшему официанту и взял полный. – Типа старую судьбу отрезал, а новую пришил? Вы глубоко ошибаетесь, моя милая! На самом деле, кудесничество – это терапия, каковая только помогает подправить испорченную карму. Помогает, а не изменяет ее вместо самого человека! Сплошь и рядом случается, что прибегает зареванная «брошенка», требует вернуть своего суженого, а у нее дома постель меняется раз в месяц, одежда не стирается и не гладится вообще никогда, а готовить она умеет только воду из-под крана и пиццу по телефону. И тогда ты понимаешь, что, какое бы могучее заклинание ты ни применил, какие бы чары или порчи ни накладывал, мужик к ней не вернется никогда и ни за что! Уедет вахтовиком, утопится на рыбалке, сделает операцию по смене пола – но не вернется! И потому лечить надобно саму бабу, а вовсе не ее беглого страдальца. Так что не верьте чародею, обещающему решить все ваши проблемы за три минуты с помощью фирменного патентованного суперколдовства. Всемогущие кудесники, все до единого, являются исключительно шарлатанами. Настоящий маг, столкнувшись с жизненными невзгодами, в первую очередь замечает проблемы клиента, кучу подводных камней в его желаниях, и начинает от сих проблем всячески увиливать. Неблагодарное это, в общем, ремесло.

– Ладно, не спорю, – неожиданно легко согласилась женщина. – Грязнуль вроде тех, как вы описали, я и сама немало повидала… Но зачем мне краситься в брюнетку?!

– Ваш супруг, сударыня, жаждет перемен. – Ифрит посмотрел шампанское на свет. – Он привык к вам, привык к комфорту и детской суете. Но дети разъехались, вокруг стало тихо и пусто. Он ощутил себя ненужным. У него переломный возраст, ему потребны перемены. Ну, так дайте ему их! Пусть его жена вдруг станет незнакомой ему брюнеткой! Потом рыжей… Потом шатенкой… Пусть превращается то в развязную девицу, то в неприступную королеву, то в «синий чулок». Не застывайте, меняйтесь! Меняйте стиль, меняйте образ, меняйте поведение. Вспомните юность и соблазните его еще раз. Или облачитесь диснеевской принцессой, но не позвольте к себе прикоснуться. Или… Или придумайте еще чего-нибудь! Сейчас вам, понятно, кажется, что это слишком муторно. Но поверьте на слово, вам же самой станет веселее! Считайте, что это игра. Постоянная забавная игра! Мужчины ленивы. Да, им хочется разнообразия. Но если неожиданности станут ждать их дома, если разнообразие можно получить без особых усилий, они не станут искать его на стороне. Если же добавить к этому маленькое скромное чародейство, которое вынудит мужчину сомневаться в своих способностях с посторонними женщинами, то… То тогда вы будете жить с ним долго и счастливо, душа в душу, до самых поздних седых волос!

– А вы, похоже, и вправду… разбираетесь… – признала блондинка.

– Меняйтесь хотя бы раз в месяц, сударыня, – вскинул свой бокал чародей. – Не давайте к себе привыкнуть! Сегодня ваш муж выбрал вас. Сие добрый знак. Завтра ему захочется узнать: что за брюнетка появилась в его доме? Ему захочется этой незнакомкой овладеть. Ваше расставание отодвинется еще ненадолго. Потом снова и снова… И так до бесконечности. Не упустите завтрашний день, и все у вас будет хорошо!

– То есть, я сама, собственными руками, смогу полностью изменить отношения в семье и удержать мужа при себе? – уже вполне спокойным тоном поинтересовалась блондинка. – Вы что, пытаетесь отговорить меня от колдовства?

– От порчи, – полушепотом поправил ее ифрит. – Наведение болезненной слабости – это порча. Большой грех.

– Вы же маг! С чего вам беспокоиться о грехах?

– У чародеев нет бога, который им все прощает, – перекрестился Михаил. – По нашей вере считается, что наведенная порча возвращается к своему автору в пятикратном размере. Добрые дела, наверное, тоже. Но эта сторона магии никого особо не беспокоит.

– Вы боитесь?

– Нет, – пожал плечами ифрит. – Ведь я всего лишь сотворю зелье. Наносить его станете вы. Или не наносить. Ваш выбор, вам и отвечать.

– Какие-то трудности? – быстрым шагом подошла к собеседникам знаменитая ведьма. – Все хорошо?

– Все даже лучше, чем я ожидала, уважаемая Умила… – пробормотала блондинка. – Ваш муж вселил в меня уверенность. Теперь я знаю, что с завтрашнего дня моя жизнь переменится к лучшему. Вы встретили удивительного мужчину, берегите его.

– Михаил? – Ведьма перевела на ифрита свой вопросительный взгляд.

– Да все хорошо, Умила! – Мужчина залпом осушил бокал. – С чего ты вдруг так обеспокоилась, моя волшебница?

– Ты вдруг начал креститься, Мишенька! – крепко взяла его за руку колдунья. – На тебя это сильно не похоже.

– Это все шампанское. – Ифрит снова оценил бокал на просвет. – Розовое. И да… Пожалуй, ты права. Наверное, мне на сегодня достаточно.

– Еще раз спасибо, – кивнула блондинка. – Пожалуй, мне самое время вернуться к своему благоверному. И все же… Вы говорили, два ногтя и два волоса?

– Вот, возьмите мою визитку. – Умила привычно опустила два пальца в свою крохотную сумочку, извлекла картонный прямоугольник. – Лучшие полотна современности. Рада буду видеть вас в нашей галерее в любое время. Кстати, послезавтра, по случаю открытия выставки современных маринистов, у меня случится открытый прием вкупе с небольшим фуршетом. Вы приглашены! Обещаю, вы встретите много интересных и полезных людей.

– Послезавтра? – Женщина скользнула по визитке быстрым взглядом: – Галерея «Элегия» в Старосенном? Два волоса и два ногтя. Полагаю, прием ожидается вечером? Приеду обязательно!

Блондинка с легким поклоном удалилась.

– Спокойна, как мамонт, – проводила ее взглядом бывалая ведьма. – Быстро же ты девочку отработал! Я бы как минимум неделю только на подготовку запросила.

– Опыт, – кратко ответил ифрит.

– Но почему именно два ногтя и два волоса? Я чего-то не понимаю?

– Красивые цифры, – пожал плечами Михаил. – Для заклинания, понятно, хватит и чего-то одного. Простенькая порча, любой дурак состряпает. Но два плюс два звучит красиво.

– «Два плюс два звучит красиво»? – с подозрением прищурилась Умила. – Ты сколько сегодня выпил, нежить допотопная?

– Три бокала. – Ифрит поставил пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта. – Или четыре…

– Розового с пузырьками? Не иначе, наши добрые хозяева туда пыльцы с цветочных полей накапали, каковой кальяны заправляют! Ты хоть помнишь, нечистая сила, что мы сюда на машине приехали? Как нам теперь домой возвращаться?

– Чего ты беспокоишься, Умила? Ничего со мной из-за трех бокалов не случится!

– Да я за тебя и не беспокоюсь, нежить, тебя даже пушечным ядром не проймешь! – оскалилась женщина. – Мне тех людей жалко, которых ты спьяну зацепить способен.

– После трех бокалов газировки?

– Газировки от бешеной коровки! Давай-ка ключи сюда… На такси домой поедешь.

– Ключи на входе загонщик отобрал.

– Тогда поедешь со мной. – Ведьма крепко взяла его за локоток. – И пока полностью не продышишься, не отпущу!

* * *

Свою угрозу Умила исполнила на все сто: после приема усадила ифрита в такси, возле своего дома выгнала его из машины, вместе с ним поднялась на седьмой этаж, а затем впереди себя втолкнула в открытую дверь квартиры.

– А ты знаешь, волшебница, я ведь у тебя в новом жилище еще ни разу не бывал, – с интересом осмотрелся Михаил. – Вот, значит, как выглядят берлоги современных знахарок?

Квартира чародейки была всего лишь двухкомнатной. Одна из комнат, судя по углу большой постели за приоткрытой дверью, использовалась как опочивальня, вторая – как гостиная.

Потолок из тонкой бамбуковой циновки, стены обиты голубым бархатом, на полу пушистый ковер с синемалиновым рисунком. Пара шкафов из вишневого дерева, большая панель телевизора, на которой плясал огонь, удивительно похожий на настоящий, журнальный столик с палехской росписью, а по сторонам от него – два глубоких кресла, закрытых накидками цвета индиго. Здесь пахло лавандой, здесь царил полумрак, слабо развеиваемый множеством крохотных светильников в углах, под потолком и возле окна, здесь тихонько мурлыкала «Энигма»…

– И ни одной картины… – вслух отметил Михаил.

– На работе надоели, – небрежно отмахнулась ведьма, выходя из спальни. Она уже переоделась в халатик китайского шелка, черный с большими красными розами, и теперь несла в одной руке два бокала, а в другой бутылку крымского игристого вина. – Вот, открывай. Раз уж я не дала тебе наклюкаться в консульстве, можешь отведать шампанского здесь, в покое и безопасности.

Умила присела на подлокотник левого кресла, закинула ногу на ногу. Край халатика, естественно, соскользнул и обнажил ножку не то что до бедра – а почти до самого пояса!

Мужчина невольно крякнул и повел плечами. Подошел ближе, опустился на колено, словно бы случайно коснувшись запястьем коленки хозяйки. Потом уже откровенно провел ладонью вверх по ноге, наклонился вперед и, касаясь щекой выбившейся у Умилы пряди волос, вдохнул исходящий от виска женщины аромат «шанели»:

– Все, что только пожелаешь, моя волшебница… – с придыханием произнес он. – Как же ты восхитительна, моя девочка! До чего же ты красива! До чего же ты статна, ароматна, обаятельна и нежна… – Михаил привстал, наклонился вперед, почти поцеловал ее в порозовевшее ушко, обжег своим дыханием, а его руки заскользили уже над пояском, по мягкой теплой коже под совершенно невесомым халатом. – Как же ты соблазнительна, как желанна! Так бы тебя и съел!

От ледяной волны смертного ужаса, едва не скрутившего тело судорогой, ведьма резко распрямилась, шарахнулась назад, врезалась спиной в стену, отлетела и с такой силой ударилась о шкаф, что внутри что-то посыпалось и зазвенело, явственно превращаясь в осколки.

– Да-да, волшебница, ты все правильно понимаешь, – криво усмехнулся ифрит, так и оставшийся перед креслом на одном колене. – Настоящая страсть, она такая… Временами перестаешь себя контролировать. И тогда желание обладать любимой внезапно воплощается в жизнь излишне прямолинейно. Хочешь поглотить… И поглощаешь.

Умила громко сглотнула.

– Девочка моя… – поднялся на ноги мужчина. – Ты хороша собой, ты невероятно привлекательна, ты сильна и сказочно талантлива. Но ты юна и наивна. Неужели ты думаешь, что за минувшие двадцать лет я бы не попытался стать твоим любящим лавером, если бы у тебя при этом имелся хоть какой-то шанс остаться в живых? Поверь опытному кудеснику, соблюдать между нами некоторую дистанцию в первую очередь в твоих интересах. Ферштейн?

Ведьма несколько раз щелкнула пальцами, вытянула палец, затем отмахнулась и выдохнула: