Море по колено

– Странные отпечатки.

– Джерни?

– Да, но… Для боевого механоида маловаты. Я таких не припоминаю.

Тускарора подтвердил его слова вкрадчивым кивком.

– Ушел в ту сторону, – он указал на склон, за которым виднелись неизвестные нам горные вершины.

– Что ж… Потеряли двоих, – я знал, что должен оставаться невозмутимым и на несколько секунд сжал зубы, стараясь не показывать эмоций. – Теперь никаких вольностей. Вперед без разрешения не забегать, держать друг друга в поле зрения. Мы имеем дело не с простым механоидом первой генерации. Еще не ясно, что оно такое, но эта тварь очень умна, она будет нападать исподтишка, устраивать нам ловушки.

Меня слушали молча. На лицах бойцов угадывалось понимание того, что зачистка на четвертой беты Кас – не простое и понятное дело, как было обещано на орбите.

– А где этот? – я оглянулся, заметил местного, все так же наблюдающего за нами со стороны, внимательно слушающего разговор. – Чего домой не удрал, Цик? Я ж говорил тебе!

Он кашлянул – видимо, наглотался пыли.

– Дома дед, накажет. Я погуляю еще.

– Он погуляет! – усмехнулся Строганов. – Нет, вы только посмотрите! У него прогулка!

– Слушай-ка… – я подошел ближе к Цику. – Тот пересохший ручей, в котором ты спрятался во время перестрелки… Ты же и раньше про него знал?

– И раньше знал.

– А про другие места, где можно затаиться, спрятаться – знаешь?

– Разные места есть, некоторые знаю.

– Наш враг ушел туда, – я показал в сторону неизвестных вершин. – Есть там хорошие места, чтобы укрыться?

– Там – только в ущелье. Оно длинное, на два дня прыжков.

– Покажешь?

Идти пришлось долго. На перевале угодили в снежный заряд и я решил, что нужно остановиться. Лучше переждать непогоду на одном пятачке, ощетинившись оружием, чем случайно наткнуться в метели на засаду.

По свежему снегу двинулись дальше. Комбезы автоматически переключились на светлый режим, теперь мы сливались с окружающим нас пейзажем. Даже Цик, ныряющий и выпрыгивающий из сугробов, был покрыт снежинками и потому не слишком заметен.

Когда достигли прорехи между гор, с которой начиналось ущелье, сделали очередной привал. На разведку я снова отправил Тускарору и Слепцова. В жилах первого течет кровь коренных американцев, второго – якутских охотников. Они разные, но понимают друг друга без слов и дело свое знают: если враг оставил хоть какие-то следы, они их найдут.

Я смотрел на ущелье через электронный бинокль. Снег здесь если и сыпал, то сразу таял – только голые кусты да сырые камни вокруг, из-за которых комбезы опять стали серыми. Ни шороха, ни движения. Отложил оптику, оглянулся на Строганова, что-то рассказывающего местному.

– Смотри-ка сюда, приятель. Добываешь себе в кустах палку – покрепче, но чтобы хорошо гнулась и при этом не ломалась.

– Зачем? – удивился Цик.

– Не перебивай.

Строганов срезал кинжалом прут, не слишком большой, по росту Цика. Сделал на его концах насечки.

– Сюда мы сейчас тетиву натянем.

– Чего натянем?

– Веревку тонкую. Чем тоньше, тем лучше. Вот такую, например, – он отмотал кусок лески. – Найдешь дома похожую, если эта испортится?

– Очень тонкая. Но похожую найду.

– Герман, чему ты его учишь?

Строганов отвлекся, посмотрел на меня.

– Я учу его правильному языку, на котором разговаривает вся вселенная. Мы уйдем, но рано или поздно придут другие. И если они окажутся не слишком дружелюбны, он будет знать, как им ответить.

Я не стал спорить. Пока мы с Майером следили за округой и ждали возвращения разведчиков, Герман натянул тетиву, сделал для Цика несколько стрел. Тот, несмотря на свое телосложение, больше напоминающее ящерицу, довольно ловко стоял на задних лапах и держал в передних только что созданное оружие. Первый опыт оказался не очень удачным, но Цик быстро учился и вскоре мог сносно отправлять стрелы в импровизированную мишень.

– Я могу сбивать плоды этой штукой, – он разглядывал лук, но в глазах еще виднелось сомнение. – Хотя залезть на дерево и сорвать лапой будет проще.