Катрин

– Я не желаю, чтобы она здесь ошивалась, – было видно, что женщина еле сдерживается, чтобы не сорваться и не вцепиться в модный прикид соседки, но всё-таки она держалась, будто что-то усмиряло её.

– Она здесь не ошивается – я не принимаю гостей. У вас всё?

– Что ты мне сказки рассказываешь, я сто раз видела, как к тебе заходили мужики! – тон повышался, кажется, она снова начинала закипать.

– Это не гости и не «мужики», как вы выражаетесь. Это мои пациенты, я врач-психолог, квартира – это мой офис, а ваша дочь – не мой клиент. Я спрашиваю ещё раз: у вас всё?

Мать Катрин не ответила, лишь резко отвернулась и, добравшись до пакетов, схватила их.

– Ты ещё здесь?! – рявкнула она на Катрин, и та пулей исчезла за дверью. Мать зашла следом, и дверь захлопнулась.

Катрин приготовилась к «горячей добавке» от матери, но та лишь молча сняла туфли и направилась прямиком на кухню разбирать пакеты. Она вела себя очень странно после разговора с соседкой, но Катрин не сильно это заботило – главное, что всё закончилось, и лучше всего какое-то время не показываться на глаза матери и, тем более, не выходить из дома. Катрин, конечно, всё это понимала, но внутри неё пылал огонь нетерпения: ей просто необходимо было как-то расспросить Веру по поводу её внезапно открывшегося «таланта». Но как это сделать, не заходя в её квартиру, она не представляла.

Ночью на телефон Катрин пришло странное сообщение с неизвестного номера, разбудившее её, несмотря на крепкий сон: «Измерь дверь своего шкафа». Вот и всё: ни «привет», ни «как дела», а просто «измерь дверь своего шкафа». Катрин лишь сонно выругалась и, отключив телефон, вернулась в кровать. Она только закрыла глаза, как телефон снова запел и завибрировал, а экран загорелся, сообщая о том, что пришло новое смс. Сначала Катрин подумала, что спит, но быстро поняв, что это не так, схватила телефон со стола и прочла: «Измерь проклятую дверь шкафа!»

Делать было нечего – раз уж сообщения приходят на отключённый телефон, то стоит выполнить требования настойчивого абонента, иначе он не отстанет. Покопавшись в письменном столе, Катрин достала оттуда обгрызенную линейку и, приложив к двери, принялась измерять её. Немного погодя она отправила информацию о полученных размерах в ответном сообщении. Через пару секунд пришло следующее: «Так не пойдёт!»

«Ну извините!» – нервно нажимая пальцами на экран, написала ответ Катрин. Обозлённая девочка легла спать, но теперь сон не шёл, и она ворочалась в постели до самого рассвета.

Мать ушла на работу вскоре после восхода солнца. Когда Катрин открыла глаза, с улицы уже доносился шорох грубой метлы, которой отец царапал асфальт. Раздался звонок в дверь. Катрин нехотя встала с кровати и побрела проверять, кого чёрт принёс в такую рань. На пороге её ждал весьма неожиданный гость – небольшая обшарпанная тумбочка, вырезанная из дерева, пахнущая полиролью и лекарствами. На ней лежала записка: «Для Катрин».

«Что это за фигня? Мне что, нужно это к себе в комнату тащить? – она посмотрела на дверь Веры, вспомнила её слова о доверии и согласии, а потом, глубоко вздохнув, поволокла подарок в квартиру. – И куда мне тебя ставить? Зачем вообще тебя куда-то ставить?»

Комната Катрин была не самых больших размеров, а вечно царящий в ней бардак делал её ещё меньше. В итоге тумбочка встала на место стула, жившего за кроватью и вечно заваленного одеждой. Этот внезапный подарок совершенно не вписывался в обстановку и тем самым раздражал, но делать было нечего. С другой стороны, в тумбочку можно засунуть часть барахла, что Катрин и решила сделать. Но не успела она открыть деревянную дверцу, как из неё тут же вырвался уже знакомый запах квартиры, в которой Катрин недавно гостила. Впрочем, помимо запаха, в тумбочке была и сама квартира, точнее проход в неё. Стоило Катрин уже начать привыкать к необъяснимым вещам вроде чтения мыслей, перекрашенных волос и работающих выключенных телефонов, как вдруг новые чудеса бесцеремонно ворвались в её жизнь.

Тумбочка стояла на полу, но там, в проходе, пол почему-то был гораздо ниже, словно она висела в воздухе. Наконец изнутри послышался голос Веры:

– Тебе что, нужно особое приглашение?

Всё это было настольно невероятно, что Катрин несколько раз открывала и закрывала дверцу, проверяя, не почудилось ли ей всё это. Затем она схватила с пола тапочки и кинула их внутрь. Из тумбочки раздалось глухое «шлёп», ознаменовавшее приземление домашней обуви на пол.

Походив немного взад-вперёд по комнате и собравшись с мыслями, Катрин заперла на защёлку дверь и полезла внутрь странной тумбочки. Девочка проползла головой вперед, но в итоге, увидев, что до твёрдой поверхности примерно метр, поняла, что это была не лучшая идея и, кое-как перевернувшись, начала спускаться ногами вперёд. Приземлившись в соседней квартире, Катрин поняла, что она вылезла из точно такой же тумбочки, только та стояла на столе и находилась в углу комнаты.

Вера сидела в красном велюровом кресле возле камина и, держа в руке глубокую деревянную тарелку, что-то медленно помешивала в ней ложкой.

– Ты когда-нибудь слышала о том, что нужно знать меру?

Катрин не поняла, к чему клонит Вера, и продолжала разглядывать странный портал между двумя комнатами.

– Ты слышала мой вопрос? – на этот раз голос Веры прозвучал немного раздраженно.

– А? – отозвалась Катрин, которая на самом деле всё прекрасно слышала.

– Зачем ты столько вылила себе на голову? Хотя плевать – всё лучше, чем было, только вот волосы будут лезть как грибы после дождя. Но это уже заботы парикмахера. Хватит торчать там, закрой дверцу и иди сюда.

Катрин послушно выполнила указания и, подойдя к Вере, встала напротив.

– Ну что, – продолжила соседка, не прекращая всё так же медленно помешивать содержимое тарелки и не отводя от неё взгляда, – нравятся твои новые навыки?

В голове Катрин всплыли все эпизоды вчерашнего дня: особенно её ранили те мысли, что гуляли в голове у её бывшей подруги.

– Я потеряла всех своих друзей! Это было отвратительно! – проскрежетала сквозь зубы девочка.

– А ты разве не знала, что люди – дерьмо? – искренне удивившись, произнесла Вера, всё еще помешивая что-то ровными плавными движениями.

– Знала, но мне было достаточно того дерьма, что из них выходило наружу, незачем было копать глубже…

– Ну что ж, по-моему, ты просто ещё не поняла всю прелесть того, что произошло, но не беда, потом спасибо скажешь. Главное, что тебе нужно усвоить: друзей у тебя нет и никогда не было, никому ты не нужна, кроме как самой себе. Ну и, разумеется, мне.

Катрин нахмурилась – это были серьёзные и непонятные ей заявления.

– Ты до сих пор не сказала мне, зачем я тебе понадобилась и как я научилась читать мысли, а уже говоришь о том, что я никому не нужна, кроме тебя.

– Разве? Вроде бы я всё доступно объяснила, сказав, что мне нужна помощница.

– Помощница в чём?!

– Девочка, перестань повышать на меня голос – ты еще не доросла до этого права и вряд ли когда-нибудь дорастёшь. А по поводу твоей помощи, так ты здесь сейчас как раз для этого.

Катрин смотрела с любопытством на сидящую в кресле девушку и ждала продолжения.

– Я почти закончила, а пока ты можешь спросить у меня по поводу подарка.

Катрин словно пришла в себя – за этими разговорами она совсем забыла о том, как оказалась здесь, а ведь это был самый странный случай в её жизни. Не дождавшись вопроса, Вера продолжила:

– Дверь тумбочки, которую я прислала тебе, как и сама тумбочка в целом, – это копия той, что стоит на столе.

Катрин снова взглянула на стол и тумбочку, стоявшую на нём. Вера продолжила:

– Открывая копию, ты открываешь оригинал и попадаешь туда, где он находится.

Катрин не могла найти слов.

– Это колдовство?!

– Пусть будет колдовство, раз так тебе понятней, но лично я не люблю эти попсовые выражения, мне больше нравится слово «умение». Я умею делать копии дверей, ты тоже научишься, возможно…

– С окном та же история?! – Катрин взглянула в сторону окна, за которым, по словам Веры, находилась Норвегия.

– Почти. Я лишь сделала копию стекла, но стекло не открывается, как дверь, а лишь передаёт изображение.

Катрин была поражена до глубины души, но старалась этого не показывать, хотя получалось у неё плохо.

– А что насчёт чтения мыслей?

– Здесь всё просто и скучно – ты всегда умела это делать.

Катрин смотрела на неё, как ребёнок на родителей, которые наконец признались ему в том, что тот усыновлён.