Двенадцать миллиардов

– Болезни и страдания, например. Они же причина тому, что мы здесь. Был бы всемогущ, создал бы идеальных людей, которые были бы счастливы.

Татьяна смутилась, вспомнив, что уже давно ни с кем не разговаривала об этом. Из соображений вежливости она не затевала разговор о вере уже много лет, впрочем, и ее позицией в этом вопросе со времен их споров в Александром Фостером уже давно никто не интересовался. Однако, с появлением соседки ее жизнь немного изменилась. Алина оказалась очень общительной, и, хотя некоторые поднимаемые ей темы могли показаться бестактными, она так искусно переводила разговор из одного русла в другое, что обижаться на нее было совершенно невозможно. Татьяна решила поддержать разговор и на этот раз.

– А ты никогда не пыталась размышлять о том, что может быть Бог никогда и не хотел участвовать в жизни созданных им людей?

– То есть как? Он же всемогущ!

– Да, он всемогущ, но может ему просто не интересно постоянно помогать им? Ведь он и так дал им все, что необходимо.

– Думаешь, ему больше нравится наблюдать за тем, как мы страдаем?

– Я этого не говорила. Что если вся материя и живые существа были созданы им, подобно программе развития? Программа, которая самовоспроизводит себя? Вот скажем, каждая из нас, женщин, содержит в себе эту программу воспроизводства себе подобных. Но ведь этот процесс… Он живет в глубине нас самих. Это код, который передается сквозь века. Женщине нет необходимости разгадывать этот код, она воспроизводит его сама собой, автоматически.

– Получается, что ты не веришь в Бога, – заключила Таня, – не веришь в то, что он рядом с людьми.

– Напротив, я верю. Я знаю, что он есть. Но я не думаю, что он хочет вмешиваться. Возможно он просто, наблюдает, изучает…

– Но зачем?

– Я не знаю, Таня, – Алина закрыла глаза и снова положила голову на подушку, – Могу только предполагать.

– Предположи…

– Возможно, он ищет ошибки, которые допустил и которые не хочет повторять в следующий раз. Вот почему только он не хочет исправить эти ошибки сразу? – Алина, впервые за всю беседу, слегка повысила голос. – Он прекрасно знает о наших с тобой недугах, но намеренно не замечает их? Напрашивается просто вывод. Он либо не хочет, либо не может. Что-то или кто-то ему мешает.

Татьяна Фостер решила успокоить подругу ответом молчания.

– Знаешь, как только я закончила учиться и пошла работать, я завела кошку. Я была вдали от дома, мне было очень одиноко, и долгое время она была единственной, кто радовался моему приходу домой и я отвечала ей взаимной любовью. Когда она заболела, я делала все, чтобы помочь и вылечить ее. Мне было невыносимо видеть ее страдания, – Алина сделала паузу, словно специально ожидая высказывания подруги и после продолжительной паузы Татьяна все же решила высказать свое мнение.

– Бог дал человеку возможность развиться до такого уровня, чтобы он научился помогать себе сам. Я думаю, он считает, что у нас есть все необходимое, чтобы страдания и болезни не терзали нас. Поэтому мы пошли так далеко в вопросах медицины, поэтому мы здесь с тобой сейчас, и мы все еще живы.

– И все же мы так или иначе продолжаем страдать от недугов, – не в силах успокоиться, настаивала Алина.

– Наверное, прошло слишком мало времени. Знаешь, после этой трансляции я уже начала задумываться над тем, может быть мой бывший муж отчасти в чем-то прав, и существуют другие формы жизни, создания, которые возможно научились исцелять себя гораздо эффективней нас. Слышала, как один из этих пришельцев сказал, что ему по нашему летоисчислению сейчас около трехсот пятидесяти лет.

– Я вообще удивляюсь, как вы могли развестись на этой почве. Если бы мой муж вместо того что он делал, просто бы как твой болтал языком, мы бы до сих пор жили вместе…

– Да мы развелись не только по этому… – пыталась парировать Татьяна Фостер.

– А почему же? – с эмоциональным взлетом Алина зацепилась за очередную новую тему, однако, продолжить разговор им все же не удалось.

Очередная вспышка фотонного поля на этот раз засияла совсем недалеко от окон их палат, и теперь спорить с Алиной, Татьяна уже была не в состоянии.

Басистый гул ядерных двигателей транспортного корабля шумеров разбудил многих пациентов венерианской клиники, и вскоре в динамиках зазвучал успокаивающий голос директора реабилитационной базы.

– Внимание всем пациентам и дежурному персоналу! Просим всех оставаться на своих местах и не покидать помещений. К сожалению, нас запоздало предупредили о маневрах звездолетов Совбеза в нашем секторе. Сообщается, что данные мероприятия позволят повысить безопасность наших объектов и не представляют угрозы для штатной работы наших систем.

– Что-то они темнят, – прошептала Алина, дождавшись окончания сообщения. – Ни разу не видела таких звездолетов раньше. Не похожи они на земные…

– Были бы какие-то враждебные, уже взорвали бы что-то… – скептически отозвалась Татьяна в попытке успокоить разбушевавшееся воображение своей подруги. – Давай-ка лучше спи.

– Ага… Уснешь тут. Что-то они от нас скрывают… – буркнула Алина.

~ * * * ~

/Звездная система Проксима. Планета Эльмирадор. Военная база Шумар-ак-Нак/

-Титановые пластины входной группы безопасности распахнулись в стороны, и в главный зал объединенных начальников штабов вошли Алексей, Виктор и Ирина. В самом центре огромного помещения располагалась лестница, ведущая к главным системам управления воздушными и орбитальными подразделениями. Все стены здесь были выкрашены в темно-серых тонах, неоновая подсветка излучала приглушенное сияние, что позволяло видео-системам выводить визуальную информацию максимально контрастно.

Все внимание специалистов штаба, возглавляемого Копаном, было сосредоточено на трехмерных проекторах, которые без устали выводили координаты перемещения военных объектов кордицепторов. Бесчисленная флотилия врагов приближалась все ближе и ближе к оборонным позициям шумеров и майя на Эльмирадоре.

Поприветствовав присутствовавших в командном пункте друзей, Алексей сосредоточил все свое внимание на необычном маневре авангарда штурмовиков кордицепторов, который поначалу совсем не привлекал к себе внимания.

– Что они делают? – обеспокоенно прошептал Алексей, смотря на карту перемещений боевых вражеских эскадронов.

– Рассредоточивают фронт по флангам, – пока еще полностью не разделяя опасения своего друга, ответил Виктор.

– Но зачем? Любому военному стратегу известно, что разбивание фронта обычно не приносит удачи в сражении, – парировал Алексей. – Тем более, посмотри внимательно, отделился всего лишь один из четырех флагманов и заходит с левой стороны Эльмирадора.

– Западный фланг защищен не хуже восточного, – уточнил Копан, услышав разговор друзей – . В одиночку даже полностью экипированный флагман кордицепторов не сможет прорвать линию орбитальной обороны.

– Похоже, они и не хотят прорывать ее… – не унимался Алексей, всей душой заподозрив неладное.

– Но куда тогда они движутся? – добавила Ира, ощутившая обеспокоенность своего возлюбленного.

Алексей попросил увеличить масштаб трехмерной карты, и теперь разгадка этой задачи стала для него совсем очевидной.

– О, боже, – прошептал Алексей. – Тикаль…

– Но как они узнали? – глаза Ирины округлились, и она бросила обеспокоенный взгляд на Копана, однако, ответ на ее вопрос последовал из уст ее брата.

– Тот потерянный первый транспорт, о котором говорил нам профессор! Господи! Шпионы кордицепторов перехватили его и теперь им известно, что главной их целью должна стать научная база на Тикале.

– Или же… Еще хуже. Они спланировали все это заранее, – произнес вслух свою ужасную догадку Алексей.

– Немедленно сообщить всем начальникам дивизионов орбитальной группы о произведенных противником маневрах. Возможно, еще есть шанс перехватить их, за счет гравитационного притяжения их звездолетов и флагманов к орбите Эльмирадора, – жестко построив фразу, грозно скомандовал Копан.

– Им было известно это с самого начало. Их заявленный удар по Эльмирадору всего лишь отвлекающий маневр! Они намеренно заставили нас сгруппировать все наши силы здесь, чтобы нанести атаку туда, где мы наиболее уязвимы! – Алексей молниеносным движением рук, застегнул защитный боевой костюм. – Мы должны как можно быстрее сообщить о произошедшем на Тикаль и осуществить дополнительное прикрытие идущей эвакуации. Вылетаем немедленно. Копан, прошу вас прикажите воздушным подразделениям выделить боевые корпуса для отражения атаки направляющихся на Тикаль флагманов кордицепторов.

– Слишком поздно, кордицепторы только что начали блокировку орбиты Эльмирадора в нашем секторе с помощью ЭМИ-орудий.

– ЭМИ? – переспросил Виктор.

– Орудия электромагнитных импульсов. Остальные продолжают прорываться через наши комплексы орбитальной защиты в сторону Тикаля, – сообщил Копан.

– Централизованно и быстро вывести большое количество наших боевых штурмовиков в сторону Тикаля в секторах А-8 и А-6 нам уже не удастся, – дополнил главный радио-инженер, указывая на ключевые точки, развернутой трехмерным проектором карты орбиты Эльмирадора. – Есть только два выхода – уничтожить флагман кордицепторов, осуществляющий блокирование с помощью ЭМИ-орудия наших секторов взлета…

– Сейчас это неосуществимо, – оборвал своего помощника Копан. – Для атаки на флагман кордицепторов нам потребуется сначала разблокировать системы его защитного поля ударами управляемых баллистических ракет, а потом дожидаясь из перезарядки в шахтах, вывести наш транспортный шаттл с тысячами штурмовиков на борту для последующей атаки по местам уязвимости… Это займет несколько часов. Какой второй путь?