Офелия

– Они убивали наших братьев! – прокричал бобер в темно-серой шкуре.

– Они чуть не растерзали меня в лесу прошлым летом! – прозвучал голос подошедшего, прихрамывающего на одну ногу, коати.

– Нет! Так нельзя! – донесся одинокий голос Офелии, которая приблизилась к толпе и не переставала смотреть во все еще открытые глаза волка. Мнение, отличавшееся от суждения большинства, высказанное маленькой девочкой настолько поразило всех, что повсюду сразу же воцарилась тишина. – Нельзя отвечать злом на зло, – продолжала Офелия. Если мы все будем поступать так, мир вокруг нас никогда не изменится!

– Посмотрели бы мы на тебя после того, как они убили бы твоего деда… – снова послышался чей-то голос из толпы… – Или сестру – вторил ему другой голос.

Но Офелия была непреклонна в своем решении:

– Чем более озлобленными мы станем, чем сильнее будем хотеть чьей-то смерти – тем черствее станут наши души, и тем ужаснее будет мир, в котором мы живем. Калебор отнял у меня родителей, и я знаю, о чем говорю.

– Это правда? Так и есть… Не может быть… – послышалось шептание в толпе. Слух о сошедшей с небес маленькой девочке разносился по всей пещере с невероятной быстротой.

– Да, к сожалению, это так, – продолжала Офелия. – Именно он и является самой страшной угрозой, но никак не наши братья-животные. Все мы должны и можем научиться жить без вражды. Сохраните ему жизнь! Сделайте первый шаг! И я знаю, добро всегда возвращается. Вернется оно и к нам.

– Безумная! – пробурчал все тот же бобер в темно-серой шкурке, недовольно покидая толпу. – Вот встретишься в следующий раз с ним один на один, посмотрим, как ты заговоришь тогда!

Но большинство жителей пещеры все же прониклись словами Офелии, и красному волку было решено сохранить жизнь.

Всю ночь Ромби и его помощники придумывали способ, как вытащить окончательно заснувшего к тому времени волка из их убежища. Проснувшись, он бы снова мог представлять большую опасность. Многие коати весь день боялись выходить из домиков; уж слишком велик был их страх перед огромными красными хищниками.

На следующее утро конструкция лебедки была готова, и все жители пещеры принялись помогать Ромби извлекать непрошенного гостя.

Дождавшись пробуждения Тайры, Офелия стала собираться в свое ответственное путешествие.

– Это я во всем виновата, – заговорила девочка. – Скорее всего, волки вынюхали мои следы, и нашли скрытый вход в пещеру.

– Не кори себя, Офелия! – бобриха, взяв ее левую руку и еще раз посмотрев на горлицу, прибавила: – Возможно, только ты и можешь спасти всех нас.

– В любом случае мне нельзя больше оставаться здесь. Я подвергаю вас слишком большой опасности. Вильти показал мне Пещеру тайн. Теперь я знаю, что ждет меня впереди. Никто кроме меня не преодолеет этот путь. Спасибо тебе за все, Тайра! Ромби с друзьями уже вытащили красного волка из пещеры. Я помогу укрепить вход в ваше убежище и пойду своей дорогой.

Офелия обняла Тайру и проследовала к выходу.

На поверхности уже скопились десятки бобров и коати. Некоторые продолжали оттаскивать волка дальше от тайной норы, другие готовили материал для укрепления скрытого хода, третьи стояли поодаль, непрерывно всматриваясь в горизонт, чтобы ни в коем случае не пропустить других врагов. Оказав помощь в укреплении и маскировке входа, Офелия попрощалась с Мильти, Вильти и Ромби. Вскоре из пещеры выбрался Альрик и, подбежав к девочке, прижался к ней мордочкой и обнял ее своими лапками.

– Можно я тоже пойду с тобой? Вдвоем всегда веселей! И помощь моя для тебя лишней не будет! – мысли и мечты об ожидавших его приключениях, кипевшие у него в голове, были готовы выпрыгнуть наружу.

– Альрик! Если бы ты только знал, что ждет нас впереди… Это не увеселительная прогулка. Там – пугающая неизвестность и тяжелые испытания, – ответила Офелия, доставая из кармана своего красивого платья Компас судьбы.

– Храбрость – мое второе имя! – горделиво воскликнул Альрик, хотя все коати знали, что он был одним из самых боязливых зверьков, живших в пещере.

– А ты не должен спросить разрешения у родственников и друзей? – уточнила Офелия.

Альрик подошел к Вильти, Мильти и Ромби и взмолился:

– Друзья! Разрешите мне пойти с ней! Разрешите! Я уже успел уговорить дядюшку и тетю отпустить меня!

Зверьки зашептались. Они прекрасно понимали, с какими опасностями он может столкнуться, и все же они полюбили Офелию и всем сердцем хотели, чтобы она вернулась целой и невредимой.

– Что ж! Охраняй ее! Помогай ей! – сказал от лица друзей Вильти. – Помни, как много зависит от ее успеха!

– Спасибо, братцы! Спасибо! Я буду стараться! – обрадовался Альрик и запрыгал вокруг девочки, сияя от удовольствия, будто приласканный щеночек. – Я иду с тобой, моя принцесса! Я иду с тобой!

Простившись со всеми взмахом руки, друзья зашагали в сторону опушки леса, как внезапно их окликнул знакомый голос.

– Подожди, Офелия! Совсем забыла… Зелье! – Тайра побежала вперед и, передав ей пузырек, прошептала на ухо: – Но помни, что действует оно только от заката до рассвета. И еще… «Иридиус максимус»! Нужно произнести это заклинание, если потребуется усилить расстояние его действия.

– Спасибо! Я никогда тебя не забуду! – поблагодарила ее Офелия.

– Возвращайся, Офелия! Я буду ждать тебя! Не знаю, сколько удастся продержаться нашему убежищу, сейчас, когда красные волки начали все чаще наведываться сюда. Но я уверена, мы обязательно увидимся вновь!

– Я тоже чувствую это! До свидания! – попрощалась Офелия, напоследок бросив на Тайру слегка печальный взгляд. Бобриха же в ответ так нежно и так ласково посмотрела на нее, как смотрит, пожалуй, только самый родной человек.

Глава 4. Крысиная деревня

Ведомые Компасом судьбы и разморенные зноем, Офелия и Альрик шагали в неизведанные края. Пыльная тропинка извилистыми зигзагами уводила их все дальше от Мальяндского леса. Петляя в причудливых поворотах между оврагами, она то выпрямлялась на восток, то снова клонилась к северу. Через некоторое время перед путниками раскинулись живописные полоски сочных изумрудных лугов, преодолев которые, они очутились на большой поляне, пребывавшей во власти белых ромашек, синеголовых колокольчиков и стройных одуванчиков. За полем их встречали изящные осины, широкоствольные дубы и одетые в пышные зеленые наряды липы.

Прыть Альрика, все это время насвистывавшего веселые песенки, иссякла, и он начал почти ежеминутно напоминать о своей усталости, назойливо прося сделать хотя бы кратковременный привал.

Наконец, друзья приметили ширококронный каштан и заторопились к нему. Не успели они отдышаться, как всего за несколько секунд обрушился сильнейший ливень. Тяжелая дождевая завеса погружала все вокруг в свои мокрые объятия. Офелия и Альрик прижимались все ближе к стволу векового дерева. Капли летели к земле с такой силой, что казалось, эти водяные струи вот-вот разломают ветки дерева, предоставившего им свое укрытие. Но еще страшнее было то, что увидела Офелия сквозь эти водные потоки. Струи воды приобретали очертания, которые походили на ее собственное отражение. Через мгновение в изображении, образованном дождевой стеной, начали проявляться краски. Силуэт имел привычные для нее черты, но лицо было темно-зеленым, глаза отливали красным, а губы казались чернее ночи. В какой-то момент любопытство все же пересилило страх, и, встав с колен, она чуть было не отправилась под проливной дождь, чтобы прикоснуться к этому необычному явлению.

– Нет! – внезапно закричал Альрик. – Не делай этого! – схватив попавшуюся под руку палку, он бросил ее в водное отражение. Зеленый свет залил все вокруг болезненным для глаз сиянием, и дождик внезапно прекратился. – Это был не обычный ливень. Точно такой же был и в ту ночь, когда на нас напали красные волки. Ты ведь видела свой образ?

– Видела! – сказала, очнувшаяся от странных грез, Офелия.

– Ливни с оживающими отражениями – предвестники беды. Всматриваясь в них, каждый видит собственный лик, с той лишь разницей, что у него зеленая кожа, красные глаза… Верно?

– Да. Значит, и ты видел мое изображение? Я думала, все это мне почудилось.

– Каждый видит свое. В любом случае это не сулит нам ничего хорошего. Вильти считает, что таким образом злая колдунья Ормигула может следить за оставшимися в живых существами, противящимися ее власти. Только ночью ливни бессильны, ее всевидящее око не может видеть в темноте.

– И теперь она знает, где мы? – забеспокоилась Офелия.

– Скорее всего, да. Мы не можем долго оставаться здесь. Нужно двигаться дальше.

Пробурчав напоследок раскатами грома, огромные черные тучи унеслись на восток, где и скрылись за скалистыми горами.

Не успело пройти и десяти минут, как подул сильный южный ветер. Он постепенно осушил размытые после дождя песочные насыпи, и дороги стали вновь приобретать прежний вид. Офелия и Альрик смогли продолжить свой путь.

Пройдя через холмистые пригорки и густые заросли, они увидели аккуратно скошенные нивы, а за ними и крошечные деревянные домики, из которых сочились белые струйки дыма. Да, это действительно была деревня. Словно специально отгороженная от всего остального мира, она стояла на значительном отдалении от других обитаемых мест. За плетеным, накренившимся от старости забором из толстых ивовых веточек, стояли обветшавшие, забывшие нежность свежей краски, строения. Их крыши уже давным-давно подернулись от влаги тонким слоем мха. Из окон некоторых избушек струился мутный темно-желтый свет. В какой-то момент Офелию и Альрика даже охватило заметное беспокойство. Что ждет их в этой деревне? Миролюбивы ли ее обитатели? Кто они – животные или люди? Как они примут их? Захотят ли помочь и указать дорогу в королевство Амистад?

Чем ближе они подходили к невысокому дому с выцветшей соломенной крышей, тем сильнее до них доносились всхлипывания маленькой девочки, сидящей на поваленном стволе большой сосны. По своей фигуре она была очень похожа на Офелию: невысокого роста, стройная, с узкой талией, белоснежной кожей. Только волосы у нее были темные, а на голове красовались два оранжевых банта. Прижав ладони к лицу, она покачивала головой, словно всеми силами пыталась прогнать причину своего несчастья. Услышав шаги, девочка повернулась и изобразила улыбку, однако слезы все равно продолжали течь по ее щекам.

– Почему ты плачешь? – спросила Офелия.

Темноволосая девочка смотрела то на добродушное лицо Офелии, то на забавный удлиненный нос подошедшего сбоку Альрика. Вскоре она все же решилась поведать о том, что ее тяготило.

– Завтра вечером все соберутся ко мне на день рождения, а это истрепанное старое платье – единственное, что у меня есть!