Зверолов

– А это еще зачем? – удивился Троост.

– На тот случай, если попросят что-нибудь прочитать.

– Не совсем вас понял.

– Понимаете, устных языков у йогранов не меньше, чем было у нас до перехода на всеземной. Мы расшифровали и перевели семь наиболее распространенных. Но вот письменность… с письменностью сложнее. Йограны используют пахучее письмо. Выращивают одно растение с губчатыми стеблями, потом эти стебли высушивают и «пишут» на них. Они умеют выделять особый пахучий секрет. Его наносят на стебель, а затем «читают», пробегаясь по стеблю жвалами.

– И расшифровать не получается? – усомнился Троост. – Неужели он настолько сложный?

– Расшифровать-то было как раз несложно. Они могут использовать всего два знака – «запах есть» и «запаха нет»…

– Позвольте вас перебить. Азбука Морзе?

– Угадали. Письменность Иннаа – это пахучая азбука Морзе. В большинстве языков Иннаа используется тридцать символов – два однозначных, четыре двузначных, восемь трехзначных и шестнадцать четырехзначных. И вот читать эти тексты… нет, технически мы можем их читать, используя аромасканер, но… он выдает в основном белиберду. Понимаете, эти стебли довольно тонкие, и на каждом несметное количество пахучих сигналов. Целый роман помещается. Представляете, насколько микроскопические там «буквы»? Йограны читают свободно, а вот сканер распознает текст с жутким количеством огрехов. Все сливается в кашу. Мы его понемногу совершенствуем, так что детские стебли он уже более-менее читает… там «шрифт» более пахучий и «буквы» крупнее…

Троост принял информацию к сведению, но про себя подумал, что ему это все равно ни к чему. Он же зоолог, а не культуролог. Он охотится за редкими животными, а не за редкими инкунабулами.

Животные обычно неграмотны.

Трооста высадили на планету глубокой ночью. Флаер приземлился посреди чистого поля, пятью километрами восточнее маленького городка. Севернее темнела стена леса – именно там и водятся йунглюли. Это животное не назовешь распространенным, а поскольку йоалки обожают на него охотиться, со временем оно может вообще вымереть. Именно поэтому Троост так спешил отловить несколько экземпляров.

Уже издалека было видно, что в этом городе живут не люди. И дело даже не в том, что здания были раза в два больше. Город окружал крепостной… бордюр. Длинная каменная линия высотой примерно в сорок сантиметров.

Поначалу Троост не мог понять, зачем это нужно. Но потом смекнул. Йоалки умеют летать, так что от них никакой стеной не загородишься. А йограны… изучив ноги своего экзоскелета, Троост окончательно убедился, что йограну такой бордюр не преодолеть.

У этих четырехруких великанов нет ни локтей, ни коленей. Их ноги и руки изгибаются подобно резиновым трубам. И слишком высоко поднимать ноги они не могут. Если даже йогран ухитрится перенести ногу через бордюр, он потеряет равновесие. Чтобы перебраться через это пустяковое препятствие, ему придется буквально упасть на него и скатиться с другой стороны.

Хорошо, что в экзоскелете Трооста был автопилот, обеспечивающий правильное движение. Сам бы он и за неделю не научился передвигаться по-йогрански. Эти неуклюжие создания не могут ни сидеть, ни лежать. Точнее, лежать йограны могут, но только если упадут. А встать без посторонней помощи йограну так же сложно, как человеку – пробежаться на руках.

Теперь Троост понял, почему ступни у йограна такие липкие. Большую часть жизни они проводят на ногах. Спят тоже стоя, как лошади и слоны. Двуногому существу не так-то просто сохранять во сне вертикальное положение – вот на помощь и приходят «липучки».

Сообразив, что следующие шесть дней ему и самому придется спать стоя, Троост немного приуныл. Дышалось в экзоскелете нормально, климат-контролер работал отлично, тело не испытывало дискомфорта… но это сейчас.

При входе в город Трооста долго мурыжили. Потребовали предъявить документы и заплатить входную пошлину. Для землянина двадцать пятого века это звучало жутким анахронизмом.

Хорошо, что паспорта йогранов не были пахучими травинками, как книги. Подделать такой документ с абсолютной достоверностью было бы непросто даже молекулярному репликатору. Малейший огрех – и арестуют как иностранного шпиона.

Зато медный жетон размером с ладонь земная техника подделала легко. Именно такие штуки в этой стране носят все йограны, попросту ввинчивая их в жесткую кожу на груди. На жетоне выбит королевский герб, а вокруг – кольцо точек с промежутками, означающее имя. Изобразительная форма письменности Иннаа.

Документы Трооста вопросов не вызвали. А вот с деньгами оказалось посложнее. В качестве денег йограны использовали… сигареты. Склеенные трубочкой листья местного растения набивались легким наркотическим порошком одного из двадцати трех сортов. Чем дороже сорт, тем ценнее «монета». За самую дорогую можно приобрести целого йоороза – крупную домашнюю скотину.

Троосту выдали с собой целый «портсигар» денег. Как и многие вещи йогранов, деньги-сигареты носились прямо на коже. Лизнул – приклеил. И вот это и вызвало неожиданную проблему – Троост не умел их отклеивать. Сами-то йограны проделывали это с легкостью – филигранное движение шпорой на запястье, и сигарета в руке. У Трооста этот природный инструмент тоже имелся… но он никогда раньше им не пользовался. И удалось это далеко не с первой попытки.

А потом он еще и растерялся, не в силах распознать номинал. На сигаретах не было никаких пометок, никаких обозначений. Единственное отличие – запах. Йогран в принципе не может их перепутать, как человек не может перепутать золото и серебро.

К счастью, Троост вспомнил о своем «недуге».

– У меня чхьеен, – виновато произнес он, протягивая привратникам сигареты на ладони.

Те внимательно посмотрели сначала на него, потом друг на друга. Троост готов был поспорить, что сейчас они размышляют, не околпачить ли этого чужеземного простофилю. Он ведь не узнает, какую сумму они у него заберут…

Но по лицам этих инопланетян ничего нельзя было прочитать. Разумеется, у йогранов тоже есть своя мимика, но человеку она ничего не говорит. Три четверти лица йограна – это пасть с тремя парами жвал разного размера. Их рот выполняет уйму функций – это и отверстие для приема пищи, и речевой аппарат, и дыхательный, и орган обоняния, и производитель клейкой слюны, и даже письменная принадлежность…

Наконец один из привратников сграбастал три сигареты и махнул Троосту – проходи. Обернувшись, он увидел, как йограны о чем-то препираются – не иначе о том, как разделить добычу.

Все-таки интересно, сколько же они у него взяли? Анализатор бы…

Городишко Троосту достался невзрачный, грязненький. Зелени на улицах почти нет, дома в основном одноэтажные, скверно выстроенные. Йограны почти всегда живут на первом этаже – при их устройстве ног подъем или спуск по лестнице сродни гимнастическому упражнению. Гораздо чаще они используют пандусы.

Зато йоалки предпочитают именно верхние этажи. Троост уже видел, как эти крылатые создания влетают или вылетают из распахнутых настежь окон. Удивительно красивые существа. Очень хрупкие, очень изящные. Почти вдвое меньше йогранов и раз в десять легче.

Йоалки тоже обладали шестью конечностями, но на этом их сходство с йогранами заканчивалось. Гибкие воздушные тела, огромные радужные крылья, длинный хоботок вместо жвал, вздутые яйцеклады и роскошнейшие, многокрасочные антенны, растущие из затылка и тянущиеся до самых пяток.

За первые пять минут Троосту встретилось несколько десятков йогранов и всего два йоалка. Но сразу было видно, что именно йоалки тут главные. При их приближении йограны сразу сгибались в поклоне, свешивая к земле толстые ручищи. Одного йоалка вообще несли в паланкине – хотя своим ходом он явно долетел бы гораздо быстрее.

Но больше всего Трооста покоробила одна сцена. Двое йоалков вдруг набросились на какого-то йограна. Сначала они кидали в него камнями, а потом и вовсе налетели и принялись пырять шпорами на запястьях. Несчастный великан только глухо постанывал и прикрывался руками. Одного его удара хватило бы, чтобы переломать йоалкам руки и ноги, но он даже не думал сопротивляться.

Это происходило солнечным утром, посреди оживленной улицы, однако никто из прохожих не вмешивался. Все смотрели с полным безразличием.

Троост мог вмешаться. У него было средство самообороны – встроенный в одну из рук стопер и генератор защитного поля. Но то и другое разрешалось применять только при нападении на самого Трооста. И даже в этом случае рекомендовалось воздержаться от агрессии, если нет прямой угрозы для жизни.

Закончилось все тем, что йоалки отняли у йограна какое-то лакомство, похожее на сочную грушу, и тут же вонзили в него свои хоботки. Избитый йогран смиренно согнулся всем телом и попятился, не выказывая ни малейшего недовольства.

Троост вздохнул. Он уже знал, что социальная система Иннаа очень несправедлива, но одно дело знать, а другое – увидеть собственными глазами. Это ведь не сословия и даже не касты, а разные биологические виды. На древней Земле у раба все-таки был шанс освободиться, а простолюдин при удаче мог получить дворянство…

Но йограну никогда не стать йоалком.

И ведь такая система везде, по всей планете! На Иннаа больше сорока государств, и в каждом йограны подчиняются йоалкам. Конкретные условия разнятся – где-то йограны полностью порабощены, где-то просто действует сегрегация, но равноправия между жизнеформами нет нигде.

Однако это их жизнь, и другой они не знают. Может, когда-нибудь йограны и догадаются послать ко всем чертям жирующих паразитов…

Но Троосту от них нужен только йунглюль. А поскольку у него нет ни биоискателя, ни силовых пузырей, ни дронов, придется заручиться помощью туземцев. С местными способами охоты Троост не знаком и за шесть дней вряд ли успеет ознакомиться.

Инф нарисовал перед глазами спутниковую карту городка. Названий улиц не было, но некоторые здания имели пометки. «Ратуша», «тюрьма», «церковь», «пивная»… это последнее Трооста заинтересовало. На этой планете еще не существует ни инфосетей, ни справочных бюро, так что поиски лучше всего начинать с питейного заведения.

В качестве вывески над дверью пивной висела отрубленная голова йоороза. Вместо глаз у него были стеклянные шарики, а на рогах красовались пышные голубые банты.

На Земле подобное украшение было попросту невозможным, но здесь это считалось нормой. Над многими дверьми висели головы животных – йоорозы, жукайи, инкхменги, тваальги… Были домашние, были дикие…

По крайней мере, внутри Троост не обнаружил ничего подобного. Заведение мало отличалось от земных пабов и хойригеров. Длинная стойка, несколько высоких столов, ряды бутылок с разноцветными жидкостями. Вот разве что стульев не было.

За стойкой стояла миниатюрная девушка… или парень. Йограны-самки выглядят точно так же, как йограны-самцы. Друг друга они различают по запаху.

Троосту подумалось, что было бы неплохо встроить в экзоскелет аромасканер. А лучше – анализатор. Решило бы множество проблем.

Впрочем, пол бармена его сейчас не волновал. Троост заказал хтрур, один из немногих местных напитков, которые человек может пить, и даже не без удовольствия. Вкусом хтрур напоминает разбавленный кисловатый сидр и содержит всего два процента алкоголя, но на Иннаа считается чрезвычайно крепким напитком. Когда Троост одним махом влил в себя целых двести миллилитров, жвалы бармена резко разошлись в стороны – то ли от восхищения, то ли от удивления.

Выпив еще стопку и окончательно заслужив уважение бармена, Троост завязал разговор. Прикинулся чудаковатым туристом. Этакий Паганель на отдыхе – приехал издалека, интересуется географией здешних мест, хотел бы найти опытного проводника… возможно, поохотиться…