Рассказы из правого ботинка (сборник)

Но Гадюкин этим не удовлетворился. И вчера он решил провести первые испытания в полевых условиях. Они с Ефремовым покинули территорию НИИ «Пандора» и пешим ходом отправились сюда – на берег небольшой речки. Рядышком раскинулась березовая роща, а на другом берегу – пшеничное поле.

Гадюкин поворошил угли в костре, выискивая самые горячие. Облюбовал одну головешку – раскаленную докрасна, пышущую жаром – и попросил Ефремова:

– Подайте-ка мне вон ту штучку, батенька.

Ефремов потянулся за палкой. Но Гадюкин помотал головой и сказал:

– Нет-нет, руками. Руками ее возьмите.

После секундной паузы майор неохотно коснулся углей. Брать голой рукой раскаленную головешку… что профессор хочет доказать? Несмотря на все технические улучшения, Ефремов все-таки не робот и не индийский факир.

– Вот, – наконец поднял он головешку. – Зачем она вам, профессор?

– Мне – низачем. Лучше расскажите о своих ощущениях, батенька. Чувствуете что-нибудь?

– Горячо, – пожал плечами Ефремов.

– Все?

– Все.

– Не больно?

– Не больно.

– Ладонь как, нормально?

– Нормально.

– Кожа в порядке?

– В полном, – переложил головешку в другую руку Ефремов.

– Ожогов нет?

– Нет. Просто горячо.

– Насколько горячо? Терпимо или невыносимо?

– Выносимо. Как чашка с горячим чаем.

– Ага, ага… И долго вы так сможете эту штучку держать?

– Сколько понадобится. Мне не больно, профессор.

– Конечно, не больно. Вы, батенька, не чувствуете боли. Совсем. И кожа у вас синтетическая, огнеупорная.

– Я знаю, профессор.

– Знаете… А почему же вы тогда колебались, батенька? Почему медлили перед тем, как поднять головешку?

Ефремов немного помолчал, обдумывая ответ. Потом он медленно сказал:

– Наверное, я еще не привык.

– Вот именно, батенька, вот именно, – закивал Гадюкин. – Не привыкли вы еще, Георгий Павлович. Не привыкли. Посмотрите на ту березу – она всего лишь сломалась пополам…

– Сломалась. А это плохо?

– Не плохо. Недостаточно. Если бы вы били в полную силу, она бы не просто сломалась – она бы улетела на другой берег. Но вы ударили слабее, чем можете. А ваше погружение!..

– А что с ним не так?

– Девять с половиной минут. Это далеко от вашего порога, батенька. Вы могли оставаться там еще столько же.

– В техданных сказано, что только десять минут.

– Это норматив, батенька. Норматив. А порог у вас гораздо выше. Но вы почувствовали, что в легких осталось мало воздуха, и вынырнули. Однако ваш организм – идеальная машина. Даже после полного окончания кислорода вы можете успешно действовать еще семь с половиной минут. Почему же вы вынырнули раньше?

Ефремов покаянно опустил голову.

– Вы делаете серьезную ошибку, батенька, – внимательно посмотрел на него Гадюкин. – Вы все еще подсознательно воспринимаете себя как обычного человека. Сами себя загоняете в рамки. Но вы – сверхчеловек! Вы величайший триумф моего гения! Поверьте в свои силы! Выйдите за границы дозволенного! Перепрыгните на другой берег!

– Я плохо понимаю метафоры, профессор… Хотелось бы немного поконкретнее…

– Куда конкретнее-то, батенька? Перепрыгните на другой берег! Вон на тот, где пшеничка растет.

Ефремов недоверчиво моргнул. В буквальном смысле перепрыгнуть на другой берег? Но ширина реки почти семьдесят метров!

Профессор насмехается над ним? Сила, скорость и выносливость проекта «Титан» превышают человеческие в разы, но ему все равно не удастся преодолеть даже половину такой дистанции.

Это просто невозможно!

– Профессор, но это невозможно, – виновато произнес Ефремов. – Простите.

– Невозможно? Но вы же даже не попробовали.

– Хорошо, я попробую.

Майор отошел на добрых полкилометра. Конечно, перепрыгнуть реку не удастся, но надо хотя бы показать наилучший результат из возможных. Усовершенствованный человек глубоко задышал, прижал локти к бокам и сорвался с места, со страшной силой набирая скорость.

Через несколько секунд Ефремов достиг восьмидесяти километров в час. Предел. Еще быстрее невозможно. Невозможно. Едва касаясь земли ногами, он подлетел к самой воде… и взмыл в воздух.

Гигантский прыжок. Поистине гигантский. Почти три секунды Ефремов парил в воздухе, подобно птице.

Но потом упал.

В воду.