Паргоронские байки. Том 3

А значит – богатеет Мараул.

Он не был богатейшим из демолордов. Лысый костлявый бушук занимал только пятое место, уступая Гламмгольдригу, Мазекресс, Худайшидану и Лиу Тайн. Вот уже несколько тысяч лет он держал ровно три процента акций – ни эфиркой больше, ни эфиркой меньше. Мараул тщательно за этим следил.

Богатейшим демолордом он становиться не собирался. Богатейший чересчур на виду и берет на себя больше всего проблем. Пятое место – самое то.

К тому же в абсолютных цифрах он становился все богаче и богаче по мере того, как усиливался весь Паргорон. Десять тысяч лет назад его три процента были куда меньше его нынешних трех процентов.

Банк Душ. Мараул шагал по древнему клубку пещер, заключенных в каменном шаре, и любовался творением своего отца. Многие ставят знак равенства между Башней Душ и Банком Душ, но это не одно и то же. Большая часть Башни Душ – офисы и конторы, принадлежащие и управляемые бесчисленными рядовыми бушуками, а вокруг раскинулся настоящий городок, населенный низшими демонами.

А Банк Душ – он как орешек внутри шоколадного шарика. Ядро системы, настоящее сердце всего Паргорона. Даже Матерь Демонов не настолько важна, без нее Паргорон будет существовать и дальше. А вот без Банка Душ все развалится.

И ключи от него хранит Мараул.

До Банка Душ Паргорон был… ну просто Темным миром. Одним из множества. Замкнутым на себе, сам собой питающимся. Демоны воевали друг с другом, пожирали друг друга. Иногда делали вылазки за Кромку, ловили добычу, притаскивали ее в логово и быстро истощали. Вели жизнь диких зверей, которых гоняют охотники-небожители.

Этот период длился… считается, что он длился ровно десять тысяч лет. Его так и называют, громко и звучно – Десять Тысяч Лет Войны. Скорее всего, число было все-таки менее круглое, но кто уж теперь проверит. Паргорон ведет летоисчисление от Разделения, но на самом деле даже непосредственные участники не могут назвать его точной даты. Слишком уж бурные были времена, да и воды утекло слишком много.

А потом батюшка Мазед создал Банк Душ и дал всем возможность благоденствовать. Запасать души впрок, хранить многими тысячелетиями и расходовать ресурс очень бережно. Все ему бесконечно за то благодарны – как демоны, так и смертные. Всем стало гораздо лучше.

Но потом батюшка Мазед опочил, и директором Банка Душ стал Мараул. И он справляется даже лучше, все это признают.

Мараул запрыгнул на столб и всмотрелся в клубящийся туман. Какая же все-таки сложная система. Другие демоны могут ею пользоваться, но не могут управлять. Только бушукам доступен полноценный контроль. И только директору Банка Душ доступен контроль полный, без ограничений.

Обратная сторона этого то, что Мараул – единственный демолорд-бушук. А также единственный, у кого нет бухгалтера. Все сам, все сам.

Потоки душ. Целые миллиарды сознаний, сливающиеся в бесценные астральные потоки. Главная движущая сила мироздания, мощнейшая из энергий. Мараул скакал в этом лабиринте, хватал переливчатые нити и вглядывался в их прошлое, память, объем оставшегося ресурса.

Каждая струна-нить переливалась чуть иначе. На каждой лежала печать владельца. Мощное свечение демолордов, которым принадлежит половина всего этого богатства. Более слабые огоньки титулованных аристократов. Чуть заметные всплески простых высших демонов.

И тусклая патина демонов низших, на которых приходится совсем ничтожная доля.

Внести вклад в Банк Душ может любой. Просто подойдите с этим к любому бушуку, он вам поможет. Даже если он занимается торговлей или производством, то все равно работает с Банком Душ. Счета здесь имеют даже демоны иных миров – хотя обычно и небольшие.

Тем не менее, даже демолордом может стать любой желающий, если принесет в клювике столько, чтобы войти в число мажоритарных акционеров. Минимум один процент от общего баланса.

Столько редко приносят, конечно. Один процент Банка Душ по нынешнему курсу – это почти девяносто миллионов условок. На памяти Мараула из иноземцев такую прорву приносил только злосчастный Таштарагис. Загнанный в угол глупец.

Мараул улыбнулся, находя в потоках душ волны, текущие к Таштарагису. Там мелькали его бывшие друзья, слуги, воины. Не в чистом уже виде, конечно, а в изорванном, смешанном, переплетенном с другими духами. Теперь их из Банка Душ не извлечь, не вернуть к жизни.

Разве что в виде блеклых иллюзий, фигурок для омбредана.

Мараул подергал тут и там. Любимый братик Каген старается изо всех сил, но можно еще больше. Вот, например, эти души Таштарагиса совсем нетронутые, почти стопроцентные. Зачем они ему? Он же ходячий скелет, ему больше подойдут души потрепанные, почти истощившиеся. У Мараула как раз есть несколько.

Обмен прошел тихо и безболезненно. Таштарагис не потерял ничего, сколько было у него душ, столько и осталось. Просто эти быстрее исчерпают ресурс, и счет Таштарагиса просядет еще на сотню условок, зато счет Мараула не пострадает. Мелочь, а приятно.

Так же точно Мараул просмотрел счета других демолордов. Кое у кого тоже чуть-чуть подтасовал фактаж. Ох, вот у Хальтрекарока есть целый пакет новеньких, свеженьких душ… и среди них даже бессмертные! Ох, как же хочется обменять их на свои потрепанные… как же соблазнительно…

Но в этом случае не стоит. Совнар бдит. Этот шизофреник, идентифицирующий себя как кота, очень заботится о счетах своих двух господ. Сразу прибегает, закатывает скандал, трясет бумагами, а потом угрожает пожаловаться этим придурковатым братьям-гхьетшедариям.

Они, конечно, даже вдвоем имеют меньше, чем один Мараул, но все-таки их двое, а он один. И у них есть друзья, в отличие от того же Таштарагиса.

– Ничего себе, – подивился Бельзедор. – То есть Таштарагиса у вас в буквальном смысле доят? Получается, не такое уж и хорошее убежище он здесь получил.

– Это временное убежище, – ухмыльнулся Янгфанхофен. – Действует, пока не закончится его счет.

– Какие вы подлые. А много еще у него осталось?

– Один и пятьдесят пять сотых процента. Достаточно, чтобы он оставался с нами еще очень долго.

– Даже не надейся, – сказал Дегатти, злорадно глядя на Бельзедора. – Если ты задумал перебраться в Паргорон и стать демолордом – ничего у тебя не выйдет.

Мараулу доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие любоваться своим богатством. Миллиардами душ, что хранятся под защитой Паргорона. Большинство Темных миров о таком могут лишь мечтать.

Успешнее разве что миры-воздаяты, которые живут под пятой Светлых миров, исполняют для них черную работу. Те, что склонились перед богами и заглядывают им в рот. Те, что даже не получают души в полную собственность, а как бы арендуют их на время.

Но это не тот успех, которого желали бы себе паргоронцы. Народ независимых, гордых, благородных…

– Янгфанхофен!..

– Да ладно, ладно…

После этой краткой, но приятной ревизии Мараул перенесся в кабинет, принимать посетителей. Сегодня к нему на аудиенцию записались трое – и первой он, конечно, впустил госпожу Лиу Тайн. Первую из ларитр, паргоронского министра иностранных дел. Главного представителя Паргорона в других мирах.

– Клубящийся Сумрак, дорогая! – буквально расстелился перед ней бушук в алой мантии и колпаке. – Вот кого я всегда рад видеть у себя! А даже когда и не вижу, то твой образ согревает мне душу! Одного твоего присутствия достаточно, чтобы в кабинете будто стало теплее!

– Какие приятные слова, Мараул, – скупо кивнула старушка в очках. – Рада слышать, что ты всегда обо мне помнишь. Так и должно быть.

Мараул сверкнул на нее красными глазами. Он не соврал, он действительно рад был видеть Лиу Тайн. Потому что когда он ее видит, то точно знает, чем она занимается.

И прямо сейчас она имитировала чаепитие. Пила чай из сотворенной чашечки и макала туда сухое печенье.

– Так чем же могу служить, дражайшая? – осведомился Мараул. – Что-то не так с твоим счетом, Феана недостаточно бдительна? Или на нас опять жалуется Таштарагис? Право же, не стоит ему верить. Ты знаешь, что я бесконечно уважаю нашего дорогого Бычьеголового, он чудесный, высокоинтеллектуальный демон и чрезвычайно приятная личность, но только между нами – он идиот и патологический кляузник. Поверь мне.

Лиу Тайн молчала и продолжала макать печенье. Мараул следил за ней с растущим беспокойством. Во-первых, от гнетущего молчания, а во-вторых – из-за того, что печенье сейчас окончательно размокнет и… о, упало в чай. А Лиу Тайн невозмутимо пьет из чашки.

Суть Древнейшего. Ларитры все-таки плохо понимают принцип. Они очень умело прикидываются живыми существами, которым нужно есть и пить… но иногда проваливаются на мелочах.

И у Мараула ларитры всегда вызывали некоторое смятение. Не рядовые, конечно, а самые могущественные. Глем Божан, Дорче Лояр… и Лиу Тайн. Этот смерч чистой демонической силы, прячущийся за маской милой старушки.

– Как у тебя дела, Мараул? – наконец заговорила Лиу Тайн. – Я ознакомилась с результатом вчерашнего аудита. Год закончился хорошо?

– О, ты уже успела посмотреть! – засиропился Мараул. – О да, мы все на гребне волны! Теряем сознание от успехов, как говорится! И во многом благодаря тебе, любезнейшая Лиу Тайн, во многом благодаря тебе!

– Постарайся не сверзиться с гребня, – спокойно сказала Лиу Тайн. – Потому что вскоре мы ожидаем мощный прилив. Цунами, если тебе угодно.

– Цунами!.. – заулыбался Мараул. – Подожди… цунами?.. Это связано с… ты знаешь чем?.. А почему Гламмгольдриг загодя меня не… ну вот опять!.. Он никогда не заботится о том, чтобы я был готов!

– У тебя еще достаточно времени, – успокоила его Лиу Тайн. – Море душ останется спокойным как минимум еще полгода. Я просто хочу быть уверена, что ты… получил метеопрогноз.