Octava

– Что они там делают с нашим окном? – подумал Питер.

Словно предвосхищая вопрос, Брайан ответил всем, находящимся в гостиной людям:

– Сейчас я установил датчик, который контролирует открытие – закрытие окна и если кто-либо из вас захочет зачем-то открыть его, немедленно произойдет вот такой сигнал.

И он открыл окно.

Весь дом словно взорвался от громкого воя сирены, казалось, что сейчас упадет люстра на голову, а вместе с ней и потолок!

От невыносимого шума проснулись дети и стали громко плакать, не понимая, что происходит.

– В конце концов, отключите это устройство, сколько ему можно орать нам всем на голову?! Пожалейте детей! Иначе я не знаю, что сейчас с вами сделаю! – Тереза кричала на Брайана, Томаса и Джона. Она готова была «разорвать их на куски»!

– Спокойно! Спокойно! Сейчас все отключим, – говорил Брайан, пытаясь перекричать сигнализацию, раздававшуюся из оконного датчика.

Он подошел к окну и закрыл его, далее вынул из кармана маленький пульт управления и нажал на кнопку. Вой сирены прекратился так же внезапно, как и начался.

В доме опять стала тихо.

На окошке, где был установлен датчик сигнализации, опять загорелась кнопка, и тонкие лучи, выходящие из нее, очертили оконный проем, взяв его под свою светящуюся охрану.

Томас со стороны смотрел, как было сделано это показательное выступление, внимательно оценив каждого из находящихся в гостиной людей: всех Джонсонов и своих подельников: Брайана и Джона. С удовлетворением в голосе он резюмировал:

– Сейчас вы наглядно увидели, как мыбудем держать дом под нашим контролем. Надеюсь, всем понятно, что это не очень приятно и в особенности вашим маленьким крошкам!

Дети сидели на диване рядом с родителями, и прижавшись к ним, испуганными глазками водили по сторонам. Питер ответил Томасу и его подельникам:

– Мы хорошо поняли, и не нужно больше никаких презентаций и устрашений. Вы сказали – моя семья это очень хорошо услышала!

Отец Питера поддержал сына, сказав незваным гостям:

– Большая просьба – не нужно больше никаких сцен со звуком, и средствами устрашения, с тем, что может создавать еще больший дискомфорт, его и так предостаточно!

«Чужаки» переглянулись между собой и продолжили что-то обсуждать друг с другом.

Дети успокоились, на руках матери начали опять посапывать, и вскоре, снова заснули.

Взрослые сидели и переговаривались.

Джонсоны сидели отдельно от незнакомцев и искоса смотрели в их сторону.

Джулия сидела рядом со своими родителями и рассказывала о своих жизненных новостях. Она была самой младшей из детей Майкла и Эмили. Стройная девушка, с пышными вьющимися волосами и карими глазами, очень красноречиво давала понять своим родственникам, что все у нее хорошо:

– Отец, я же тебе рассказывала о своем директоре – он хоть и в солидном возрасте уже и ему под пятьдесят, но он такой трогательный, просто «душка». Собрал нас всех в последний рабочий день перед рождественскими каникулами и поздравил. Да еще как! Оделся в костюм Санты, за спиной мешок с подарками и щеки горят красным цветом! Каждого работника приглашал и сажал рядом с собой, вручал подарки! Всем разные: мужчинам домашние инструменты, дорожные фонарики и деловые наборы. А женщинам: коробочки с парфюмерией, красивые сувениры и приятные мелочи. Ведь не поленился и провел, наверное, свой выходной день, а может и два, чтобы выбрать всем подарки. И еще всем вручил по конверту – с денежным чеком!

Она рассказывала о празднике на работе, словно была сейчас там, и ее эмоции передавали веселое настроение, которое было тогда на работе.

– Да, дочка, хороший человек всегда привлекает к себе внимание, это как хорошая погода: всегда приятно быть под жарким солнышком и находится в прохладной тени большого дерева. Солнце дарит тебе тепло, а дерево живительную свежесть, и тебе хорошо от их сочетание.

– Сестренка, а шеф твой молодец, ему не хватало разве что саней и запряженных оленей, -сказал, смеясь младший брат Марк.

– Да, братец, тебе хорошие сани и быстрые олени не помешали бы, чтобы посылки и письма всех желающих довезти! Как дела в твоей курьерской работе на почте, наверное, вы, как гномы у Санты, трудитесь сутками напролет. Они-то трудятся только под Рождество в авральном режиме, а у вас такая работа круглый год, короче не забалуешь!

– Работа как у всех, под Рождество, конечно, прибавляется посылок, но ничего, мы готовимся заранее к месяцу напряженной работы и стараемся доставлять все в срок.

– Правда, бывает где-то «косяк» вылезет и рождественский подарок приходит к человеку к началу весны! Вот тогда и разбираемся, что не так и где сделали неправильно. Но по большому счету нормально справляемся, а недоразумения бывают в каждом деле. Не можем же мы все рассчитать на долгие годы. Правда, мама?

Мама четверых детей, Эмили, смотрела на своих взрослых детей, гладила сына по плечу, и ответила ему:

– Конечно, нельзя рассчитать все идеально, но мы можем внимательно относиться к нашим повседневным делам. Например, вы ходите на работу, а я и ваш отец – она посмотрела на своего мужа, идем на прогулки, ведем домашнее хозяйство и ежедневно думаем о вас, наших детях и внуках. Но, к сожалению, не всегда можно довести доброе дело до конца, – закончила свою мысль Эмили и посмотрела на чужаков, которые сидели в трех метрах от них.

Главарь шайки Томас в это время переговаривался с одним из братьев – Брайаном, в разговоре он резкими жестами словно припечатывал правой рукой сказанную фразу, словно ставил на место того, кому он это говорил, затем умолк и посмотрел на Джонсонов.

Брайан медленно одернул руку Томаса от себя и продолжил с ним разговор. Не было слышно, о чем они говорили, лишь небольшие фразы появлялись в воздухе:

– Сложно…. уйдет много времени…. мы так не договаривались…хватит уже строить планы…а вдруг…

Лицо Томаса приобрело темный оттенок – от услышанного сейчас или изрядно выпитого виски.

Он крепко взял за рукав молодого человека, и уже не сдерживаязвук своего голоса, громко сказал:

– Послушай малыш Брайан, вы с братом согласились на ЭТО ДЕЛО! Теперь мы неразделимы и сделаем до конца то, зачем сюда пришли. Ты меня понял, парень или еще раз объяснить?

Брайан явно находился «не в себе», по его лицу можно было сказать, что он немного испугался: сейчас закрыл глаза ладонями и тихо сидел, находясь в глубокой задумчивости, не отвечал ни слова главарю.

За него ответил его старший брат, Джон:

– Все в порядке, Томас. Он немного устал и еще совсем молод, как мы и договаривались раньше, мой брат будет во всем слушаться меня.

При этом лицо Джона генерировало собой уверенность и решимость. Он был спокоен – в отличие от Брайана.

Джонсоны стали невольными свидетелями этого жесткого «спектакля», стало ясно, что в «рядах» незнакомцев возникает явное напряжение, и они уже выясняли между собой, что им делать дальше.

Питер встал из кресла и подошел к праздничному столу, взял кувшин с домашним напитком и налил себе попить.

Сказал другим гостям:

– Может, мы все немного выпьем? Есть желающие «пропустить» стаканчик фруктового компота или что-то покрепче? Вы как: братья, отец?

Старший брат Ник подошел к Питеру и налил себе виски, достал лед из холодильника и положил кубик льда в стакан и сделал маленький глоток.

– Спасибо, братишка, – ответил он Питеру.

Спросил младшего брата, Марка:

– Младший, что тебе налить? Сок или тебе можно уже пить более «взрослые» напитки?

– Да как себе, СтаршОй! – ответил ему с поддевкой младший брат Марк.