Убить мессию

– Все правильно, – сказал Давид. – Об этом еще писал великий каббалист Авраам Абулафия – что искры святости разбросаны и по языкам народов мира.

Ободренный поддержкой, Кероп продолжал:

– Возьмем, к примеру, армянский язык. Вам известно, что перевод Библии на армянский считается «королем переводов»? А значит, в нашем языке тоже содержится немалая доля святости. Кроме того, армянский язык, подобно ивриту, тоже имеет гематрию – числовое соответствие букв!

– Эка невидаль! – усмехнулся отец Никанор. – Да гематрию имеет греческий… затем латынь… да и большинство алфавитов!

– Да, но в каждой знаковой системе имя демона будет «весить» по-разному, – лукаво смехнулся Кероп. – Посмотрите, вот имя демона – «Андрас» – по-армянски.

Оно будет состоять из букв «айб» – «ну» – «да» – «ре» – «айб» – «се». И «весит» всего лишь… всего лишь… семь тысяч четыреста шесть! – закончил подсчет армянин.

– Да ты совсем сошел с ума! – заорал на него Давид. – Мы не знаем, как справиться с демоном, когда его имя записано на иврите и равняется «всего лишь»

тремстам пятнадцати! А будучи выражен в армянском языке, этот демон всех просто на части разорвет!

– Не горячись! – успокоил его Кероп. – Мы, армяне, люди горячие, но евреи еще горячее. Сейчас посмотрим – может быть найдется кто-нибудь, кто сможет справиться с Андрасом?

Кероп нацарапал на листке еще ряд каракулей, и спросил у присутствующих:

– Имя архангела Рафаила вам, конечно, знакомо?

– Конечно… конечно…

– Это один из семи старших ангелов, обитающих в мире «Брия», сотворенных мыслеформ, – сказал Давид.

– Отлично. Будучи выражено в армянском варианте, имя Рафаля равняется…

равняется… двадцать пять тысяч триста девять!

– Ого! – слушатели аж подпрыгнули.

– Откуда так много? – строго спросил Давид.

– А это оттого, что армянские буквы своими числовыми значениями достигают двадцати тысяч! Тогда как иврит – только до девятисот, и то если учитывать конечные формы букв. А в имени «Рафаэль» содержится буква «фе», – Кероп показал букву, похожую на знак доллара. – Она-то и равна двадцати тысячам, а все буквы в целом и дают нам такую огромную гематрию. Конечно, армянский язык обладает меньшей святостью, чем иврит – я на это и не претендую – но столь огромная разница в гематрии может нам дать существенное преимущество.

– Да, но как реализовать это преимущество? – спросил отец Никанор. – Я не сомневаюсь, что и демон, и ангел Рафаэль понимают по-армянски – как, впрочем, и на всех остальных языках. Но нам с этого какой прок?

– О, прок очень большой! – Давид поднял вверх указательный палец. – В практической Каббале есть церемония вызова ангелов. Она практически никогда не практикуется, поскольку ангел – это огромная сила… тем более в отношении таких сверхмощных духовных сущностей, которых вы называете архангелами. В новейшей еврейской истории зафиксирован только один подобный случай, когда цфатский каббалист Иосиф делла Рейна вызывал и Метатрона, и Акатриэля…

– А покороче нельзя? – перебил Кероп. – Если я правильно понял начало этой истории, сейчас мир в любую секунду может начать распадаться, возвращаясь к первоначальному хаосу.

– Короче – надо провести церемонию вызова ангела Рафаэля на армянском языке!

– Давид решительно рубанул ладонью по воздуху.

– Дай мне пелефон! – протянул руку Кероп к Давиду.

– Зачем? Хочешь вызвать ангела по мобильному? – удивился Давид.

– Гораздо проще. Я позвоню в канцелярию патриархии, чтобы в министерство внутренних дел послали кого-нибудь вместо меня. А сам отправлюсь вместе с вами готовить церемонию – ведь, если я правильно понял, переводить все на армянский тоже придется мне?

Каббалист дал мобильный телефон Керопу, а сам обратился к греческим монахам:

– У меня почему-то такое ощущение, что я делаю страшный грех.

– Грех уже был сделан, – твердо сказал Никанор, не глядя на отца Николая. – И сейчас мы должны попытаться спасти мир.

– Хотел бы я знать, почему предыдущие четыре раза это не удалось, – пробормотал вполголоса Давид.

Тем временем Кероп закончил разговор, и обратился к Давиду:

– А где мы будем это проводить? Надеюсь, не у кого-нибудь из нас на квартире?

– Нет. Мы сделаем это в самом укромном месте во всем Израиле.

Далее Давид ничего объяснять не стал, а просто поднялся со скамейки во весь свой недюжинный рост и сказал монахам:

– Отдохните до вечера. Все равно церемония требует подготовки. В семь часов встречаемся на этом же самом месте. Пойдем, Кероп.

И каббалист с армянином быстро удалились вверх по лестнице, в сторону еврейского квартала.

– Пошли, отдохнешь, – сказал Никанор отцу Николаю. – Думаю, этой ночью нам спать не придется.

– Как-то странно вообще, – робко вставил отец Николай, – мы все люди разных конфессий, и будем делать общий обряд…

– А ты не думай об этом, – посоветовал ему отец Никанор. – тут в Иерусалиме если начать задумываться – с ума сойдешь. Может, слышал – «иерусалимский синдром» называется. Спроси еще у меня, к какой церкви принадлежит архангел Рафаил… В Иерусалиме нужно верить и действовать. Монахи вернулись в христианский квартал, где вконец измученный отец Николай подкрепился овощной похлебкой, после чего проспал несколько часов. Отец Никанор это время провел в библиотеке патриархии, просматривая одну книгу за другой, пока наконец не нашел Пселлово сочинение и комментарии к нему.

– Вставай, а то проспишь второе пришествие, – растолкал он отца Николая, когда пришло время. – Посмотри-ка этот томик Пселла – узнаешь?

Отец Николай спустил ноги с узкого дивана, протер рукой лицо и принялся перелистывать страницы:

– Вроде то самое издание, что было у нас в Ставровини. Только здесь нету рукописных комментариев… и еще кое-каких кусков я не вижу.

– Естественно, – усмехнулся отец Никанор. – Ты не догадываешься, кому принадлежал тот экземпляр, что ты видел?

– Кому? – спросоня монах никак не мог сообразить, на что намекает отец Никанор.

– Одному твоему старому знакомому. Собирайся, пошли.

Они повторили весь утренний путь к Стене Плача. По дороге в кармане подрясника отца Никанора заверещал мобильник:

– Да, – ответил он. – Мы уже совсем близко.

– У них все готово, – бросил монах через плечо чуть отставшему отцу Николаю, и прибавил шагу.

Давид с Керопом ждали их в том же садике крестоносцев. Оба заметно нервничали, а Давид вертел в руках большой бронзовый ключ.

– Пошли, – сказал он, и зашагал вверх по лестнице.