Вторжение. Судьба генерала Павлова

– А-а, все равно… – она махнула рукой, скривилась, готовая заплакать, и тут же улыбнулась сквозь слезы. Все же отогрел ее тулуп!

Без лишних слов Иван затопил печку, спроворил самовар. Лошадь увел и распряг. Воротился – глядь! – а найденная уже чай пьет.

– Освоилась? – с ходу кивнул он. – Поняла, что не к разбойникам?

Закачала головой:

– Понять-то поняла. Да в толк не возьму, куда попала?

– А может, куда шла? Ты, главное, согрейся. Вино зеленое выпьешь?

– Какое зеленое?

– Водка…

– Ой, нет!

– А зря, – обронил задумчиво Иван.

Задумчивость его происходила оттого, что найденная с каждой минутой становилась милей, точно оттаивали внутри стылые льдинки, и она распрямлялась, румянела, как в сказке, и хорошела.

Он порадовался было. Только невезение, начавшееся с утра, продолжилось за полночь. Даже поговорить с девкой не дали. Уже вся деревня впотьмах, ни один огонь не засветится, не взыграет. А к нему – бух! Гости!

Стукнула наружная дверь, собака голос не взяла, Иван даже удивился, подумал – родственники. А вышло хуже: соседка. Отворилась со всхлипом саженная дверь, и в клубах пара явилась молодая ведьма со скрипучим голосом:

– Ива-а-ан!..

«Этой еще не хватало!» – задохнулся от ярости Иван.

Осенью повадилась к нему в дом то за солью, то за спичками. Глазами высверливала по вечерам. Видно было, какая нужна ей соль! Только Иван никак не отозвался. Ленка-проводница, которая ждала, или та же Маруська вдвое моложе были по сравнению с соседкой. В конце концов та поняла и обиделась. Ходила, словно каменная, не здоровалась. Потом оттаяла. Улыбаться начала, будто он к ней на свиданку набивается, а она до сих пор раздумывает и лукавит.

– Ай, Иван!

Соседка вертляво покрутилась, заглядывая в углы.

– Чего? – досадливо поморщился Иван.

– Ты на станцию ездил?

– Ну?

– Племянницу мою не встретил?

– А ты наказывала?

– Да нет… к слову я… вторые сутки жду. Сестра какое-то непонятное письмо прислала.