Шеф-повар Александр Красовский 3

В сером здании на улице Комсомольской, которая через двенадцать лет станет улицей Андропова, несмотря на позднее время в некоторых кабинетах горел свет. В один из них и зашел лейтенант Ильин.

– Женя, ты вроде бы сегодня ездил на встречу с этим молодым диктором? Доложи, как прошла беседа. – приказал непосредственный начальник Ильина, капитан Сивков. – Что-то выглядишь каким-то взъерошенным. Тебя Красовский часом не поколотил. Он ведь до армии вольной борьбой увлекался?

– Так точно, товарищ капитан, увлекался, есть такой факт в биографии, – вздохнул подчиненный. – Нет, никто меня не бил. Но понимаете, Николай Капитонович, беседа с этим парнем пошла совершенно не по методичке. И вообще, когда он заговорил, я почувствовал себя мальчишкой, беседующим с пожилым умным человеком. А я ведь на шесть лет старше. Тем не менее, он забрал инициативу в разговоре с самого начала. А я оказался в роли оправдывающегося. У меня первый раз такой прокол. Обычно, когда начинаешь разговор, сами знаете, люди волнуются, переживают, а этому хоть кол на голове теши, сидит спокойный, как мамонт, и улыбается вдобавок.

Капитан поморщился.

– Женя, ты получил от него подписку?

– В том то и дело, что ни хрена не получил. Парень категорически отказался от подписи. Хотя заверил, что работать со мной будет. Кстати, сам себе выбрал псевдоним «Марат».

– Хм, смотри-ка, паренек себя санкюлотом почувствовал, – ухмыльнулся Сивков, продемонстрировав знание французской истории. – идеалист, похоже, бессребреник, мать его.

– Ладно, лейтенант, не бери в голову, еще не таких ухарей встретишь за время службы. А с этим кадром решим проще. На неделе свяжись с ним и попроси написать характеристики на всех сотрудников, с кем он работает.

Эту бумагу и положи в его папку вместо подписки. Все понял?

– Так точно, все понял, – ответил повеселевший лейтенант.

– Эх, молодежь, все вас учить надо, – вздохнул капитан, когда его подчиненный покинул кабинет. – Ну ладно, пора и мне домой собираться, засиделся я что-то сегодня.

До Нового года оставалось всего десять дней, когда я позвонил в театр режиссеру, сообщить, что я смог выучить, данную мне роль.

Надо сказать, что Паули Ринне не сразу сориентировался, кто ему позвонил и принял меня за какого-то приятеля из Финляндии. Но спустя минуту недоразумение было исчерпано и мне было сказано следующее.

– Александр, я все помню, и наш договор остается в силе. Просто понимаешь, сейчас не до прослушивания. Перед Новым годом столько проблем и забот.

А с первого января начинаются школьные каникулы. Так, что до середины месяца никаких репетиций. Новогодние елки, утренники, и прочие радости жизни. И спектакли каждый день.

Так, что звони ближе к пятнадцатому января, не ошибешься.

В принципе, я ожидал подобных слов. Но все же было немного обидно. Потратил столько свободного времени на зубрежку роли, а меня так лихо бортанули.

С другой стороны, на время можно отложить надоевший текст. Однако только я положил трубку, как мне позвонил Ильин.

– Александр, добрый день, с наступающим тебя, – раздался в трубке его до отвращения бодрый голос.

– И тебе привет, – не особо ласково произнес я. Мы заранее договорились об общении на ты, ведь в случае, если мама или брат подойдут к телефону, Ильин представится товарищем по работе.

– Чего такой кислый? Не заболел случайно? А то поговаривают, что Гонконгский грипп снова появился.

– Да, нет, устал просто, работаю вне графика. Венто опять на гастролях, уехал в Швецию, а мне отдувайся за него, да роль в театр готовлю.

– Понятно, ну, ничего, ты парень молодой, справишься с трудностями. Я чего звоню то. До Нового года тебе нужно кровь из носа, написать характеристики на своих коллег и передать их мне.

Я глянул в мамину комнату, мама с увлечением смотрела передачу «В мире животных» и ничего больше не замечала. Пашки дома не было.

– Женя, а ничего, что я не занимался сочинением характеристик. И вообще странно, в отделе кадров имеются характеристики на весь персонал, наверняка твои коллеги с ними давно ознакомились.

Санек, все правильно, знаем мы о твоих коллегах многое, и писать характеристики тебя никто не учил. Но нам хочется получить именно твою оценку, взгляд так сказать, со стороны, незамыленный, понимаешь?

– Хорошо, напишу, – буркнул я. – Что-нибудь еще требуется от меня?

– Нет, пока только то, что я уже сказал. Ну, давай, не буду напрягать, отдыхай.

– Пошел ты! – с выражением прошептал я, положив трубку. – Не будет он напрягать. Можно подумать мне больше нечего делать, как всякую ерунду писать. Интересно, на кой хрен ему понадобились характеристики?

И тут я вспомнил одну статейку, читанную когда-то. Если осведомитель КГБ не хотел давать подписку, ему просто поручали задание написать какое-либо донесение в письменном виде. А потом вкладывали в личные дела.

– Понятненько, ребята, вы значит самые умные. Посмотрим, что скажет мой куратор, когда я передам ему характеристики, напечатанные на машинке. – С усмешкой подумал я, представляя разочарованное лицо Ильина.

– Что ты там печатаешь, поинтересовалась мама, когда я в первый раз сел за пишущую машинку и приступил к печатанию характеристик.

Она, конечно, больше интересовалась, не сломает ли сын её драгоценную машинку «Москву» с которой она сдувает пылинки, но мне все же пришлось ответить, что Хельми Эйнаровна попросила перепечатать несколько характеристик, написанных ей для формы Т2.

– Саша, а твою характеристику можно почитать? – заинтересовалась мама.

– Улыбнувшись, я развел руками.

– Увы, мам, моей характеристики здесь нет. Наверно, Пятеляйнен боится, что я исправлю её в лучшую сторону.

К сожалению, полюбоваться разочарованной рожей куратора не удалось. Потому, что передал я ему напечатанные характеристики, сложенные в пакет из плотной бумаги и на улице. Зато ему будет настоящий новогодний сюрприз, когда он на работе начнет просматривать мои труды.

Двадцать восьмого декабря меня снова разыскал Воронин.

– Саша, в общем, так, завтра утром приезжает Матильда. Она уже в Питере.

Я купил четыре билета в муздрамтеатр на балет Золушку, а после него начнется новогодний бал-карнавал. Так, что готовься. Я кстати нашел тебе пару на этот вечер.

– И кого ты мне нашел? – спросил я голосом, которым можно замораживать океан.

– Лиду Ермолаеву, – ответил приятель.

– Так у неё же есть муж!

– Был да сплыл, – сообщил Колька. – А Лида, между прочим, сразу согласилась, но сказала, что пойдет только в том случае, если я тебя уговорю.

– Ну, что, не оставлю же я одноклассника на растерзание девушке, раз уж сам его спровоцировал на ответное письмо. Теперь придется доводить дело до логического завершения, – подумал я, соглашаясь на Колино предложение.

– Тогда с тебя пятнадцать рублей, – сообщил приятель. – Места у нас в партере за них по два пятьдесят и по пятерке за карнавал. Естественно мы платим за девушек.

– А что так дешево? – удивился я.

– Ты, что совсем не в курсе? – удивился Воронин. – У нас совместный праздник, профсоюз его организовал для работников телецентра и дома радио. Денег из профсоюзной кассы ушло немало. Еще же утренник будет для детей сотрудников и подарки, как же без них.

Ну, мужей, жен, девушек можно будет пригласить на карнавал, сам понимаешь. Я уже второй год в профкоме, поэтому и билеты в партер смог достать.

– Что-то вы плохо народ в курс дела вводите, я, к примеру, первый раз об этом слышу, – сообщил я другу.