Шеф-повар Александр Красовский 1

– Оплата, как всегда, сразу после выгрузки, на руки, – сказала она и кивком отправила меня к собранной бригаде. Четверо крепких парней без особого удовольствия встретили мое появление. Конечно, восемьдесят рублей, деленное на пять человек совсем не то, что деленное на четыре.

– Откуда ты такой проныра взялся, – недовольно сказал невысокий крепыш, остальные промолчали, и правильно сделали. Наталья Ивановна была хорошо известна своим вздорным характером и могла в случае чего быстро найти нам замену.

Вообще, от такой работы мой организм явно отвык. Через три часа непрерывной носки ящиков меня стало слегка покачивать. Тем более что битых бутылок с вином хватало, и в вагоне стояло густое амбре, какое только может быть от красного вермута.

Мы таскали ящики из вагона по помосту в грузовик, а с обеих сторон помоста плотными рядами стояли алкаши, умолявшие кинуть им разбитую бутылку с остатками вина. Мент, охранявший ящики от покушения алкоголиков, уже сложил несколько бутылок в свою сумку и был настроен благодушно, бичей не колотил, но, тем не менее, оттаскивал за шкирки самых активных. В короткие перерывы, когда грузовик уезжал на склад, мы садились на ящики в вагоне, и болтали о всякой ерунде, изредка парни прикладывались к бутылке, но без фанатизма, Я не пил, а, вытянув ноги и расслабившись, пытался отдохнуть. Но все когда-нибудь заканчивается, так закончились ящики в вагоне.

К вечеру я стал богаче на шестнадцать рублей и с сознанием выполненного долга отправился домой, перед этим посетив, гастроном и договорившись с парнями о работе на завтра. За день они сменили гнев на милость, убедившись, что я не сачкую и работаю с ними наравне, так, что расстались мы, если не друзьями, то хорошими знакомыми.

Дома меня уже заждались, тем более что у нас были гости. Мамина подруга явилась посмотреть на бойца, вернувшегося из армии, но пришла она не одна, ее дочка, Наташа, Пашкина однокурсница и бывшая одноклассница также явилась, не запылилась. Паша крутился вокруг нее, как бойцовый петух вокруг кур на птичьем дворе. Но я то сразу понял, в чем дело.

Маман пустила в ход тяжелую артиллерию.

Синельниковы жили в соседнем подъезде, поэтому Наташку я знал с раннего детства. Никогда не понимал, чем уж я так ей понравился, но летом во дворе она всегда таскалась за мной хвостиком и лишь классе в шестом перестала меня преследовать, и играла с девчонками, но и тогда ухитрялась наблюдать за мной печальными светло-голубыми глазами. Очень хорошо запомнился мне Новогодний вечер в десятом классе. Восьмиклассникам разрешили его праздновать с нами. И, как только объявили белый танец, Наташка подлетела ко мне.

Что тогда на меня нашло, не знаю. Забыв об одноклассницах, я танцевал с ней весь вечер, а потом мы еще час торчали в ее подъезде и целовались. Набравшись смелости, я храбро расстегнул ей пальто и рукой залез под блузку, в чем мне совершенно не препятствовали, даже поворачивались, чтобы удобней было расстегивать пуговицы. А когда добрался до цели и обнаружил под плотным бюстгальтером крохотные холмики, Наташка смущенно призналась, что стесняется своей маленькой груди, то начал горячо уверять, что грудки у нее очень даже хорошенькие, особенно на ощупь, и они, однозначно, еще вырастут.

На следующий день приятели меня раскритиковали, заметив, что у Наташки нет ни сиськи, ни письки, поэтому стыдно ходить с такой плоскодонкой, когда у нас в классе имеется целая плеяда выдающихся сисек. На мои робкие возражения, что кое-какие сисечки у Наташки имеются, друганы скептически посмеялись. На этом мои похождения с Синельниковой завершились. Хотя в школе я иногда замечал тоскливые взгляды белокурой девушки, бросаемые на меня, но делал вид, что ничего не вижу.

Мама, не была бы мамой, если не заметила интерес соседской девочки к своему сыну. Поэтому, когда я, уже после школы, расставался с очередной пассией, она заводила старую песенку:

– Саша, обрати внимание на Наташу Синельникову, такая хорошая девочка, отличница, красавица. Мама, у нее очень приятная женщина, а папа работает в Совете Министров.

Когда я зашел в комнату, все уже сидели за столом и пили чай с эклерами. Наташа сидела напротив двери и приветливо улыбнулась мне.

Мда, сейчас бы никто из моих школьных друзей не сказал плохого слова об ее фигуре. Все было в наличии. Особенно грудь третьего размера, казавшаяся еще больше из-за тонкой талии. Недаром Пашка подпрыгивал петухом, а при моем появлении скорчил недовольную гримасу. Он тоже прекрасно понимал, из-за кого появилась Наташка. Но, зная, о моей предполагаемой женитьбе, распушил перья в надежде на лучшее.

Увы, я то понимал, что ему ничего не обломится. В той жизни Наташа вышла замуж за другого однокурсника. Работали мы в одной больнице, поэтому я знал, что у них в семье все отлично.

– Соблаговолил придти, наконец, гулена, – упреками встретила меня мама.

– Добрый вечер, Лидия Дмитриевна, добрый вечер Наташа, – устало поздоровался я с гостями.

Вообще, больше всего на свете мне хотелось помыться и нырнуть в постель. Но меня ожидало еще одно запланированное дело, изгнание клопов и незапланированное, разговор с гостями.

– Добрый вечер, Сашок, – ласково пропела Лидия Дмитриевна. – А ты повзрослел, возмужал, копия отец.

При этих словах мама нахмурилась, впрочем, заметил это только я, и спросила:

– Ты чем сегодня занимался? На тебе как будто пахали целый день.

– Да, так, поработать немного пришлось, – туманно объяснил я и, извинившись, ушел в ванную комнату, привести себя в порядок.

Когда снова вышел к гостям, мама и ее подруга сидели вдвоем за столом, немного раскрасневшись и оживленно беседуя, стоявшая на столе полупустая бутылка «Рябины на коньяке» явно была виновницей этого события.

Из нашей комнаты тоже были слышны голоса, Паша и Наташка обсуждали преподавателя микробиологии и перспективы сдачи зачета.

Лидия Дмитриевна сочувственно посмотрела на меня.

– Присаживайся, Саша, посиди с нами, со старухами, может, расскажешь, как ты дошел до такого решения жениться в двадцать лет, – ехидно спросила она.

– Ох, Лида, что с ним говорить, он весь в отца, упрямый, как бык, что втемяшилось в башку, ничем не вышибить, – горестно вздохнула мама.

Я присел за стол и, не спрашивая разрешения, налил до краев пустые рюмки, не забыв и себя.

– Раз уж мы собрались в такой кампании, давайте выпьем за окончание моей армейской службы и скорое начало семейной жизни, – сказал я, поднимая рюмку.

– Ты это видишь? Ну, как с ним разговаривать!? – воскликнула мама. – Талдычишь, талдычишь, а ему, как об стенку горох.

– Клара, не обращай внимания, это у них возраст такой, гормоны бушуют, – снисходительно махнула рукой Лидия Дмитриевна.

– Конечно, тебе то что, не твой сын женится, – обиженно буркнула мама.

Ее подруга помрачнела и одним глотком выпила рюмку наливки.

– Ты, Кларочка, не в курсе, – сказала она и, покосившись на меня, продолжила. – Саша, иди к ребятам, нечего наши разговоры слушать.

Я, взяв здоровенный бутерброд с колбасой, отправился в нашу комнату. Что собиралась рассказать Лидия Дмитриевна, для меня секретом не было. Именно в это время ее сынок, собрался жениться на женщине старше его на восемь лет, да еще с ребенком. Так, что темы для разговоров у подруг на сегодня имелись в достатке.

Зайдя в нашу комнату, я обнаружил, что сладкая парочка увлеченно листает конспекты.

– Смотритесь почти, как в кино, операция Ы, сюжет номер два, только пока еще одетые, – съехидничал я.

При моем появлении Наташка отсела подальше от Паши, несмотря, на то, что и до этого находилась на пионерском расстоянии.

Она отложила тетрадь в сторону и без колебаний спросила:

– Саша, ты, действительно, жениться решил?

Сейчас ее взгляд уже был совсем не тот, что два года назад. А в вопросе звучал легкий интерес и не более того.

Я про себя подумал:

– Да, похоже, любовь прошла, завяли помидоры. Мама опоздала со своим приглашением. Для Наташи два года учебы даром не прошли. У нее теперь другие проблемы.

И уже вслух ответил:

– Серьезно, Наташ, как получу паспорт сразу уеду.

– Ну, а дальше то, что, ты учиться думаешь, или нет? – не успокаивалась настырная девица.

– Думаю, – усмехнулся я. – Пойду учиться в торгово-кулинарное училище.

Мои слушатели несколько мгновений молча смотрели на меня, а потом засмеялись. Не поверили.

– Да, хорошо, что до Хазанова с его студентом кулинарного техникума еще года три, – подумал я. – Так бы смеялись еще дольше.

В общем, ребята так и не приняли мои слова всерьез, решили, что просто не хочу говорить, чтобы не сглазить.