Дракон: Я – Дракон. Крылья за спиной. Жестокая сказка. Три войны (сборник)

– Чтоб вам всем провалиться! – донеслось из-за забора.

Андрею связали руки и ноги. Какое облегчение: мир, полный энергии, открылся ему, по сравнению с этим веревки на руках и ногах воспринимались досадным недоразумением. Будь проклят тот, кто придумал нотриум! Присосавшись к внешней подпитке, он пропустил появление орка и начало волшбы, творимой разъяренным подручным. Нир выхватил из саквояжа небольшую коробочку, протянул ее громадному орку.

– Здесь порошок из спор черного гриба и высушенных ядовитых биримских мушек. Я бью, ты сыпешь! – пояснил он на вопросительное мычание Хыргу. Брови орка поползли вверх. В руках Нира появилась плеть на черной костяной рукояти с рунным орнаментом по кругу. Тихий шепот, плеть полыхнула живым пламенем. Короткий свист – и спину Андрея ожгло нестерпимой болью.

– Сыпь! – прокричал Нир. Над двором раздался крик от дикой, безумной боли. Новый удар. – Сыпь! Я научу тебя, волчье отродье, покорности. Больно? Сыпь! Ты будешь у меня страдать! Сыпь!

Орк протянул пустую коробочку, красавчик остановился, схватил Андрея за подбородок и, размазав ему по лицу текущую из прокушенных губ кровь, улыбнулся улыбкой акулы:

– Гляди-ка и сознание не потерял. Крепкий волк.

– Я волк, а ты пес. Кличка у тебя подходящая. Нир-нир, ко мне, песик, лизни короля в попку. Я умру волком, свободным в душе, а ты сдохнешь как цепная собака и закопают тебя на заднем дворе, плюнув в могилу. У короля много цепных собак, никто не заметит пропажи из своры одной блохастой шавки, – прохрипел Андрей, повернув голову в сторону мутного темного пятна в кроваво-красной пелене. Страха он не испытывал и приготовился умереть. Мучитель издевательски расхохотался. – Открою тебе одну истину. Кто смеется днем, тот горько плачет вечером. Запомни это, пес.

– Милый мой, это только начало! Завтра ты запоешь по-другому. Твой незабвенный учитель Ало Трой тоже считал себя крепче стали, и что с ним стало? А твои соседи по камере? Жалкие создания! Ты будешь еще жальче! Ты знаешь, что такое отсроченное заклинание? Нет? Узнаешь! Завтра я начну вскрывать твои рубцы и шрамы. Постепенно, по одному шраму в день, мне не нужно, чтобы сразу сдох. Мне даже не придется прикасаться к тебе, магия страшная вещь в умелых руках.

Андрей промолчал. Убивать его не собираются, а будут «ломать». Если он правильно догадался, то процесс этот для него будет долгий и мучительный, черная пыль и огненная плеть должны что-то значить, но что? Орк, когда ему сказали про мушек, вытаращил глаза, выходит, знает про них и знание нельзя назвать приятным. Следовательно, дальнейшие пытки и мучения будут увязаны с сегодняшним членовредительством. Тут ему стало страшно, что будет если он не выдержит? Палач прав, сломавшиеся узники были жалкими, потерявшими всякий человеческий облик и достоинство, созданиями.

Ирка любила читать различную фантастику и фэнтези, иногда она распечатывала для Андрея некоторые, нарытые в интернете и понравившиеся ей книги. Как-то он прочитал одну книгу, название и большая часть сюжета не запомнились, но в ней был момент, где главную героиню подвергают своеобразному психологическому тренингу, унижая, издеваясь и опуская на самое дно, а потом точно так же «возвращая» в нормальное человеческое состояние. Прочитав это, Андрей тогда крепко задумался, однако автор действительно фантазер. Сломавшиеся никогда больше не становятся нормальными людьми. До конца жизни в их глазах сидит страх, стоит дать себе слабину – и пути назад нет. Кончен человек. Насмотрелся он в казематах на таких скулящих существ, бывших аристократов высокого полета, гордых и неприступных, превратившихся в дрожащих слизней, шарахающихся от собственной тени. Подобную участь пророчат и ему, от таких перспектив, действительно, сердце покрывается холодком липкого страха. Лучше умереть.

Подул свежий ветер, принесший с собой гулкий звук грома. Приближалась гроза. Красавчик потрепал по голове притихшего Андрея и удовлетворенно рассмеялся.

– Вижу осознал. Понял, что тебе грозит? – присев перед ним на корточки, медово спросил Нир. Андрей плюнул глумящемуся засранцу в лицо, ответным ударом тот выбил ему пару зубов. Красавчик вытащил из-за обшлага камзола батистовый платок и, вытерев со щеки кровавую юшку, ударил еще. Андрей сплюнул новые осколки зубов. – Вижу, не понял! Ничего, времени у нас много, поймешь еще. Что дергаешься?

Растон. Нирэль…

Нирэль заметил, как дернулся на козлах волчонок при вспышке молнии, рядом прикрыл руками голову Хыргу-орк. Ба-а, боятся грозы?! Орк замычал и убежал в здание приказа. Как там зовут орочьего бога неба и гнева с руками молниями, которого боялись серые орки? Имя крутилось в голове, но на память никак не желало приходить, Тарг с ним. Есть отличная идея! Воспитанный орками волчонок боится молний? Замечательно, устроим ему свидание с их поганым богом!

Нирэль подозвал стражников и велел отволочь мальчишку на смотровую площадку Башни Магов королевского дворца. Клетка там есть и к небу ближе будет. Если убьет вдруг его орочий бог, то туда ему и дорога. Перед королем и принцессой можно будет оправдаться волей Богинь.

Стражники сняли с козлов исполосованное черными рубцами тело и поволокли острого на язык пленника в сторону дворцового комплекса. Башня Магов хоть и входила в единую архитектурную композицию дворца, но стояла немного в стороне от основных зданий.

Нирэль отдал последние указания, сложил саквояж и пошел в конюшню. Хватит с него на сегодня.

Привратник у ворот виллы низко склонился перед господином и принял повод. Всю дорогу эльфа мучили сомнения в правильности и целесообразности сегодняшнего поступка, где-то он допустил ошибку. Что было неправильным? Почему на него так подействовала смерть Мигура? Своего коллегу Нирэль ни капли не жалел, подох как собака – одним человеком меньше, все равно плодятся как кошки. Тогда почему такой эмоциональный шок? Он принялся раскладывать события по полочкам, точно, на месте Мигура мог оказаться он сам, если бы согласился на предложение последнего. Глупо было бы так умереть, а орочий выкормыш достоин уважения, мальчишка, но держится как настоящий муж. Прямее и честнее всех риммских знакомцев, какие у него ярость и ненависть – чистые и незамутненные, он сам как стрела, жаль такого ломать, если бы не Тализа… Но где ошибка? Где?

– К вам приехал брат, господин, – встретила Нирэля на пороге дома старая домоправительница. «Брат? У меня нет братьев. Тарг меня раздери, Радэль! Радэль здесь? Он нашел следы Нимы?»

– Он в гостевой комнате, Элиз?

– В каминном зале, господин. Я велела кухарке подогреть вина и сделать вашему брату фруктовый салат. Позволю напомнить, что ужин через час, прошу вас с братом не опаздывать. – Элиз строго посмотрела на Нирэля и не в тему добавила: – Что-то будет, сухая гроза в конце седмицы к несчастьям.

Нирэль, перепрыгивая через две ступеньки, вбежал на второй этаж, остановился перед дубовой дверью в каминный зал, сердце билось часто-часто, во рту пересохло. Глубоко вдохнув и успокоив расшалившиеся нервы, толкнул дверь и переступил порог, легким движением руки активируя «полог молчания».

Радэль вскочил с глубокого удобного кресла и сделал два шага навстречу, недопитый кубок вина стоял на каминной полке.

– Рад!

– Нир! – «братья» порывисто обнялись.

– Случилось что-то важное, ты нашел следы Нимы? – сразу перешел к волнующему его вопросу Нирэль. Рад молчал, взгляд его блуждал по стене. Только тут Нирэль разглядел мешки под глазами и серый, землистый цвет кожи гостя. В страшном предчувствии глухо бухнуло сердце и защемило в груди. – Что случилось?

– Я нашел Ниму, – в тоне, которым говорил Рад, было столько горечи, что Нирэль не испытал никакой радости от сообщения, что его сестра найдена.

– Она… умерла?

– Да…

Задрожали и ослабли ноги, хладнокровный помощник палача опустился на пол. Вот она, высшая справедливость! Злой рок нашел лазейку в непробиваемых латах, в которые была закована, казалось, очерствевшая душа и полный самоконтроль эльфа. Острый трехгранный клинок ударил в щель забрала.

Эльфы всегда трепетно относятся к своим родственникам, долгая жизнь и редко рождающиеся дети заставляют держаться близких. У него никогда никого не было ближе сестры. Они были близнецами, настолько редкое явление у долгоживущих, что их рождение является целым событием. Их рождение нигде не отмечали. Кто будет отмечать рождение «измененных»? Младенцев измененных в утробе матери, внешне похожих на людей? Они не знали родительской ласки и воспитывались в закрытом центре в глубине Леса. Воспитывались, чтобы стать тайным оружием, шпионами и проводниками интересов вечно зеленой сени. Они не знали другой жизни и свято верили в то, что им говорили. Любили одинаковые вещи, книги, никогда не ссорились и без слов понимали друг друга. В центре все были чужими, и только сестренка была светлым листиком на фоне темных теней.

Тридцать лет пролетели как один миг, их научили быть людьми, но оставаться преданными Лесу эльфами и отправили в чужой мир. Рад и Нима, играя молодоженов, были направлены в Патскую империю, он осел в Мерии. Давно это было, десять лет прошло. Через год Рад и его сестра обвенчались по-настоящему. Потом его отправили в Римму, а год назад Нима пропала. Она поехала в Ронмир, город на севере империи. По дороге пассажирский дилижанс, в котором путешествовала Нима, захватили разбойники. Рад организовал поиски… Весь год Нирэль жил в ожидании добрых вестей, лелея надежду, что Нима жива, что ее держат в плену и ждут когда родственники заплатят выкуп, или, он отгонял эту мысль, продали в гарем… Это была его личная, каждодневная пытка. Пытка, заставлявшая озлобляться и еще больше ненавидеть людей. Мир рухнул. Словно молния за окном, в голове вспыхнули слова волчонка: «Кто смеется днем, тот горько плачет вечером». Будь ты трижды проклят!

– Как она умерла? – переборов себя, спросил Нирэль.

– От моей руки, я убил твою сестру и мою жену. – На Рада было страшно смотреть.

– ЧТО?! – Нирэль выхватил нож.

– Послушай меня! ПОСЛУШАЙ МЕНЯ!!! – Гость ударом ноги выбил оружие и, схватив Нирэля за отвороты камзола, плюхнулся на пол рядом с ним.

– Говори… – голосом поднятого некромантом мертвеца, разрешил хозяин.

Рад эль начал рассказ, и чем дольше он говорил, тем мрачнее и темнее лицом становился подручный королевского палача. Он не желал верить в то, что ему только что было поведано, но разумом сознавал – от первого и до последнего слова все сказанное является чистейшей правдой.

– Но Владыка мне обещал, что приложит все усилия для поисков! – сорвавшимся голосом крикнул он.

– Владыка – политик, он через час забыл о твоем существовании.

– Неужели их никто не досматривал? У нее же аура чистокровной эльфийки! – продолжал искать ответы Нирэль.

– Ты себя-то слышишь? Кто будет досматривать живых кукол после того, как их напоили конской дозой колодяжника и пропустили через «грань разума»? Послушные куколки с примитивными инстинктами, не способные ничего удержать в памяти и годные только рожать? Ты не представляешь, через что мне прошлось пройти, чтобы пробраться в центр подготовки «волков» и выбраться оттуда живым. Там охрана всю землю носом перерыла в поисках убийцы «матки»… Угадай, кто является куратором проекта? Догадался? Проект находится под патронажем твоего горячо любимого Владыки!

В зале повисла тишина, нарушаемая прерывистым дыханием двух убитых горем эльфов и треском поленьев в камине.

Нирэль поднял с пола выбитый нож и полоснул себя по левой ладони – решение принято, у него появилась новая цель в жизни.

– Я отомщу Владыке и Лесу за то, что они с нами сделали.

Сверху на его руку легла кровавая ладонь Радэля.

– Я буду мстить вместе с тобой, что ты планируешь делать?

– Пока не знаю. Ты должен вернуться в Лес и все разузнать про Владыку Ратэля. Втереться в доверие и проникнуть в его окружение: у него есть дочь, можно ударить по ней. Пусть он почувствует то, что я чувствую сейчас!

В дверь постучали, «полог» пропускал внешние звуки.

– Господин, ужин накрыт. – Элиз, как всегда, пунктуальна.