Дракон: Я – Дракон. Крылья за спиной. Жестокая сказка. Три войны (сборник)

– Керровитарр, – поправил Хага синеглазый.

Хаг улыбнулся, заметив непонимание на лице оппонента. «Так-так, что он скажет по имени? Прогуляемся по имечку…» И Хаг «прогулялся»:

– Керр, если по-эльфийски, будет пепел или пепельный. Витар – это уже оркское имя, обозначает «убийца», а также воин, но это зависит от момента и времени рождения, такое дают, когда посвящают в воины и когда претендент проходит испытание и инициализацию у шаманов. Выходит ты – Дракон Пепельный Убийца, ну-у, или Убивающий Пеплом Дракон, а может, Дракон Воин Пепла!

Рядом запрыгала Майра, выражая свое восхищение такой интерпретацией имени нелюди. Синеглазый поморщился и попытался внести свою поправку, видимо, почувствовал свой промах. «Не зли Дракона, мальчик, Ох не зли». Долгая дорога на юг, постоянное нервное напряжение, отсутствие драк и столкновений требовали на ком-то отыграться. На своих людях нельзя, а этот выродок, со своей оскорбляющей клан припиской к Драконам, подходил как нельзя лучше. Тут еще Майра чуть штаны не спустила, то-то бы смеху было! На год вперед! Стоит спустить пар и наказать гада, чтобы знал, как называть себя Драконом. Убивать его не буду, но почтение сапогами вобью. Со стороны лагеря бесшумно подошел десяток Олафа и отрезал нелюди пути к отступлению.

Тут Хагу вспомнилась Малая Эдда драконов, так вбиваемая ему в голову наставником Милибэрилемом – старым, действительно старым и поседевшим, что само собой уже удивительно, эльфом. Бэриэм, как он сам называл себя, долгих десять лет учил Хага искусству воина и вождя. Бэриэму нравился этот светловолосый парнишка, оставленный на его попечение ярлом Сигурдом Ледяной Нож из клана Драконов. Мальчишка как губка впитывал в себя знания, на которые Бэриэм не скупился: он давал юному ученику сведения из различных областей: по письму, фехтованию и стрельбе из лука, тактике и стратегии, кораблестроению и мореплаванию, картографии и ориентации по звездам, математике и языкам. Магией они почти не занимались, дар у Хага был слабенький, не обладал он силой мага, но искра шептуна в нем была, и рассмотреть истинным зрением ауру другого он мог, как и наложить целебный заговор или мелкую порчу. Отдельным предметом шла Малая Эдда Драконов. Хаг недоумевал. На Эдде не говорят уже больше тысячи лет, но учитель продолжал обучать его этому старью. «Пригодится! Поверь мне!» – говорил он. Пригодилось!

– Оставьте молодой человек, свои политесы, не стоит нам путаться в трудностях перевода, я вам приведу последний вариант, думаю, что он правильный. – Хаг помолчал пару секунд и на выдохе продолжил: – «Витарр» на Малой Эдде Драконов обозначает хрусталь, «Керр» – гору. Рад приветствовать Хрустального Дракона, – взял быка за рога Хаг.

Синеглазый скривился, оп-па! Хаг понял, что с именем он попал в яблочко! И он учил Эдду? Может, еще и рунный алфавит учил? Весело! Образованная нелюдь! Но это уже ничего не меняет – наглость надо наказать! Зваться Драконом – это великая честь! И не место всякой нелюди в этих рядах. Пора.

Но вместо страха и неуверенности на лице нелюди вдруг проступило ледяное спокойствие и надменное выражение, а также такая уверенность в своих силах, что Хаг ощутил, как волна холодных мурашек пробежала вдоль позвоночника. Что-то пошло не так! Со стороны лагеря быстрым шагом подобрались колдуны Тим Кривой и Свейни Волна, глаза у них «стреляли» по сторонам, охватывая окружающую картину, на лицах беспокойство. Хаг отослал Майру за спины воинов. От греха подальше. Что-то пошло не так? Да все пошло не так, полетело Локи под хвост!

Кусок времени и мира выпал из его восприятия.

– Два удара сердца, два удара на вас всех. И только пепел, тэг Хаг хорошо знает языки, есть и такой перевод моего имени, – ледяным тоном вещал нелюдь. Хаг, выпавший из потока времени, поднял взор на вестника смерти.

Первый раз в жизни, первый раз! На него напал страх! Аура этого нелюдя сжата в мощных щитах, вокруг клубится подчиненная им сила. Маг! Сильный маг! Тим и Свейни пытаются поставить активную защиту, но все бесполезно! Чужая сила ломает их общий щит как тоненькую щепку! Рвет, как бумагу! Колдуны валятся с ног. На плечи навалилась такая тяжесть, что Хаг и шага не может ступить, он огляделся на воинов – белые личины и обреченность во взгляде, а смесок… Боги! Синие глаза нелюди светятся призрачным светом, руки подняты вверх – еще пара секунд и он ударит. Все! Отходил ты свое, Хаг! Развлекся, твою мать! Что там говорилось про овец?

Сбоку что-то мелькнуло. Майра! Нет!

– Прошу! Не убивай дядю! Не надо! Керр! – кинулась в ноги смеска Майра, тот уронил руки вниз и опустился перед девочкой на колени. Мокрые дорожки на щеках и сжатые у груди кулачки. – Ты хороший! Я знаю. Прости нас.

Пропала тяжесть с плеч. Хаг упал задом на мостовую, выронив из обессилевших рук меч. Живой! Все живые, слава богам, непоправимого не случилось. Что там? Что с Майрой?

– Спасибо, что помогла остаться человеком! – Это Керр. Кому? Майре? Майре спасибо!

Человеком? Ну, ничего себе заявка, хе-хе, раздавил бы он нас как жуков, человек!

– Говорил я – не похож ты на орка и эльфа! – Хаг хрипло рассмеялся, убирая смехом весь страх и переживания. Радуясь жизни, смеялись воины и Майра.

Краем глаза Хаг посмотрел на державшего в своих ладонях пальчики девочки Керра, поймал синий взгляд… и поперхнулся. Такой тоски, печали, одиночества и боли он еще никогда ни у кого не видел. Мать моя волна!

– Что скажем наказующим? – донеслось как издалека. Очухался Свейни-колдун. – Волшба такого уровня у ворот, если вскроется причина, то по головке нас не погладят. Колдующий нелюдь без знака мага или ученика, могут и вздернуть!

Майра в ужасе вцепилась в одежду чуть не убившего их смеска. Впрочем, поделом бы им досталось. Со своим уставом сунулись в чужой монастырь. Вот и щелкнули по носу. По лицу и рукам мальчишки пробежала странная рябь и пропала. Хагу показалось, что на руках он на мгновение увидел чешую и когти! Мальчишка, теперь Хаг видел, что тому не больше пятнадцати или шестнадцати лет, а не двадцать, как он думал в начале.

– Скажете, что здесь магичил я! А я уйду, пусть ищут. Не найдут, обломаются искать. – Керр отпустил руки Майры – Ну, пока, красавица.

Должен быть выход из ситуации, Хаг мучительно перебирал варианты. Натворил он дел. «Честь затмевает взор!» – кажется, так сказала эта егоза, а теперь мальчишка спасает им честь. Им! Драконам! Так не пойдет. Если это произойдет, то никакой чести у них не останется и на родину можно не возвращаться. Лучше на меч кинуться, чем так!

– Свейни! Тащи сюда Амулет Грома! – приказал колдуну Хаг. Кажется, он нашел выход из ситуации. – А ты, Хрусталик, сиди и не рыпайся. «Пойду, пусть ищут!» Сиди и не отсвечивай, волну тебе в борт.

– Зачем? Он пуст. Я его не заряжал, надо столько маны в него вкачать, что уму непостижимо.

– Вот именно! Расколешь накопитель и камень в оправе, пусть ищейки докажут, что мана не из амулета выплеснута.

– А это выход, – растянул в улыбке губы Свейни Волна, с полуслова уловивший замысел конунга. В Амулет Грома для поддержания купола стационарной защиты закачивают столько маны, что магию мальчишки можно будет списать на выплеск сломавшегося артефакта. И как все здорово выходит: растянутый разряд маны, потеря сил воинов, призрачное свечение.

– И все же я тогда пойду. Ворота школы магии для приема студиозусов открыты до пяти часов после полудня, надо успеть, – дошли до Хага слова Керра, сказанные Майре.

– А мы еще увидимся, дядя Керр? – вцепившись репеем, девочка не хотела его отпускать просто так.

– Буду рад тебя видеть в своем доме в любой день, – сказал Хаг от чистого сердца. – Второй особняк слева после трактира «Синий студиозус». И прими мои извинения. Я говорю от всех своих воинов и от себя в первую очередь.

– Да что уж, племяшку, Майру, благодари. И знаешь что…

– Что?

– Найди ей наставника, ага? Лучше мага Жизни. Дар у нее. Кстати, можешь звать меня Гурдом!

Бам-с, стукнула челюсть об мостовую. Добрые боги! Вот и вся связка из Малой Эдды. Четыре слова, полное имя. Вот тебе и синь глаз без белка! Может, еще и титул есть? Но откуда?! Хаг оглянулся по сторонам, Керра-Гурда уже и след простыл.

– Найду, обязательно найду. Мага Жизни. Я запомню. Увидимся еще! – ошеломленно протянул под нос Хаг.

Часть вторая

Студиозус

Белая башня. Школа Высшей магии…

Высокая двустворчатая дверь из темного мореного дуба, чуть скрипнув, приоткрылась.

– Можно?

– Входи, Валетт, – магистр ректор откинулся на спинку старого деревянного кресла, вот уже пятьсот лет, неизменного атрибута кабинета ректоров Ортенской школы магов.

В кабинет вошел невысокий человек в серой, с черно-белой окантовкой, мантии ищеек-наказующих. Абсолютно лысый череп вошедшего человека отражал падающие на него солнечные лучи. Магистр улыбнулся: вот уже лет двадцать как по школе ходит поверье, распространенное среди студиозусов – если перед экзаменом тебе удастся посмотреть на череп магистра Валетта и увидеть в нем свое отражение, то можешь считать, что халява в твоих руках и экзамен будет сдан без всяких напряжений. Каждую весну начиналась веселая игра под названием прятки. Магистр Валетт забивался в какой-нибудь дальний угол или кабинет, а школяры всеми правдами и неправдами старались разыскать его прибежище, чтобы устроить засаду и, встретив магистра, полюбоваться на лысину. В ход шли различные уловки, вплоть до грубого нарушения дисциплины или какого-нибудь из правил школы. Предпринимались все действия, чтобы нарушителя представили пред ясны очи служителя правопорядка и закона. Предэкзаменационные «прятки» доводили Валетта до белого каления. Своей работы невпроворот, а тут еще молодежь как с цепи срывается! Весь учебный год хер… дурью промаются по кабакам и девкам, а потом магистр страдай.

Что только Валетт не пытался делать! Накладывал личины, ставил охрану, сооружал различные магические ловушки, отправлял пойманных на общественные работы – должен же кто-то нужники чистить, но все без толку! Студиозусы снимали личины, обманывали охрану, виртуозно обходили выставленные смертельные ловушки! Все подчинялось одной цели – поймать халяву! Такую энергию молодежи – да в мирное русло направить, о-оо! Скалистые горы уже давно бы по камешку раскатали.

Ректор улыбнулся еще раз. Первый год Валетт не знал, что поветрие было запущено в оборот самим ректором школы и пользовалось его поддержкой. Если молодой маг или магесса проявляют чудеса изобретательности и смекалки, чтобы увидеть свое отражение в блестящей черепушке магистра наказующих, рискуя при этом нарваться на гнев всесильного главы службы порядка Школы магии и Ортена в целом, и добиваются своей цели, значит, не все потеряно, и молодой человек что-то из себя представляет. Такого можно и потерпеть в школе еще один курс, предварительно наказав неприятными работами.

Узнав, Валетт обиделся, и ректору пришлось выставить немало отменного вина, чтобы тот мог залить обиду и простить наконец шутника. Потом он принял все как испытание. Ты ставишь ловушки, преграды, полные опасностей. Школяры, в меру сил и способностей, пытаются их преодолеть. Самые оригинальные решения студиозусов по обезвреживанию опасностей Валетт брал на вооружение, на следующий год применяя в своих прятках новые решения. Студиозусы обходили их, он менял стратегию, внося новые усовершенствования. Так молодые люди, сами того не зная, служили важному делу модернизации сторожевых магических контуров и систем, являясь при этом испытателями новых творений магов департамента Валетта. Такое вот не задекларированное сотрудничество.

Лирику в сторону.

– Валетт, чем порадуешь меня сегодня? – вместо приветствия спросил ректор, – Вижу, глазки блестят. Что-нибудь особо гадостное и приправленное невинной кровью девственниц?

– Здравствуй, Этран! – Наедине они были на «ты». – Сразу в карьер. Может, я тебя хочу поздравить с днем вступительных испытаний? Или тебя не устраивает такая версия?

– Валетт, ты ли это? Это же новая весенняя порция бездарных халявщиков на твою бедную голову! – поддел друга ректор.

– Не скажи. Бывает, среди этой серой массы иногда попадаются такие самородки, что только диву даешься. Настоящие алмазы в куче навоза! Ночная гильдия нервно плачет в сторонке. И я радуюсь, что этих малолетних придурков интересует моя лысина, а не королевское казначейство. С их талантами они бы обнесли его в один присест.

– То-то в твоем департаменте половина лысоглядов работает! Сплошные проходимцы!