Альма-фатер

Из дверей подсобки со стопкой чистых криманок вышел Марат, разнорабочий и по совместительству «милый друг» Раи.

Трудно сказать, где она подобрала этого пьющего интеллигента, но Рая его пожалела и пристроила к телу и к делу. Зевать она ему, конечно, не давала, зато закрывала глаза на его природную тягу к хмельному.

Марат, в свою очередь, благодетельницу боготворил и служил ей с преданностью и простосердечием Санчо Панса. Это был идеальный союз несчастливой лимитчицы и потомственного питерского алкаша.

Наконец подошла очередь ребят. Заказ их был незатейлив – мороженое да яблочный сок. Рая обслужила их без энтузиазма, ни разу не улыбнувшись. Отработанным до автоматизма движением навалила шарики мороженого в криманки, налила сок в граненые стаканы и, отсчитав сдачу до копейки, высыпала ее в мокрое блюдце.

– Следующий!

Пока Серега с друзьями запивал мороженое соком и пытался сократить дистанцию с зарумянившимися девушками, за соседним столиком шумно гуляла компания старшекурсников с непрофессиональными профурсетками.

Иметь такие знакомства на воле было выгодно. Дело в том, что употреблять спиртные напитки курсантам строжайшим образом запрещалось. Хотя в увольнении, если невмоготу, они себе позволяли, несмотря на риск быть пойманным офицером с обостренным обонянием.

Пока курсантов нещадно гоняли на зарядку и заставляли сдавать нормы по физподготовке, некоторые их сверстники-студенты умудрялись допиться до цирроза. Что тут скажешь, завидно и обидно. И как же быть, если ты сидишь месяц без увольнения? Вот тут-то такие профуры и нужны. Курсанту бутылку в училище не пронести, на КПП тщательно проверяют, а опытные девки под одеждой до трех бутылок портвейна проносили.

Такие вот счастливцы и радовались жизни за соседним столиком. Потеряв бдительность, радовались они громко и порой даже нецензурно.

Упоительную гармонию, царившую в «Кортике», в момент порушил старший помощник дежурного по училищу. Капитан второго ранга, с повязкой на левом рукаве и кобурой на правой ляжке, стремительно появившийся в кафе, хищным взглядом краснодеревщика осмотрел помещение.

Притихли даже парочки в плохо освещенном дальнем углу («Кортик» сводил молодых людей, здесь началась не одна флотская династия).

В наступившей тишине под столом предательски звякнули бутылки.

Подключив к слуху обоняние, офицер безошибочно вышел к цели. Нависнув над столиком еще недавно веселившейся компании, неестественно раздувая ноздри, он сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Сомнений не было – портвейн белый «Агдам» объединения «Азербайджанское вино», спирт 19 %, сахар 8 %, ГОСТ 7208-70.

Курсанты встали из-за стола и понуро разглядывали начищенные до зеркального блеска хромачи.

Ситуация была ясна, как таблица умножения, но капитан второго ранга зачем-то вкрадчиво спросил:

– Ну что, голубчики, попались?

Стараясь не выдыхать, курсанты дружно заблеяли:

– Товарищ капитан второго ранга, вы не подумайте, мы только мороженое…

Тот, недолго думая, ткнул пальцем в стриженый затылок за соседним столиком.

Затылок вскочил и представился:

– Товарищ капитан второго ранга, курсант Чернышенко!

– Вы видели, как за этим столиком распивают спиртные напитки?

– Никак нет!

Потерпев неудачу, старший помощник дежурного по училищу решил обратиться к нейтральной стороне. Он обернулся и подозвал к себе Марата. Райкин кавалер приветствовал начальника размазанным взглядом водянистых глаз и блуждающей улыбкой вовремя опохмелившегося человека.

– Вы видели, как они распивают спиртные напитки?

В ответ Марат красноречиво молчал.

Капитан второго ранга опрос свидетелей прекратил: во-первых, бесполезно, а во-вторых, при наличии таких вещдоков свидетели не особенно-то и нужны.

– Достаньте бутылки из-под стола!

Провинившиеся полезли под стол, пустые бутылки зазвенели валдайскими колокольчиками. Изрядно поддавшие шаболды Кубанским казачьим хором вступились за своих кавалеров. Это не помогло.

Траурная процессия с пустыми бутылками в руках двинулась на выход из кафе. Замыкал шествие ублаготворенный капитан второго ранга.

– Следующий! – раненой чайкой прокричала Рая, вернув «Кортик» к нормальной жизни.

Все вокруг загомонило и задвигалось. Ребята еще долго общались с девушками, была съедена не одна порция мороженого. В отношениях наметился прогресс, но курсанты – люди военные и живут по строгому распорядку, да и девочкам нужно было успеть в общагу к сроку.

Распрощались, как прощаются малознакомые люди.

На удачу Серега крикнул вслед уходящим девушкам:

– Телефончик оставьте!

Та, что была побойчей, обернулась:

– 164-35…

Последние цифры потонули в Райкином призыве к Марату:

– Ты че, заснул?! Криманки давай!

«Кортик» как сводил, так и разлучал. Больше Серега никогда этих девушек не встречал.

Musca vomitoria

На минном дворе офицер строевого отдела принимал курсантов-нарушителей для сопровождения на гарнизонную гауптвахту.

Небольшой дворик-колодец с рогатой миной, выкрашенной в зловеще-черный цвет, посередине и местом для курения в углу. Такой вот военно-морской фэншуй. Два третьекурсника-минера, гидрограф с пятого курса и первокурсник со штурманского факультета кучковались у курилки. Сдвинув фуражку на затылок, сопровождающий въедливо проверял документы, и у них образовалось время на перекур. Пятак с барского плеча угостил всех «Беломором». Сладко затягиваясь и щурясь на ярком весеннем солнце, он с брезгливой снисходительностью обратился к первокурснику.

– Слышь, салабон, ну ладно, я начальника патруля за ухо укусил, эти два румына нажрались как свиньи и обрыгали рубку дежурного, а тебя, убогого, за что?

Шурик задумался: тут в двух словах не объяснишь. Подошел сопровождающий.

– Становись!

Надев вещмешки, курсанты построились.

– Равняйсь! Смирно! Налево шагом марш.

На гаражном дворе их уже ждал пазик мерзкого грязно-желтого цвета.

* * *