Jazz-поэзия. Избранные произведения разных лет (1987–2019)

Он не требует выхода в звук.
И только фаланги
пальцев
цокают по мостовой кнопок,
когда автор ими кричит в пространство
с одной дырой
куда ушел человек дорогой
или ещё какой.

Ну куда деваться?
Мы с тобой обезьянки
Брейгеля, прикованные цепочками
за обручальное
кольцо.
Там за окном без ставней -
Антверпен,
машет стягами
с башен, он в блесточках
птиц, в шуме причалов,
в домиках по лощинам.
А над ним такое небо,
что светится подоконник, как пыльцой
подернутый пылью.
Только мы не видим. Это нелепо,
что любовь взрослеет морщинами
расставаний.

Снова пахнет мимозой конец января,
бурей, а потом штилем.
Это время листьев, развеянных по газону
узором тайным.
Дело рук дождей, ведущих сон на расстрел,
как положено, по сезону.
А мы всё ковыряем компьютерного упыря,
позабыв про птичью трель,
заключенные в электро-зоне.

Ужели думал в сонме
ангелов Создатель,
что эта вот компьютерная блажь
в пассаж
из строк не впустит выдох платья,
походку, взгляд? Мираж
контакта из клетки в клетку
не выдаст шум касания руки,
не передаст
пейзаж

ни, вопреки
попытке, даже фона
не донесет?
Там фиолетовой магнолии бутоны
что чайный императорский сервиз накрыт на ветках.

Зачем нам всё
гуденье мировое,
когда не им взволнована душа?
Пришло письмо, что плыло не спеша.
Там, незаточенного,
след карандаша.
Там почерк,
Там ошибки, там живое.

Не оцифровывая и не потроша,
как безразмерную любовь числом означив,
упаковать, послать, принять, обнять
на том конце и не замерзнуть?
Не глядя в небо и не видя звёзды,
компьютерный палач
за неименьем совести свой алгоритм запрячет.

Играет мальчик:
кажется, так просто —
купание на розовом коне.
Земля ли, Марс,
забытый материк в начале лета —
экран анфас.
Я научился говорить о том, что спето.
Но как пропеть о том, что не?

    (21.01.19)

Гранд Каньон

1

Если есть музыка из камня,
то это её партитура.
Тут течёт река в обрамлении из миллиарда лет,
там – странной
архитектуры
башни неприступных замков, где парапет
крепостных стен прорезает красной
строкой рубежи эпох.
Ну как художнику беспомощной рукой
отобразить создателя резец?
Возможно передать лишь вздох.
Здесь заусенец скальный на хребте,
что рыцарь в капюшоне – весь сухой,
нагнулся к птице с экстра