Второй Великий Учитель. Части 1 и 2

– Да ничего у меня с ней нет. Хожу к ней раз в неделю, потому что она сама попросила, – поморщился я. – Она меня с научной целью изучает. Как на старого человека Улей действует.

– А, тогда понятно.

– Слушай Жердь! – обратился я к своему учителю.

– Вы там мне долю добычи обещали. Так мне этого не надо. Я ведь не на охоту собирался, а трясучку подлечить. Да и не охотник я, вы все без меня прекрасно сделаете.

– Как скажешь, Дед, – Жердь переглянулся с Кабаном.

– Мы из тебя охотника сделаем. Вот дай мне свой топор.

Я протянул ему свою железяку. Жердь повертел его в руках, хмыкнул и зашвырнул его в кусты. На мой недоуменный вид ответил:

– Этой дурой ты себе еще ногу отхватишь. Вот клевец возьми. Дарю.

И протянул мне изящную кирочку, у которой вместо острого конца был небольшой шарик.

– Вот этим кругляком и надо бить пустышей в лоб. Верное средство, чтобы успокоить. А потренируешься, то и бегунов будешь валить.

– Спасибо! При первой возможности буду благодарить.

– Ничего. Скоро отблагодаришь, – с легкой усмешкой сказал длинный и посмотрел в сторону напарника. У меня опять тревожно засосало под лопатками.

Проселочная дорога, по которой мы двигались, повернула направо, а мы двинулись по еле заметной тропинке прямо, обходя буреломы и перескакивая через поваленные стволы упавших деревьев. Минут через двадцать Жердь остановился на очередной границе кластеров и сказал:

– Всё пришли. Вот это и есть муравьиный стаб.

Местность впереди резко отличалась от той, по которой мы только что шли. Редколесье. В основном колючий кустарник. Все кругом испещрено небольшими правильной формы холмиками, не более двух метров в высоту. Холмы эти были разными. Одни поросли травой и кустарниками, другие были похожи на отвалы свежей почвы, а третий сорт – самые маленькие представляли из себя муравьиные кучи из хвои и мелких веточек. Было заметно на них некое шевеление. Кое где были и большие деревья. Вот к такому дереву мы и подошли.

– Вон там, – Жердь указал вверх, – наш лабаз.

Я глянул туда же но ничего не разглядел. Много веток и густая листва.

– А дальше, – Жердь с выражением опытного экскурсовода показал небольшую поляну с одиноким деревцем посередине, – будет наш тир.

– А теперь, господа охотники, молчим и идем на разведку. Смотреть будем какая дичь нас дожидается.

Мы крадучись последовали за Жердем, пересекли эту поляну и залегли на краю густых кустов. Впереди начиналось травяное поле, местность уходила вниз, и внизу как на ладони располагалось небольшая типичная российская деревенька. Домов на 50 не больше.

Все стали ее изучать. Кабан смотрел в свой оптический прицел, Жердь прикрыв глаза ушел в себя – видно своё сенсорное умение включил. Я же как ни напрягался, никого живого впереди не видел. Пасторальная картина, только ни людей, ни коров, ни собак. Абсолютная безжизненность.

Расслабился. Пусть молодежь глазастая смотрит, тут я со своим зрением вряд ли им помогу. Хотя зрение у меня теперь было несравнимо зорче, чем в первые дни в Улье. Да и выносливость прокачалась на недосягаемую высоту. Шесть верст отмахал и ни разу на отдых не попросился. Месяц назад, я задыхался и через каждые 100 метров искал скамейку, чтобы передохнуть. А сейчас, как молодой верблюд, иду себе и не устаю почти.

Жердь повернулся к нам и, приложив палец к губам, показал жестом, что пора мол возвращаться. Мы двинулись за ним. Вернулись к лабазу и жердь доложил:

– Нащупал с десяток низкоуровневых, и еще странность одна была. В крайнем сарае вроде что?то было непонятное, а потом исчезло. Может показалось.

– Ладно, давай устраиваться, – проронил первые слова Кабан и полез на дерево.

Он был где?то там наверху, чуть ниже расположился Жердь. Я снизу передал Жердю наши рюкзаки и их оружие, а Жердь отправил все это дальше. Внизу остались только три банки тушенки и наши фляги с живчиком.

Мои компаньоны быстро спустились и мы сели перекусывать. Такого зверского аппетита я давно не испытывал. Что делают здоровые прогулки на воздухе. Закончил свою банку, выпил пару глотков живчика и задал свой очередной вопрос:

– Вот скажите мне, пожалуйста, почему зараженные должны будут располагаться на поляне, а не попрутся в другое место.

– Дед, ты задал очень интересный и важный вопрос. У нас есть одна маленькая хитрость и благодаря ей эти дураки как раз и пойдут туда где нам это и нужно. Пойдем, я тебе эту хитрость сейчас и покажу.

Жердь весело улыбаясь повел меня за собой на поляну. Подвел меня к одинокому деревцу показал на него:

– Вот смотри сюда, – он указал на дерево и я уставился туда же ничего не понимая.

И тут выключили свет.

Глава 5. Меда. Поездка на семинар

В маленькой каюте тускло горел свет. Теснота вызывала чувство клаустрофобии, но делать нечего, надо терпеть. Почему возникла ассоциация с каютой корабля, да потому что огромный транспорт, в который она погрузилась пару часов назад, и был сухопутным кораблем Стикса.

Караваны торговцев, которые с регулярной периодичность передвигались по своим маршрутам, состояли из переделанных огромных карьерных самосвалов и тягачей для стратегических ракет. Они были обшиты толстыми листами стали и отовсюду торчали прутья приваренной арматуры. Крыши этих стальных монстров украшали башенки с торчащими стволами пулеметов и спаренных стволов зенитных орудий. Борта с прорезанными бойницами для стрелкового оружия. Впереди и сзади колоны легкий, но боевой транспорт БРДМы, а еще дальше вперед выдвинута легкая багги с пулеметом.

Меда уже не первый раз путешествовала с караванами торговцев по своим делам и для нее все здесь было уже привычно. Вставила в ушные отверстия тампоны из ваты, чтобы заглушить невыносимый рев двигателя, и завалилась в узкую кровать, привинченную к стенке каюты.

Снаружи иногда приглушенно доносились короткие очереди из пулемета. Видимо отпугивали обнаглевших тварей. Меда прикрыла глаза и попыталась провалится в сон, но это у нее не получилось, потому что она провалилась в воспоминания. Обычно все иммунные вспоминают свои первые часы и дни как они оказались в Стиксе, и Меда не была исключением.

Вой машин скорой помощи был слышен по всему ночному городу. Особенно пронзительный после ватной тишины, наступившей после оглушительного взрыва. Сидя рядом с водителем, она смотрела на проносящиеся мимо дома, на выглядывающих из окон встревоженных жителей.

Через день отпуск. Этот взрыв на хим.заводе мог расстроить все планы. Если много пострадавших, отпуск перенесут. Так уже было за семь лет работы врачом скорой помощи. Сразу после института было трудно. Сейчас она – матерая "врачиха", которую трудно удивить.

Стройную и хорошенькую, ее часто путали с медсестрой. Еще это редкое имя Майя. Имя придумала мать, увлекающаяся в юности древней историей и гороскопщиной, а отец не возражал. В школе ее звали сначала «Майкой», потом дразнили «Футболкой» и даже «Алкоголичкой». Мальчишки так оказывали внимание, а девчонки инстинктивно недолюбливали за яркие синие глаза и черную копну кудрей. Поняла она это позже, а в детстве горевала.

В студенчестве была безумная любовь со звездой кафедры прикладной математики с телом греческого бога. Но талантливый юноша превратился постепенно в талантливого ловеласа?коллекционера женских сердец, какими были и все его известные родственники по мужской линии. Но об этом Майя узнала позже. Ожог не прошел до сих пор и огорчал многочисленных обожателей Майи. Она просто держалась от них подальше.

Бригаду Майи направили к заводскому еще сталинскому Дому культуры. Там в просторное фойе с колоннами должны были свозить пострадавших. Слава богу, ей не надо будет проводить сортировку покалеченных и обожженных людей. Кого спасать в первую очередь, кого – во?вторую и третью будут решать другие врачи. Всегда эта проблема выбора – кому жить, а кому неизвестно, загоняла в стресс, который дома оборачивался депрессией. Ничего, закалишься, говорил опытный главврач.

Замелькали домишки пригорода. Ехать еще около часа, а химический кисловатый запах вместе с волнами тумана начал заползать в щели и клубиться в салоне.

– Что?то сильно пованивает – заметил молчаливый водитель Серега.

– Противогазы хоть выдадут? – Галя, медсестра бригады стала набирать диспетчеров, чтобы узнать новости.

– Связи еще нет, – сообщила она позже. – Прям все сразу!

Галя у нас – душа бригады. Полная очень взрослая женщина, веселая и не отягощенная предрассудками. Многое повидала и щедро делилась жизненным опытом.

– Ничего страшного, – сказала она – На этих задворках так и бывает со связью.

Свет в окнах уже редких домов окраины погас, как по команде. Ехали в полной темноте.

– Правильно, – взбадривала всех Галина, – этот пригород запитывается от ТП хим завода, а там неизвестно, как все пострадало.