Глупость не ставит условий. Серия «Бессмертный полк»

На мой взгляд, в провале первого, да пожалуй, и последующих этапов войны повинен лично бывший начальник Генштаба РККА Жуков (январь – июль 1941 года) и иже с ним. Именно его усилиями, руками, мозгами были разлиты реки русской крови. Аналогов им в мировой истории не было и нет!

Попытаюсь «пролить свет» на тотальный цинизм наших верховодов.

Будучи на Халхин-Голе Жуков издал приказ о наступлении на… 25 страницах. Когда командующий фронтом командарм 2-го ранга Григорий Михайлович Штерн изучил его, впал в ступор. Командующий бригадой расписывал: «Такая-то пушка, такой-то батареи там-то, такой-то взвод, такой-то роты там-то, такой-то командир батальона там-то…». Ну, и так далее. Когда японцы начали давить, Жуков снимал части прямо с марша и бросал на «горячее место». Бесконечно перетасовывал поштучно пушки, миномёты, пулемётные отделения.

Жуков вносил нескончаемый хаос в ряды красноармейцев. Для него, кавалериста, это было нормально. А по военному, вся эта какофония, напоминала бардак. Болезнь «Куропаткина» (по аналогии с Первой мировой войной), о которой прекрасно было известно в Генштабе. Командиры, начштаба комбриг Богданов и Штерн часами с трудом переубеждали Жукова. Что станет с ними впоследствии, узнаете и без напоминаний.

Конечно же расстреляли. Кому были нужны свидетели непрофессионально исполненного ремесла?

Абсолютно тоже самое, один в один произошло под командованием Жукова в 1941 году у границы. Именно там он учинил с позором проигранное лично им крупнейшее в мировой истории танковое сражение.

Накануне боя, который состоялся 23—27 июня 1941 года в районе Дубно, Луцка и Ровно в действующую, на передовую прибыл начальника Генштаба РККА Жуков. По прибытию в Тернополь со свойственной ему хамской манерой он немедленно взял командование на себя у генерала М. А. Пуркаева.

Именно на этом рубеже в составе Киевского и Одесского военных округов было сконцентрировано 8069 танков, в том числе тяжёлые КВ-1 и средние Т-34. И в победе никто не сомневался. Ведь для обороны по штату против оккупантов полагалось всего 266 единиц, в 30 раз меньше, чем имелось в наличии!

У немцев в подчинении фон Клейста было всего 699 устаревших Т-3.

Но… В результате боя фашисты поочерёдно разбили 15-й, 19-й, 22-й мехкорпуса, а затем полностью уничтожил 9-й.

Жуков потерял 2648 танков, а немцы 260, которые тот час же вывезли в ремонт. Ну, а Жуковские соединения частично разбежались по балкам да оврагам, другие же отступили на 300 км вглубь территории СССР на рубеж Корстен – Житомир.

Сам Жуков вызвал самолёт и позорно бежал с поля боя в Москву, бросив умирать в окружении своих бойцов поверивших ему. Член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Н. Н. Вашугин застрелился.

Немногим позже, осенью нечто подобное Жуков устроит и на дальних подступах Москвы, возле Ельни. Там он по делу и без дела снимал части, затыкал дыры, организовывал всегда лобовые атаки до одури. Губил личный состав до последнего бойца подразделения и запускал по кругу хаос.

В этом был весь Жуков.

Сейчас уже всему миру понятно, что он просто не умел воевать по-другому, по Суворовски.

Видимо, в какой-то момент, к нему пришло «озарение», что главный козырь его военной карьеры, это людские ресурсы. Осознав это, дальше он уже не колебался.

Поэтому вся его военная биография залита кровью миллионов и миллионов бездарно умерщвлённых им наших с вами отцов и дедов!

По вине Жуковского Генштаба в самом начале войны никто не знал, что делать. Но самостоятельность в ультимативной форме запрещалась.

Предписывалось, что в случае, чего надобно вскрыть голубой пакет. И что с того? Ситуация была в корне обратной. Что делать далее? А хрен его знает! Какой мост охранять, какой перейти, какой взорвать? «С ума что-ли сошли? Да за подобную самостоятельность и панические настроения расстрел и баста!»

Тактическое отступление, завоевание плацдарма ради стратегической выгоды, объединение нескольких дивизий и впоследствии их рассредоточение, за всю эту применяемую самостоятельность опять же, верный расстрел. Да что говорить, командиру дивизии, армии в случае изменения оперативной обстановки запрещалось, без согласования с Генштабом, принимать самостоятельное решение.

Но связи-то между подразделениями не было. А почтовых голубей не вырастили.

В наших уставах, наставлениях не было даже намёка или понятия «бой в окружении». Характеру боя соразмерного с силами противника и условиями местности не обучали. Солдаты не были приучены к подобной тактике ведения войны и не понимали, как необходимо действовать.

Как ни крути, а в общем и целом напрашивается вывод, что РККА не была готова к оборонительным боям!

По мнению сослуживцев, Жуков никогда не был военным гением, великим мыслителем, или талантливым полководцем. Солдафон, который не мог смотреть на театр военных действий со стороны противника. Генералу было не дано углядеть в распоряжениях Сталина роковые ошибки. На «ять» и скоренько исполнял служивый сабельник ожидаемое верховодой. А на счет подсказать, так это ему было не по масштабу мысли.

На докладе Разведуправления Генштаба «О франко-немецкой войне 1939—1940 гг.» Жуков наложил резолюцию: «Мне это не нужно». Не читал умных трудов «великий стратег».

И в этом был начальник Генштаба великой империи СССР.

Вообще-то в любой армии мира, это было бы позором, стыдом и срамом для такого уровня профессионала.

Кстати, за все свои 43 года службы в армии Жуков только 6 месяцев уделил изучению работы генштаба. Не имел ни высшего, ни военного образования. С налётом бражного угара только кавалерийские курсы, где учили бОшки отрубать, да верхом на коне скакать правильно.

Вы-то как себе представляете, какими категориями мыслил начальник Генштаба Жуков в начальный период войны? Чтобы не обижать его, (он же люб кому-то) я лично считаю, что строго в пределах своего мировоззрения на базе 4-х классов. Что урвал, к чему прибился, как может, наловчился тем и рулил.

Собственно говоря, все необразованные небожители наши тех лет были соответствующего интеллекта и менталитета.

Да и кремлёвский кормчий-то был ну никак не умнее маршала. В описании выше вы же видели их стойкую неспособность к стратегическому планированию и полнейшее отсутствие своих возможностей извлекать уроки из ошибок и провалов предыдущих военных кампаний. Например, из финской трагедии.

Фюрер о тугодумстве и жлобстве скорнячего (до Первой мировой работал скорняком) генерала и иже с ним, конечно же, был осведомлён.

Но хозяин из Москвы тыкал пальцем в карту и требовал наступать. Генералы гнали вперёд полки и дивизии, а начальники на месте не имели права проявлять инициативу.

На пулеметы, так на пулеметы. В лоб, так в лоб фашисту. Высочайшая жертвенность становилась неотъемлемой составляющей любого боя.

И пошли умирать солдатушки. Обход с фланга? Не поступало распоряжений! Выполняйте приказ, только в лобовую атаку!

Думать и рассуждать разучились командиры. Лишь бы угодить начальству, лизнуть сапог вышестоящего начальника. А потери значения не имели. Угробят одних, пригонят других.

Солдаты погибали, даже не успев познакомиться перед боем.

Люди умирали, как мухи. Но широки и велики российские просторы. Постепенно все стали понимать, что главной целью наших стратегов стала идея подавить противника количеством.

Шансов никаких у врага не было, если мы закидывали его человеческим мясом!

Вот так, вопреки здравому смыслу и гуманитарной логике в умах наших военачальников скорректировалась ущербная доктрина участия Советского народа и РККА в Великой Отечественной войне.

По моему убеждению, знаменосцы большевистской идеологии считали себя небожителями. Может быть, это и было так.

Но их достоинства не могли говорить сами за себя. Их, этих величавых добродетелей, было мало, очень мало. Либо их не было вообще, этих сильных сторон.

Иногда, каждый из них вытаскивал на свет своё мнение и мог даже озвучить его. Но принимал решение всегда один и тот же человек – кремлёвский вождь.

Допринимался, в конце концов, на свою голову до того, что уже никто не хотел выпячивать свою позицию. А толку-то что? Даже самые правильные решения подвергались обструкции.

В почёте был не профессионализм, а холопское лизоблюдство и постоянный страх за ошибку, цена которой была неизменной, смерть через позорный расстрел. Естественно с последующим преследованием, унижением и «расстригой» всех поголовно домочадцев, включая старых и самых малых.

Главным фактором в технологичной войне была значительно более низкая боеспособность советских войск и неоспоримое превосходство германских генералов в сфере организации и управления.

Глупость высшего генералитета РККА не знала границ. Вот вам некоторые примеры:

– «гениальный полководец» Дыбенко не знал «американского» языка

– стратег Тухачевский мечтал о миллионах танков

– генерал-майор, комендант Москвы Синилов предлагал в октябре 1941 года посыпать взрывчаткой улицы столицы, чтобы танки противника взрывались