Рандеву после дождя. Серия «Бессмертный полк»

Так что хватит. Всё, всё. Что тут рассусоливать. Я пришёл забрать тебя, такова воля моей хозяйки и ты мой клиент. Твой проект неожиданно для тебя, а для нас планово закончился. Собирайся.

Я потерял дар речи, испариной обдало с ног до головы. Высохшая после дождя рубашка вновь прилипла к телу. Мысли путались и не могли чётко сформулировать аргументы препятствующие желаниям гостей. Помню, что бормотал кукую-то несуразицу и сам удивлялся словоблудию, обращался к совести, взывал к небу. Очень и очень просил не торопиться уважаемых хозяев жизни с принятием решения. Зуб на зуб не попадал от страха, а глаза периодически отказывались воспринимать очаровательную красоту ангела смерти и его хозяйки, безупречной курносой прелестницы, имя которой до неприличия простое и в то же время устрашающее-смерть.

Видимо, я умолял настолько убедительно, что хозяйка смерть согласилась с моими доводами и взмахнула рукой в адрес холёного красавца ангела. Попросила того подойти вместе с бравым военным к её креслу.

Они присели у столика в углу кафе и о чём-то долго шептались, временами поглядывая в мою сторону. Правда лицо офицера я так и не смог разглядеть, потому как тот сидел спиной и не поворачивался при диалоге. Однако, он принимал самое активное участие в разговоре. Иногда он повышал голос и что-то горячо требовал. Даже пару раз крепко приложился ладонью по столу, да так, что столовые приборы зазвенели.

Наконец-то они закончили совещание. Прекрасная дама встала и подошла ко мне. Зябко поведя плечами, накинула на прелестные формы, вынутую из женского ридикюля чёрную вуаль. Приблизившись вплотную, прошептала с сожалением

– Ну ладно. Убедил ты меня, человек. На первый раз я тебя отпущу, но с одним условием, что ты передашь всем окружающим людям моё желание. Оно простое. Очень, даже не сложное. Послушай. Сейчас я тебе сформулирую.

Мне не нравится, что смерть не любят.

Мне не нравится, что смерть не уважают.

И никто, ни один человек не может признать в течение своей жизни, что если бы не было меня, не было бы и его векования. Я не чувствую благолепного людского трепета передо мною, не вижу в глазах искренности. В чувствах людей тотально преобладает лишь страх от возможной встречи. Однако, я не сделала им ничего плохого. Я стимулирую жизнь. Вопреки здравому смыслу они сызмальства показывают детям на картинках какую-то старуху с косой и стращают ею. Они забывают, что благодаря мне человек достиг великих достижений и открытий. Для многих и далеко не самых плохих людей я не тормоз по жизни, а правильнее будет сказать маяк, ориентир, по пути к которому вершатся судьбы многих и многих великих личностей.

Надо запомнить всем раз и навсегда, что другой жизни ни у кого больше не будет. Она есть здесь и сейчас одна единственная, и размениваться по мелочам не стоит. Вам бог жизнь подарил, а вы прожигаете её в сладострастных утехах, перепутав вечное с бренным и материальным мирским существованием. И перестаньте скулить, ругать всех и вся: начальников, ГАИ, плохие дороги, высокие сугробы, политиков, страну, климат, себя и своих соседей. Живите, плодитесь, творите, созидайте и радуйтесь жизни. Делайте для себя и окружающих праздник, хоть каждый день. Но никогда не стоит забывать и о финале. Помните обо мне. Не заиграйтесь.

Меня надо уважать и любить всем сердцем. В результате очень многое, если не всё в жизни получится. Даже не сомневайтесь в этом.

Ты понял меня? Ты передашь людям моё пожелание?

– Да-да, конечно, понял, – выдавил я из себя с трудом.

– Вот и прекрасно, – улыбнулась курносая прелестница, – а теперь обними меня.

Вся жизнь за мгновение пронеслась у меня перед глазами. Всё тело лихорадило, трясло от страха, как никогда в жизни. Я попрощался со всем миром и припал к груди очаровательной дамы.

Приоткрыв глаза, я обратил внимание, как блаженная улыбка озарила лицо одинокой и тоскующей по взаимности женщины. Наконец-то её полюбили, уважили и признали. Через страх, но поцеловали. От её тела повеяло ледяным сквозняком. И этот ветер, неожиданно хлопнул фрамугой, да так, что окно приоткрылось.

Воспользовавшись моментом, я отпрянул от прохладного костяного тела. Пока прикрывал створки, позади меня слышался шелест шуршащих, удаляющихся шагов. Когда обернулся, в зале уже никого не было, только в проёме двери ещё стоял спиной ко мне тот самый офицер с плащ-палаткой на плечах. Перед тем, как выйти он правой рукой притулился к косяку проёма. На правой руке в основании большого пальца я увидел татуировку «Иван Щ. 1923». Человек вышел.