Маршал Победы Жуков – Каин? Серия «Бессмертный полк»

Г. К. Жуков, из «Воспоминания и размышления»: " Следует подчеркнуть значительную роль 1 гвардейской танковой армии, которая пройдя через Зееловские высоты, отрезала пути отхода немецкой 9 армии в Берлин. Это облегчило дальнейшую борьбу в самом городе».

Немецкий генерал Йодль, на Нюрнбергском процессе: «Для Генерального штаба было понятно, что битва за Берлин будет решаться на Одере, поэтому основная масса войск 9 армии, оборонявшая Берлин, была введена на передний край».

А надо ли было за несколько дней до победы умудриться погубить более миллиона советских жизней (В. Голота), фактически «умыться кровью»? Сколько достойных людей не встретила на крыльце своего дома великая империя СССР?

А могли бы жить, повернись всё иначе…

7 апреля 1945 года на заседании Объединённого штаба союзников Дуайт Эйзенхауэр сделал заявление: «Если после взятия Лейпцига можно будет без больших потерь взять Берлин, я готов это сделать». Для всего цивилизованного мира здесь ключевая фраза «без больших потерь». Надо знать Запад, чтобы понять эту корректную фразу.

Фактически союзники к штурму не были готовы, так как предполагались очень большие потери. Что и произошло впоследствии.

Для Эйзенхауэра «большие потери» однозначно гарантировали отставку. А советскому маршалу миллионные жертвы принесли бессмертие!

Да кто сейчас помнит в Европе о большой крови советских воинов, пролитой при штурме Берлина?

А имя Жукова навечно вошло в мировую историю.

Такие вот, дела.

Г. Е. Марченко, командир 39-й гвардейской стрелковой дивизии, входившей в состав 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова, вспоминал, что его дивизии был придан танковый корпус. Танковый командир, уже возрастной, умный, интеллигентный человек понимал, что бронёй в лобовую атаку на противотанковые железобетонные доты немцев идти штурмовать бессмысленно.

Совместно командиры придумали создать боевые группы по 3—4 человека и перед атакой перебросить их через линию фронта. Сколько-то бетонированных дотов они по любому смогут уничтожить, а в образовавшиеся бреши предполагалось бросить весь танковый корпус. В «затылок» танк за танком. Так уже неоднократно было испытано в разных сражениях.

Как раз в ночь перед атакой и заброской боевых групп, в штабе раздался звонок.

С наблюдательного пункта армии звонил сам Жуков. Пригласив танкиста к телефону, он в истерике стал ругать его матом. Орал так, что земля с потолка землянки сыпалась. Главным мотивом боевой вздрючки звучало то, что и Марченко уже заранее был записан в предатели, изменники Родины. А если танкист-командир не выполнит поставленную задачу, то маршал застрелит его собственной рукой. Собственноручно.

Звучал главный вопрос, почему в атаку не идут танки?

Потом трубку взял Чуйков и то же самое в угрожающе-расстрельной форме повторил для Марченко.

Что делать? Не подчинение-это будет верный расстрел.

В результате вопреки здравому смыслу танки пошли на хорошо укрепленные рубежи противника. На противотанковые доты. На сплошняком установленные ежи. На мины.

Всё смешалось в огненном смерче атакующих войск. Управление и связь были отвратительными. Жуков из своего командирского лежбища никак не мог повлиять на ситуацию. На поле боя царил хаос.

Штурмовики «Ил-2» раз за разом заходили на цели, но бомбы точнёхонько падали на головы атакующих. Потери были ужасными. В результате пришлось открыть огонь из всех имеющихся зенитных орудий по своим же самолётам, чтобы отогнать от неправильно выбранных целей.

А с танками всё выглядело ещё хуже. В облаках пыли, дыма, огня они беспомощно выкатывали на прямую наводку немецких противотанковых орудий, а другие сваливались в глубоко вырытые ямы. Одна фашистская пушка могла расстрелять, не меняя позиции до советских 20—30 танков.

Вот и смотрите сами, какая это была бойня.

Все мало-мальски значимые командиры понимали, что Зееловские высоты, это не самоцель, а всего лишь участок жуковского 1-го Белорусского фронта. Может быть, и не стоило жертвовать простыми русскими людьми, а обойти позиции фашистов с юга и севера, оставив неприятеля в котле?

Ведь было известно начальству, что Берлин защищали пожарные, безусые юнцы, полицейские. И взяли город всего-то за 10 дней. А как его было не взят? Все рокадные улицы были свободны.

Разведка доносила, что в городе к обороне подготовлены лишь отдельные, стратегически важные здания. В последующем, с прямой наводки их-то и разнесли в первую очередь. В щепки и до основания.

Но зачем надо было на Зееловских высотах проливать реки солдатской кровушки? Под самый конец войны!

Вопрос остаётся без ответа.

…В 60 километрах от Берлина раннее утро было на редкость тихое и ясное. На дворе стояла цветущая весна. Голубое небо было обворожительно по своей красоте. На склонах высот зеленела трава, а кроны деревьев распустили первые зелёные листочки. Только вот идиллию и гармонию природы перечёркивал сюрреалистический штрих.

На склонах Зееловских высот стояли мертвые, горящие танки. Дым от них, ровными столбами, расширяясь кверху, поднимался в небесную высь, как будто это стояли черные деревья с большими кущами наверху.

Казалось, что весь этот склон покрыт шапкой из дымного леса.

На этом рубеже атаки ни один из 400 советских танков Марченко не прошёл за горизонт Зееловских высот.

Так же и люди. Не попрешь на дзоты, а позади заградотряды. Трупы лежали штабелями.

В историю войны вошёл рассказ одного командира батальона, штурмовавшего Зееловские высоты.

Они атаковали всего один дзот. Комбат потерял всех командиров рот, почти всех командиров взводов. Когда он поднял бойцов в последнюю атаку, из более, чем семисот человек усиленного батальона, в живых осталось менее ста.

Но тут вражеский пулемёт внезапно смолк. Ворвавшиеся в дзот красноармейцы закололи штыками второго номера пулемёта. А первый номер, как, оказалось, просто сошёл с ума. Он не выдержал зрелища наваленной перед ним кровавой горы русских трупов.

По разным подсчётам на Зееловских высотах полегло до одного миллиона советских солдат (В. Голота).

Кто её сейчас разберет, эту правду. Понятно, что амбициозный Жуков хотел быть первым на финише.

Это была победа, завоёванная за 3 дня, но которую мы потерпели.

А маршал в это время готовил новый китель для торжественного вступления в поверженный Берлин и вертел на груди очередные дырочки для наград.

Не Павел Грачев, министр обороны 90-х первым ввел танки на городские улицы Грозного. Впервые в истории на городские кварталы именно Жуков бросил в бой бронетанковые войска.

Две танковые армии, а это как ни крути почти 1500 танков и 500 САУ (самоходная артиллерийская установка) сгинули в руинах Берлина! Неэффективно и бесполезно.

Фаустпатронники их уже поджидали. А мальчишки из гитлер-югенд спокойно поджигали их пачками, по нескольку штук на улицу. Так, что мыши негде было проскочить от покорёженного металлолома.

За 22 дня боёв на Зееловских высотах, свыше 362 тысяч человек официально (1 миллион человек-В. Голота) погубил маршал Жуков, чтобы приурочить победу к 1 мая!

Как верный пес побежал докладывать товарищу Сталину.

Кажется, Жукову показалось, что крови советского народа было пролито маловато и, впоследствии уже нечем будет метить кровавые следы своих подвигов.

Мне достаточно долго пришлось рыться в архивах. Но, всё-таки, я подсчитал цифры и по итогам двух общеизвестных военных кампаний вывел ужасающую и страшную статистику Жукова.

Смотрите сами.

На всех вместе взятых фронтах 1941 году за 6 месяцев боёв, убитых и умерших от ран в госпиталях было 567 000 человек (официально). Безвозвратных потерь получается 3 098 человек в день (официально).

За 22 дня весны 1945 года в одной только Берлинской операции на Зееловских высотах Жуков убитыми положил 362 000 человек (официально).

Получается, что без умерших от ран (а это как минимум ещё раза в 2 больше) безвозвратно потеряно 16 455 (32 910) человек в день.